Кстати, куда это твой отец сейчас поехал?
Не ожидавший вопроса паренёк махнул в сторону асфальтового завода:
Туда!.. В Ипатовку, и сообразив, что его "купили", заморгал глазами. А как Вы узнали, что он уехал? Ведь я об этом не говорил!
Валерий Иванович рассмеялся:
Эх ты! Торопыга. Соврал, да неудачно! Я ведь знаю: он у тебя заядлый рыбак Сегодня всё село рвануло в Пантелеевку. Там карп бешено клюёт. А Пантелеевка совсем в другой стороне!
Да не соврал я, возмутился Витька, он мне сам сказал, что поехал на рыбалку, на ипатовский пруд! А Ипатовка как раз там! и он снова показал рукой в сторону асфальтового завода.
Валерий Иванович посерьёзнел:
Ну ладно По части, где кого ловить, твоего отца никто не переплюнет О моем деле, пожалуй, мы поговорим с вами как-нибудь в следующий раз. Коль все поехали на рыбалку, попробую попытать счастья и я А вы бегите домой.
Ребята вышли на улицу и пошли в сторону центра. Когда подходили к Витькиному дому, их обогнала машина Краснова. В ней кроме хозяина сидели Власов, Жабров и Топтыгин. Автомобиль умчался в сторону, противоположную той, куда уехали участковый и Матюхин.
Они ехали в заброшенную деревеньку, что располагалась всего в двух километрах от села. Жители деревни давно разъехались. Теперь это был заросший бурьяном пустырь, вплотную примыкавший к лесу. Из строений сохранились только покосившийся деревянный дом и два старых сарая.
Краснову казалось: он полностью разгадал Дублёра. О том, что на старом хуторе состоится разборка, знал только Топтыгин. И именно он предупредил участкового. По тому, как быстро тот отреагировал на сообщение, чувствовалось: Ерохин полностью доверял охраннику. Значит, Топтыгин был у милиционера штатным информатором. И за это он должен быть наказан.
Они вышли из машины и зашли в сарай. Бывший десантник слишком поздно понял, что объектом разборки будет он сам. Его оглушили и связали. Потом привели в чувство и начали бить, перемежая побои с допросами. Топтыгин признался, что был у Ерохина и рассказал тому о готовящейся расправе над Матюхиным. Но в том, что работал на милицию и писал записки, так и не сознался. В конце концов, упрямство Топтыгина довело всех до бешенства. Они били его до тех пор, пока он не потерял сознание. Власову показалось, что десантник мёртв. Чтобы скрыть следы, преступники прибегли к испытанному способу. Они подожгли сарай и уехали в райцентр, чтобы обеспечить себе алиби.
От дыма и огня Топтыгин пришёл в себя. Он почувствовал, кто-то тащит его к выходу. Ему почудилось, будто это однополчане, друзья-десантники. Они были в камуфляжной форме и масках, в каких обычно ходили на спецзадания. Он жадно вдохнул свежий воздух и попытался с ними заговорить, но снова впал в обморочное состояние.
Были уже сумерки, когда к догорающему сараю подъехал Ерохин с людьми. Они сразу же наткнулись на лежащего без сознания Топтыгина. Ерохин облазил весь пустырь, но ничего, заслуживающего внимания, не обнаружил. Единственной уликой мог быть только след от мотоцикла, уходящий в лес. Но это, скорее всего, был случайный мотоциклист, проезжавший ещё днём.
Топтыгина увезли в районную больницу. Он выжил и поправился. К нему приходили следователь и участковый. Десантник разговаривал с ними вполне доброжелательно. Однако, на вопросы, кто его избил и хотел сжечь в сарае, отвечал, что ничего не помнит. Он не боялся бывших "коллег" по работе, но получил записку с угрозами в адрес родных. Поэтому здраво рассудил: когда выйдет из больницы, найдёт способ рассчитаться со своими обидчиками, а пока лучше помолчать.
Ну, а в селе бурно обсуждали это событие. Люди не сомневались, Топтыгин и был тайным Дублёром, который изрядно насолил местным преступникам, за что те и свели с ним счёты.
Большегоринцы жалели Топтыгина. Душевное состояние людей было сродни человеку, прочитавшему детективный роман. Дублёр был раскрыт. Исчезла тайна. И вместе с ней исчезло ожидание очередного приключения, а может быть даже и чуда. И всё же это не воспринималось людьми как трагический конец. Жизнь продолжалась. Была ещё жива надежда. И эта надежда не давала поверить в то, что торжествующее и на этот раз зло победило окончательно.
Глава 4
К моменту, когда Топтыгина выписали из больницы, большегоринцы уже обсудили все подробности этой истории. Люди знали: Топтыгин ни на кого не стал заявлять. И, как его не допрашивали, не сознался в том, что помогал милиции. И правильно сделал. Какой бы дурак в наше время сознался, что помогал разоблачать преступников. Это всё равно, что подписать самому себе приговор.
