Солнце взошло рано.
Колесов собрался и вышел из дома. Наступал важный период в истории Гипербореи железный век! А главным кузнецом этого века станет Колесов. Материаловедение и технология металлов было его специальностью. И он внутри уже ликовал в предвкушении начать новое дело. В Атлантиде он уже приобрел опыт первобытного металлурга, вспоминая историю, он заново конструировал плавильные печи для обработки металлов и держал целый завод по изготовлению и штамповке мелкосерийных товаров, строил печь для обжига керамики, искал новые составы цемента. Теперь пришла очередь осуществить всё это и в Гиперборее.
Именно железный век сделает Гиперборею Гиперборей, всё остальное, что создадут они потом, только лишь её бледная тень. Борейцы пронесут память о любимой стране сквозь века! Да что века, тысячелетия! Скитаясь по всей земле, не раз они будут возвращаться сюда в поисках земли, но найдут лишь холодный океан, затянутый толстой коркой льда, часть из них осядет на Кольском полуострове, Ямале, и дальше по руслу течению Оби. Создавая крепкие очаги цивилизации с севера на юг по обе стороны от Уральских гор.
Глава пятая. Контакт
А пока им снова нужна была древесина для оборудования и укрепления шахт. С наступлением весны они стали готовить новую экспедицию на континент и вторую разведывательную в противоположном направлении, к полуострову Ямал. Предполагалось, что там тоже может быть сухопутный перешеек. Возможно, доставлять лес из Сибири было бы ближе?
Плато в том направлении представляло собой бесконечные лавовые поля, гейзерные ловушки, речушки, плавно переходящие в топкие болота, плюющиеся высокими фонтанами болотной жижи с едким запахом сероводорода. И разведчикам нужно было найти короткий, но безопасный путь.
А пока по привычному маршруту в Северную Америку!
Нынче при разработке леса они продвинулись чуть западней, достигнув берегов Гудзона. Там они наткнулись на большой поселок аборигенов. Первым аборигенов заметил Стрижевский. Он молча наблюдал за вылазками дикарей. Аборигены с опаской отнеслись к людям, которые передвигались в сопровождении собак и валили огромные вековые деревья с помощью неизвестных орудий. При этом используя силу мамонтов.
«Кто они? Они смогли подчинить себе могучие силы природы», наверняка думали дикари и шептались, прячась за деревьями и боясь даже приближаться к месту, где колдуют великие шаманы. Несколько дней следили они за действиями гипербореев, стараясь оставаться незаметными. Стрижевскому, пока он наблюдал за этими дикарями, пришла в голову мысль от которой он долго отказывался: обучить местных жителей заготовке леса и использовать потом, для работы на рудниках. «Такой подход вряд ли устроит Всеволода. Этот опыт был продемонстрирован на Атлантиде руководством института, и вызвал тогда многочисленные протесты», вспоминал он. Борис сам выступал против использования рабского труда первобытных людей, но теперь в его голову закрадывались другие мысли. «Но можно же сделать всё не так. Можно сделать правильно», убеждал себя Стрижевский.
Филипп. Подойди, тебе работка здесь наклёвывается. Готовь свою билингву, и физиономию сделай попроще, наконец решился он.
Стрижевский был уверен, что суеверный страх, как и тогда на Атлантиде, заставит аборигенов подчиниться. А потом можно будет устроить всё в лучшем виде.
Что за шуточки опять? подъехал на мамонте Филипп.
Какие шутки, к нам прибыл рабочий класс. Нужно вступать в переговоры, Стрижевский указал в гущу леса, где по белому снегу метнулось в разные стороны несколько тёмных фигур.
Нет, прости. Колесов будет против, возразил он.
Думаю, нужно обсудить с Колесом. Поехали в лагерь.
Через десять минут из меховой юрты стали слышны яростные споры:
Нет, я сказал, нет! Мы все прекрасно знаем, чем всё это обычно кончается, сердился Всеволод.
Сейчас у нас есть возможность доказать, что всё можно было сделать по-хорошему, правильно. Нас наверняка поддержат все борейцы, убеждал Стрижевский. Рабочие руки нам просто необходимы!
«Просто»! «Просто» я не могу рисковать, чужими жизнями, говорил Всеволод возбужденно. Меня и так долго мучили угрызения совести. До тех пор, пока мы не уехали оттуда. Хочешь снова принять этот позор на свою голову?
Эти люди нам необходимы, нас очень мало, а работыдо осени не успеть! приводил аргументы Стижевский.
Эти люди нам необходимы, нас очень мало, а работыдо осени не успеть! приводил аргументы Стижевский.
