Сегодня участковому были пунктуально перечислены все его грехи. Ерохину досталось за "низкую раскрываемость преступлений", "плохую профилактическую работу", "отсутствие контакта с населением", "пассивность и инертность" и многое другое. Слушая речь, достойную бюрократа самой высокой категории, Егор Ильич ждал: она вот-вот должна закончиться. Быть того не может, чтобы его пригласили ради простой профилактической беседы. Для того, чтобы такой "высокий начальник" снизошёл до персональной выволочки сельского участкового, нужна была веская причина. И он не ошибся. В конце "беседы" начальник холодными глазами уставился на Ерохина и внезапно спросил:
И вообще, что за самоуправство ты творишь? Что это за анонимный помощник у тебя появился? Почему он обливает грязью честных людей?
Участковый попытался оправдаться:
Товарищ полковник! Разрешите, я Вам всё подробно объясню
Не нужно мне никаких объяснений! Ты что, забыл, как нужно законными способами изобличать и ловить преступников? Даю неделю, чтобы ты нашёл этого анонимщика и поставил его на место. А если не в состоянии выполнять свои обязанности, то уходи и уступи место молодым!
Слова были обидными, и Ерохин не сдержался:
Я со своими обязанностями справляюсь не хуже других! А "анонимщик", как Вы его назвали, никого грязью не обливал! Наоборот, благодаря его помощи нам удалось задержать поджигателей. Просто человек боится открываться, чтобы не пострадать!
Товарищ Ерохин! (Такое обращение к подчинённому свидетельствовало о великом гневе). Вы действуете незаконными способами! Чтобы свидетель не пострадал, существуют милиция, прокуратура и суд! Они обязаны его защищать! Но действовать он должен открыто. Если что-то знает, обязан идти в суд в качестве свидетеля. А если нет, пусть сидит тихо и не сочиняет сплетни и доносы на односельчан. Слава Богу, у нас сейчас не тридцать седьмой год!..
Придраться к доводам начальника было невозможно. Ерохин вспомнил гениальное изречение: "Бюрократ тем и опасен, что всегда прав", и это удержало его от дальнейшей, совершенно бесплодной дискуссии.
Полковник, увидев, что подчинённый сопротивление прекратил, заключительный акцент сделал в более спокойном тоне:
Так что повторяю приказ! Все эти игры с анонимными сигналами прекратить! Это дело на контроле у заместителя главы администрации Гончарова. Он сегодня звонил и просил разобраться с тем, что ты, вместо того, чтобы бороться с преступниками, открыл охоту на честных предпринимателей!
"Так вот откуда дует ветер", подумал Ерохин. Для него не было секретом, что между Красновым и Гончаровым существовали какие-то связи. Хотя друзьями и даже просто приятелями их назвать было трудно.
Теперь цепочка прослеживалась чётко. Кто-то проинформировал Краснова. Краснов убрал Хамитова и пожаловался Гончарову, ну, а тот надавил на начальника ОВД. Всё было ясно, кроме одного. Кто рассказал Краснову о магнитофонной записи? Парнов? Кошелев? Или эти сведения передал сам Дублёр? Тогда непонятна цель его действий. А может это какая-то игра самого Краснова? Обстановка, как в запутанном детективе. Придётся основательно поломать голову.
После ссоры в школьном скверике Димка и Витька не встречались. Начались каникулы, и каждый из них был занят своим делом. И хотя их тянуло друг к другу, они выжидали, и на мировую идти никто не хотел.
Весёлый, никогда не унывающий оптимист, Витька сдался первым. Он прибежал к Кузнецовым под вечер и обратился к Димке так, будто между ними и не было никакой размолвки:
Дим, ты знаешь, я отремонтировал мотоцикл, и отец разрешил ездить по "аэродрому"! Только предупредил, чтобы не выезжали на дороги.
Приятели уже умели управлять мотоциклом, их заветным желанием было сдать на права. А для этого нужно было не только хорошо изучить "Правила дорожного движения", но и иметь хорошую практику вождения, чтобы без ошибок выполнить контрольные упражнения. Димка сразу забыл все обиды, и друзья побежали к Ерохиным. Они завели мотоцикл и поехали на "аэродром", чтобы вволю отвести свою душеньку и удовлетворить извечную мальчишескую тягу к технике и быстрой езде.
"Аэродромом" в селе называли огромное поле за южной околицей. На нём когда-то, в период всеобщей химизации, садились "кукурузники", чтобы пополнить баки очередной порцией ядохимикатов. Большегоринцам так и не удалось узнать, каков был положительный эффект от этой химизации. Но отрицательные её последствия они увидели воочию. Да и как их было не заметить, если в середине лета берёзы желтели и сбрасывали лист. Ели засыхали. Гибли пчелы и другие полезные насекомые. В одночасье перевелись в реке налимы и раки. Оказалось, они любят химически чистую воду. Так что жители села не особенно горевали, когда "аэродром" утратил своё предназначение. Их вполне устраивало то, что это поле прекрасно подходило для выпаса скота и являлось отличным полигоном для всех начинающих водителей.
