Брось оружие, что ты делаешь?
Мужик явно делал то, что считал нужным. Он уже привел оружие в боеготовность и вскинул его к плечу, когда я выстрелил. Короткая, патронов на пять, очередь, отшвырнула любителя охоты на людей в сторону. Народ на улице отхлынул, голоса смолкли. Я ждал чего угодно, но не последовавшей за этим реакции. Думал, что мне сейчас убегать придется, что местные тут целиком за нацистов Первой оттаяла одна женщина. Сделав несколько шагов к мужику с ружьем, она смачно плюнула на его мертвое тело. За ней, как по команде, многие поспешили это повторить. Кто-то просто матерился, причем из того, что разобрал, было:
Сука фашистская!
Поделом сволочи!
Сдох гад, как собака!
Ну и прочие любезности. Ко мне не решались подойти, я ведь все еще лежал за пулеметом, как-то не торопясь вставать. Наконец, один мужичок набрался смелости и вышел вперед.
Здрав будь, добрый человек, мужик даже чуть поклонился, кто ж ты будешь? Наш или тоже, как эти? мужик кивнул на убитого охотника.
Они что же, и своих стреляли? крикнул я в ответ.
Да они и своих родных убивали, что им солдаты!
Даже так? я чуть задумался. Меня Андреем зовут. Я встану, если больше никто стрелять не станет?
Последнего гада ты убил, мы не вооружены! ответил мужик.
Я встал, оставив пулемет на земле. Мужик, хоть и опасаясь, но решился и подошел. Протянутую руку я пожал охотно.
Сергей! произнес мужик.
Андрей.
Откуда ты, парень?
Из тех ворот, что и весь народ.
Мужик хмыкнул, и толпа расслабилась. Это стало заметно по шепоткам и улыбкам.
Расходитесь, люди. Дом тушить не станем, пущай догорает!
На наши не перекинется? спросила какая-то старушка.
Яковлевна, мы же на другой стороне, забыла?
Да я-то че, я так пробубнила старушка.
Народ начал расходиться, поняв, что действий больше не будет. Спасибо этому Сергею, понял, что меня напрягает толпа людей. А ну как опять стрелять начнут!
Кто это был? спросил я, указав на охотника.
Староста. Такая гнида оказался! Он раньше у нас в деревне жил, вроде нормальным мужиком был, когда раскулачили, куда-то убег. А тут вернулся с немцами и давай лютовать. Сука, сына своего убил, когда тот хотел в армию идти. А ты спрашиваешь, убивают ли своих. То, что ты всех пострелял, конечно, хорошо. Но вот нам теперь худо будет, начнут немцы нас изводить
Скажете, пришли партизаны, всех убили, еду забрали и ушли.
Придется что-то врать, а немцы ой какие недоверчивые!
Ты, Сергей, чего предлагаешь? Мне тут остаться да немчуре сдаться? Не будет такого. Я этих сук давил и давить буду
Да правильно всё, говорю же. Ладно, как-нибудь переживем.
А сам-то чего не в армии? окинул я взглядом мужичка.
Списали меня мужик приподнял одну штанину, и я увидел протез. На Финской еще, мина.
Ясно, извини. То-то мне показалось, что он хромал, когда ко мне шел.
Да ничего. Это, вопрос есть
Да говори, говори, подбодрил я.
Тут у нас зерно в хранилище
Это то, что немцы забрать хотят? В понедельник хотят вывозить.
Ага, нам бы взять чуток, чтобы зимой не голодать. Эти ж гады все забрали, даже на прокорм не оставили, не то что на посевную.
А сумеете спрятать, чтобы фашисты не нашли?
А то ж! распрямив грудь, всем видом показывая, что спросил я фигню.
Да забирайте, я все равно его сжечь хотел.
И сожжем, только чуть позже, лады? мужик протянул ладонь.
Заметано. Я пройдусь к дому, где прихвостни жили, оружие нужно.
Ты в дом к этому гаду сходи, там, правда, жинка его, но у него точно есть чем поживиться.
Я не вор, а трофеи это не грех, пояснил я.
Я тебя не клеймил! Непрост мужик, ой непрост.
А что же жена его не вышла?
Да убежала она, когда ты стрелять начал. Не знаю, домой или еще куда. Ей тут жизни не дадут, бабы порвут. Муженек у нее стольких тут сгубил, не простит народ.
Так чего ж сами-то не взбунтовались, немцев и было-то тут я развел руками.
Оружия у нас нет, да и кому бунтовать-то? в свою очередь, развел руками Сергей. Ты ж видел, бабы да старики одни.
Говорили мы недолго, выяснилось, что в деревне есть наши красноармейцы. Сразу мне Сергей о них не рассказал, не мог понять, кто я, куда иду. Убедившись, что я не враг советской власти, рассказал. Парней было четверо, двое ранены, но легко, оставшиеся двое выздоравливали после серьезных ранений. Впрочем, на ногах были все четверо. Меня проводили к ним по очереди. Ребята все были спрятаны по разным домам. Блин, а я думал, что это только в кино в двадцать первом веке могло быть. В деревне немцы, полицаи, староста, будь он трижды неладен, а местные умудряются раненых выхаживать! Оказалось, вполне могут. Познакомился со всеми, к сожалению, знакомых не было, да и глупо было бы надеяться на это. Спросил у парней, почему не вышли, когда стрелять начал. Потупив взгляды, ответили, что не знали, кто здесь воюет. Решил не придираться.