Колес, я тоже думаю, что стоит попробовать. Будем думать, искать решения. Мы же другие! поддерживал Стрижевского Филипп. Мы сможем сделать правильно, и в этот раз не накосячить. Нам это просто по определению не грозит, мы хорошие!
Нет, сказал нет и точка! рассвирепел Всеволод. Хорошие они
Ещё неделю они возились с лесом. Кроме того, что лес необходимо было повалить, его ещё нужно было уложить на полозья, связать, а здесь перед ними вставала проблема. Тросы с прошлой заготовки оказались не прочными, отсырели и подгнили, а материал для новых на месте найти не удавалось. Тут на помощь им пришли дикари. Один из них проявил любопытство к бесплодным попыткам и решил показать свои навыки. За это его наградили, и его сородичи, наблюдающие со стороны, тоже подключились.
Всеволод угрюмо наблюдал за их работой. Первобытные люди умели использовать ивовые и черемуховые прутья для ловушек, строили заторы для ловли рыбы. И сейчас они ловко сплетали из прутьев захваты и тросы, размачивая их в речной воде, нагревая над огнем, гнули, связывая между собой рогозом. Множество мужчин и женщин аборигенов помогали им крепить стволы между собой на ультразвуковых платформах, чтобы благополучно доставить в Гиперборею.
Всеволоду пришлось согласится под давлением обстоятельств, но он понимал, что в будущем вся ответственность за это решение ляжет на его плечи.
Довольный Стрижевский словно ветер гонял на своем быстром олене между групп работающих аборигенов. Олень его был очень красив. Борис сумел оседлать вожака, крупного самца с мощными и ветвистыми рогами. Хотя и в целом животные оказались крупнее, чем десять тысяч лет спустя.
В шикарной соболиной шапке и тулупе он выглядел как бог, несущий на плечах снежный шлейф. Аборигены преклоняли головы, прекращая всякие работы, тотчас падали ниц при его приближении. За ним по пятам носился ветер.
Борейцы звали его чаще просто по фамилии Стрижевский. Она была звучной, и здорово отражала его характер. Реже звали его по имени. Дикари считали его шаманом, повелителем ветра, и, прислушиваясь к разговорам гипербореев, соединяли в своих головах «Борис» и «борей» в одно. Грозный величественный и быстрый Борей повелитель погоды, северного ветра позже он станет просто Стрибог.
Стрижевский был хороший, меткий стрелок. Он часто приносил к ужину богатый улов из дичи и птицы, охотясь с группой аборигенов, и каждый удачный выстрел из лука вызывал бурю эмоции среди дикарей. Это льстило. Когда все работы были закончены, и здесь, в лесном стойбище их ожидал последний ужин, случился весьма неприятный инцидент. Во время охоты испуганный лось метнулся в сторону охотников и сбил одного с ног мощным ударом торса. Пострадавшим оказался юноша не старше четырнадцати лет, он был на охоте с отцом. Испуганный отец пытался поднять ребенка на руки, но тот вскрикивал от боли он получил множество переломов.
Стрижевский, имевший большой жизненный опыт, понимал, что спасти его вряд ли удастся, но тщательно накладывал шины, бинтуя мальчика обрывками своей одежды, пока аборигены пытались создать носилки. В лагерь вернулись к ночи. У парня начался сильный жар, и над ним продолжил колдовать Акилла Шетти. Он не имел медицинского образования, но имел большой опыт выживания в тайге и небольшую аптечку, взятую с собой из Атлантиды. Пришлось вскрыть нагноения и вправить плечевой сустав. Мальчик кряхтел от боли и не мог пошевелиться. Сломанные шесть рёбер не давали ему уснуть. Стрижевский не отходил от него и каждые пять минут менял компрессы, сам бинтовал и поил мальчика, испытывая бесконечное чувство вины. Лишь через неделю, когда жар окончательно спал, Борис испытал облегчение и смог снова свободно вздохнуть.
Он выплескивал своё эмоциональное напряжение, рассекая на олене меж вековых кедров недалеко от стоянки, и испуганные аборигены, случайно оказавшись рядом с местом «выхода его силы», в страхе жались к стволам.
«В Гиперборее, защищенной хребтами гор, в обители Стрибога, редко дули ветра. Только на большой высоте, и аборигены считали это заслугой исключительно Стрижевского.
Так они нашли место в своем сознании для каждого из бессмертных, подателей благ Бхага», писал Филипп Вулл в своем «Счастливом открытии».
Караваны с лесом прибыли в Гиперборею. А с ними и большая партия сильных рабочих рук, что не только значительно ускорило многие механические процессы, но и внесло значительные коррективы в жизненный уклад борейцев.