Повстречались этим вечером и отцы наших друзей. Егор Ильич пришёл к своему однополчанину вроде бы по какому-то делу. На самом деле ему просто хотелось посоветоваться. Николай Федорович заканчивал строительство новой бани. Поздоровавшись, они немного поговорили на неизменные темы о семье, здоровье и погоде. Когда темы были исчерпаны, Кузнецов спросил:
Ну что, Егор, нашёл своего доброхота?
Егор Ильич отшутился:
Пока нет. Да и не собираюсь этого делать. Зачем мне засвечивать такого "суперагента", и в свою очередь задал вопрос: Фёдорович, а где твой Димка?
А шут его знает. Целыми днями где-то пропадает. Устроился на работу, говорит, грузчиком.
Ты знаешь, мне не нравится, что ты разрешил ему работать у Краснова. Деньги, конечно, вещь хорошая, но компания эта не для него.
И Ерохин рассказал о событиях, связанных с магнитофонной записью, и своих подозрениях.
Николай Федорович выслушал друга очень внимательно:
Да, похоже, что у этого предпринимателя хороший гадючник. А что с Хамитовым?
С Хамитовым, как я и думал, все концы оборвались. Вскрытие показало большое содержание алкоголя в крови. На этом вся экспертиза и закончилась. Приехали родственники, забрали тело и увезли куда-то в Татарстан.
Друзья какое-то время помолчали, потом Николай Фёдорович снова поинтересовался:
Ну, а кто передал информацию Краснову? Кого ты подозреваешь?
Ерохин пожал плечами:
Да, собственно, на подозрении только мои помощники. Больше, кроме самого Дублёра, никто о магнитофонной записи не знал.
Так ты проверь их! Подкинь каждому из них дезинформацию, касающуюся Краснова!
Я уже думал над этим. Тут нужно что-то такое, чтобы Краснов среагировал. Он чрезвычайно осторожен и на пустой крючок не клюнет. Ну, что-нибудь придумаю. А ты, Николай, все-таки поговори с сыном. Его в школьном скверике избил Костя Ясноглазов. А наш предприниматель за твоего Дмитрия вступился и потихоньку приманил к себе.
По тому, как Николай Фёдорович среагировал, Ерохин понял: тот ничего об этом не знал. Кузнецов как-то странно хмыкнул и переспросил:
Этот долговязый избил Димку? Не верится. Что-то тут не то. Ну ладно, я разберусь, что к чему. А вообще-то Димка у меня парень надёжный. Я уверен: втянуть себя в аферу он не даст.
Егор Ильич, поднимаясь чтобы уйти, напоследок возразил:
Это хорошо, что ты так уверен в сыне, но Краснов бестия хитрая. От него можно ожидать всего. Он прекрасно разбирается в психологии пацанов. Ты не обижайся, но твой Димка парень слабохарактерный, и для этого прохиндея он может стать лёгкой добычей. Так что советую тебе всё-таки вмешаться.
Слова о слабохарактерности сына больно задели Кузнецова, но он не подал вида и ещё раз пообещал:
Хорошо, хорошо, я поговорю с ним!
Николай Фёдорович считал, что хорошо знает своего младшего. Он полностью доверял ему. Но, может быть, со стороны виднее?
Разговор состоялся этим же вечером. Димка, как и прежде, был с отцом откровенным. Он пообещал по отношению к своему новому окружению быть внимательным и не терять бдительность. Рассказал о стычке в сквере и уговорил отца оставить его до сентября на работе. Николай Фёдорович успокоился. Но фраза Ерохина о слабохарактерности сына занозой засела в мозгу. Кузнецову старшему было обидно: его любимец на новом месте завоевал нелестную репутацию.
К Краснову из райцентра приехали "гости". Представители той самой группировки, которая его опекала. На современном жаргоне она именуется "крышей".
Гости подъехали на иномарке и, лихо развернувшись, остановились перед самым входом в магазин. Не торопясь открыли дверцы, не спеша вышли и, презрительно глянув на выскочивших из магазина Власова и Жаброва, направились в каморку Краснова. Судя по всему, парни эти были очень крутыми. У одного из них, амбала под метр девяносто ростом, даже и кличка была Крутой. Второй, среднего роста, с цепкими хитрыми глазками, именовался Деляга.
Переговоры длились около часа. Видимо, они прошли успешно, потому как после них началась "неофициальная часть". В ходе этого действа гости изрядно подпили, после чего их мнения относительно дальнейших действий разделились. Крутой предлагал продолжить развлечения и требовал привести девочек. Деляга уговаривал его ехать в город. Уже начало темнеть, когда они вместе с Красновым вышли во внутренний двор. Краснов поддержал Делягу, ссылаясь на то, что здесь не город и нужно время, чтобы подготовить "мероприятие" с водкой, музыкой и девочками. Он пригласил их приехать через неделю. С большим трудом Крутого удалось уговорить.