После того, как закончил все дела в этой деревне, решил ехать сразу к лагерю военнопленных. Парни как один попросились со мной. Ребята все опытные, старше меня, когда услышали о наших бойцах в плену, чуть не бегом побежали. Пришлось осадить чуть-чуть.
Там охраны взвод, минимум два пулемета. Как будем освобождать?
У нас только винтовки, отвечал один за всех, самый рослый детина. Росту в нем под два метра, плечи что у твоего шифоньера.
Ну, мы не такие уж и пустые, усмехнулся я. Один пулемет я снял с мотоцикла, второй в доме полицаев нашел. Правда, наш, ДП.
О, я как раз его отлично знаю, тут же ответил тот же боец. Звали его, кстати, Иваном. Блин, ну а как еще его могли звать! Остальные, Егор Мельников, Саша Купченко и Олег Сапогов, пока в разговор не влезали, но было видно, что ребята рвутся в бой.
Да я к тому, что патроны для всех разные придется таскать. Ладно, будь по-вашему. Короче
Кроме мотоцикла с коляской, у фрицев был маленький автомобильчик без крыши, стоял возле сожженного мной дома. Я его и не видел ночью, хорошо хоть не сгорел. А дом выгорел дотла. Фрицы, кого не убило гранатами, сгорели. К сожалению, все, что у них было интересного из вещей, также уничтожено огнем. Жалко, конечно, я с утра сходил на пепелище, полазал немного. Первым, что нашел, был пулемет, но его настолько повело от огня, что только на переплавку годен. Но у полицаев мы нашли немало оружия. Был даже один ППД, дисковый, только к нему лишь один диск, и патронов сотни две. В основном оружием полицаев были обычные «мосинки». Но и это хлеб, за неимением большего. Зато нашли каждому по пистолету. Как на подбор, два нагана и два ТТ. Патронов к ним, а они лежали убранными вместе с пистолетами, пара сотен.
Выезжать решили на технике. Один из парней, а точнее Олег, умел ездить на мотоцикле, к сожалению, машиной управлять не умел никто из бойцов. За руль этой малютки сел я, а рядом посадил Ивана, а то на мотоцикле ему, с его-то ростом, было неудобно, так как ехать нужно было в коляске, а тот в нее не помещался. Он и в машине-то переднее сиденье оторвал и уселся на заднем, вытянув ноги и положив перед собой ДП.
Жаль, карты у нас не было, все бы проще получилось. В машине я нашел какую-то, но она была явно старой, тут еще фронт нарисован в ста километрах от этой деревни, поэтому помочь она нам могла только одним, указать дорогу к болотам. Зато по этой старой карте я понял наконец, где вообще нахожусь. Это был восток Белоруссии, Гомельская область, до фронта, который сейчас где-то в Брянской области, километров двести.
Мотоцикл ехал впереди, машина сзади. Бензина было немного, но если до лагеря хватит, уже хорошо. По пути чуть не влетели на пост жандармов. Те как раз мотоцикл мыли в пруду возле леса. Окликнули нас, но мы только помахали им руками и продолжили путь. Хреново, конечно, что они нас видели, но меня волновало другое, не заедут ли они в скором времени в ту деревню, где я побывал. Мы уже отъехали на километр примерно, когда я посигналил бойцам на мотике, показав остановку.
Чего случилось? спросил Олег, водитель мотоцикла.
Ребят, надо жандармов вырезать. У них и форма, которая нам так нужна, наша уж совсем в неприглядном виде, таких немцев не бывает, и карты могут быть. А, кроме того, если они сейчас в деревню двинут, нас поймают очень быстро. Заметьте, кроме них здесь и нет никого.
Так это ж только на дороге нет, сказал Егор.
По лесам фрицы не катаются, чего им там делать. Раз мы не встретили никого, значит, никого и нет. Это вблизи фронта могут быть и засады, и просто дозоры, а здесь Чего им прятаться, они эту территорию своей считают.
Ясно, за всех опять говорил Иван Бортник. Как будем действовать?
Да подъедем сейчас, если они еще не закончили, тогда просто рубим их в винегрет, осматриваем и уезжаем. А вот если уже уехали, то будем догонять, хоть это и дорога назад.
Немцы все еще сидели возле пруда. Более того. Один из трех фельджандармов достал снасти, и фашисты рыбачили. Чтобы парни не наделали лишнего, я обогнал мотоцикл по обочине и подлетел к пруду первым. Нас заметили и замахали руками.
«Сейчас, подойдем, подождите только!» подумал я, доставая из кобуры пистолет и перекладывая его в карман. На мне была немецкая форма, так же как и на одном из бойцов. Это мы раздели тех двоих фрицев, что я заколол на посту в деревне. Двое у нас были в форме полицаев, а Ивану, как самому большому из нас, ничего не досталось, он был просто укутан в плащ мотоциклиста. Вообще-то это палево, полицай в качестве водителя мотоцикла, но, думаю, скоро переоденемся. Показав парням на пистолет, дождался кивка и направился к фрицам. Те довольно весело приветствовали нас, я же издалека только помахал рукой, говорить ничего не стал. Да я и знаю-то пару фраз по-немецки, чего я им скажу? Пруд был в стороне от дороги, метров сто до него. Когда между нами было не больше двух десятков шагов, я выхватил пистолет.