Топтыгин после больницы долечиваться не стал. Он пошёл в правление колхоза "Рассвет" и через два дня уже работал в колхозных мастерских. Пора наступала горячая. Венец всей годовой работы хлебороба уборка. Что бы там ни говорили о тяжёлой доле предпринимателя или банкира, которые "делают деньги" тем большие, чем быстрее оборот их капитала, труд их ни в коей мере нельзя сравнивать с трудом земледельца. Крестьянин получает доход один раз в год. Уже одно это ставит его в невыгодное по сравнению с другими положение. Но и это не всё. За последнее столетие российская деревня пережила столько всяческих реформ и преобразований, что, казалось бы, удивить чем-то сельских жителей невозможно. Но "талантливые" государственные мужи придумали такое, чего до сих пор ещё не было. Государству стала не нужна продукция своих крестьян. Страна на закупку продовольствия за границей тратит в десятки раз больше, чем весь Советский Союз в условиях "всеми проклинаемого" застойного периода. А закупать продукцию у сельских граждан своей страны не желает. И этот парадокс с точки зрения нормальной логики объяснить невозможно.
Впрочем, не будем утомлять читателя вопросами экономического характера и перейдём к жизни села, потому как история с Дублёром имела продолжение
Два следующих события, произошедшие в селе Большая Гора, были связаны с колхозом "Рассвет". Если государство, как уже было сказано, к продукции, выращенной колхозниками, не проявляло никакого внимания, то интерес к этой продукции со стороны частных лиц неизмеримо возрос. В настоящее время существует великое множество узаконенных способов изъятия у крестьянина его продукции. Самым простым и пока ещё не везде легализованным является обыкновенное воровство.
Колхоз "Рассвет" по этому показателю находился далеко не на последнем месте. И виной тому были не только объективные факторы. Как известно, показатель этот почти всегда обратно пропорционален силе власти. Чем сильнее власть, тем меньше воровства. И наоборот. Колхозу "Рассвет" все последние годы на власть сильно не везло.
Старшее поколение помнило те времена, когда хозяйством управлял образованный и волевой председатель Копытов. Именно в то время колхоз и был миллионером. Но Копытов ушёл на повышение. А в стране наступила "эпоха перестройки и гласности". Колхозники получили, наконец, возможность выбрать не назначенного сверху, а своего руководителя. И хотя в хозяйстве было много порядочных и грамотных специалистов, эйфория "всеобщей демократизации" протолкнула на должность главы ловкого и пробивного шофёра Вилкина. Не беда, что у него не было специального образования и он понятия не имел, что должен делать руководитель. Зато он был "своим парнем" из низов, а не какой-то там "институтский бездельник". Вилкин был простым и понятным. Не придирался за пьянку. "Если требовало дело", то и сам мог выпить с кем угодно. Не "наводил дисциплину", не заставлял "работать на износ", а самое главное мог закрыть глаза на мелкое воровство.
В общем, данный руководитель был удобен для всех. Однако это обстоятельство совершенно не способствовало процветанию колхоза. Воровство общественного добра приобрело здесь почти легальный характер. Многие вообще рассматривали его как форму некой компенсации за свой труд. Ибо нормальную зарплату в хозяйстве не выдавали уже три года. А авансы, которые люди получали раз в квартал, очень напоминали милостыню. Правда, далеко не такую, что собирают нищие в столице. Тем не менее, колхозники забастовок не объявляли, а продолжали работать на общественной ниве, успевая при этом обслуживать и личное подворье.
Так было и на этот раз. Колхоз "Рассвет", в очередной раз уменьшил поголовье скота, закупил на деньги, вырученные от продажи мяса, горючее и приступил к уборке.
И едва были отвезены от комбайнов первые тонны зерна, как по селу начали гулять слухи о его воровстве. При этом, как это принято в деревне, фамилий никто не называл. Все передавалось в неясной форме. "Кто-то" из комбайнёров прямо с поля "за бутылку" загружал "кого-то", и этот "кто-то" увозил зерно "куда-то". И хотя очень многие знали, кто конкретно проделывает эти "тайные" операции, все делали вид, что ничего толком не знают. А по слухам, что вполне естественно, никто никаких мер не принимал. Так продолжалось бы и дальше, если бы не произошёл случай, когда расхитителей поймали с поличным.
Водитель Сергей Кондратьев проработал в колхозе одиннадцать лет. Сергей был парнем неглупым и в известном смысле предприимчивым. Он с молодости усвоил, если будешь просто крутить баранку и жить на зарплату, из нужды не вылезешь. Поэтому использовал любую возможность заработать левыми рейсами. В отличие от других шофёров он никогда не выполнял работу "за бутылку" и брал только наличными. И никогда не упускал возможности прихватить и увезти к себе на подворье всё, что плохо лежит. Особенно плохо в колхозе лежали строительные материалы, поэтому жил Кондратьев гораздо "лучше" своих коллег.