Тогда я старалась быть в первую очередь солдатом, а уже потом женщиной. Я хотела расстаться с ним, потому что наша связь мешала работе, а вовсе не потому, что разлюбила.
Жаль, что ты не поняла этого до задания.
Да, жаль, печально улыбнувшись и вдохнув побольше воздуха, Лаки задала так долго мучавший ее вопрос, Фан, а где я похоронена?
Умеешь ты перевести тему, ничего не скажешь, пробубнила не ожидавшая такого вопроса Марджери, сначала мы привезли твое тело в Академию, похоронили на общем кладбище, но когда нас всех перевели сюда, мы не смогли оставить тебя там одну и перезахоронили здесь на северном кладбище. Твоя могила в четвертом ряду, девятая слева.
Под чьим именем я похоронена? еле слышно спросила Кассандра, будто боясь, что высшие силы, услышав ее, примутся исправлять свою ошибку, и попытаются выдворить ее из тела Лаки.
Кэйт Метьюз.
Вы дали мне фамилию директора?
Нет, на этом настоял он сам. Думаю, он всегда мечтал о такой дочери как ты, да и относился он к тебе, как к родной. Вот, его мечта сбылась, с горечью проговорила Марджери, Кэс, не езди туда сейчас или, если хочешь, поехали вместе?
Спасибо, родная, но я должна сделать это сама, со знакомой Фанни твердостью произнесла Кассандра, но мне не обязательно это делать сию же секунду, стремясь исправить свою оплошность, плюхнулась она обратно в кресло, как насчет чая?
Проговорив с Марджери почти до самого вечера, Лаки оставила ей свои контактные данные и, распрощавшись, покинула дом подруги. Душа девушки рвалась увидеть то, что осталось от ее прошлой жизни. Сама не зная зачем: то ли чтобы в очередной раз убедиться в реальности происходящего, то ли ради какого-то внутреннего успокоения, но Кассандра стремилась попасть на кладбище, туда, где ее тело обрело покой, который так и не достался ее душе.
Глава 6.
Всю дорогу до кладбища Лаки пыталась не думать о том, куда и зачем едет. То, концентрируясь на дороге, то пытаясь представить, как будет жить в этом городе, вдали от прошлой жизни, дорогих ее сердцу местах и близких людях, девушка добралась до места назначения.
Без труда найдя могилу, где нашло вечное упокоение ее тело, Лаки, не удержавшись, дотронулась до мраморного надгробия. В голове никак не могла уложиться мысль, что двумя метрами ниже лежат ее остатки. Жалость к себе прежней, к женщине, в жизни которой с самого детства была только работа, женщине, не успевшей не то, что испытать радость семейной жизни и материнства, а даже просто насладиться жизнью и свободой, как снежный ком нарастала в душе. Глаза заволокла пелена слез, в горле застряло в любую секунду готовое вырваться рыдание.
Мисс, вам нехорошо?
Этот голос, всего три слова, сказанные вежливым тоном, заставили тело Кассандры оцепенеть. Ей даже не нужно было поворачиваться, чтобы понять, кто стоял за ее спиной.
Мисс? уже с большим нажимом произнес мужчина.
Неимоверным усилием, заставив себя принять непринужденный вид, небрежным движением смахнув все же вырывавшуюся из плена ее ресниц слезу, Лаки повернулась к Ричарду. Одного взгляда на любимого хватило, чтобы по всему телу девушки прошел ток. Он изменился, постарел, и все же, это был он ее Ричард. Как же Кассандра хотела дотронуться до его лица, поцеловать каждую морщинку, появление которой она пропустила за эти двадцать восемь лет. Каждая клеточка ее тела тянулась к нему, в то время как он смотрел на нее слегка вопросительным, но все же безразличным взглядом.
Да. Нет. То есть, все хорошо.
Бровь Ричарда слегка приподнялась, давняя привычка, которая всегда бесила Кассандру. Именно так он смотрел на людей, которые, как он считал, вели себя «не так, как подобает».
Вы знали Кэйт? спросил он, заранее зная ответ.
Нет. Просто она умерла в день моего рождения, ничего умнее не придумав, промямлила Лаки.
Что же, с Днем рождения, уже менее учтивым тоном, явно намекая, что разговор окончен, поздравил незнакомку Ричард.
Спасибо. Меня зовут Лаки, сделав вид, что не поняла его желания закончить разговор, не унималась Кэс, она была Вашей женой?
Нет, невестой, ответил Ричард, повернувшись к могиле Кэйт, тем самым, ясно давая понять, что на этом их знакомство окончено.
Искренне вам соболезную. Она умерла совсем молодой, поражаясь собственной наглости, продолжала Кассандра.
Искренне вам соболезную. Она умерла совсем молодой, поражаясь собственной наглости, продолжала Кассандра.
Мисс, мне не хотелось бы грубить, но я был бы Вам крайне признателен, если бы Вы уже пошли по своим делам, тон, которым были сказаны эти слова, не вызывал сомнения, что не уйди она сейчас, словесной грубостью дело может не закончиться.
Ругая себя, что не учла вероятность встречи с ним здесь, Лаки, попрощавшись, быстрым шагом пошла прочь. Но, дойдя до машины, решила, что нельзя сдаваться так быстро.
«Ну что я теряю, не задушит же он меня на собственной могиле? Если не удастся его убедить сейчас другого шанса может и вовсе не представиться».
Уверенно развернувшись, Лаки присмотрелась к фигуре любимого, сидящего на коленях рядом с могилой спасшей его женщины. Горло Лаки опять защекотало рождавшееся в груди рыдание. Разозлившись на себя за очередное проявление слабости, которое, до своего перерождения, Кассандра никогда себе не позволяла, она решительно направилась к тому от кого зависела вся ее будущая жизнь.
Увидев женщину, столь решительно направляющуюся в его сторону, Ричард выругался про себя.
«Неужели эта безмозглая кукла не может понять, что в такие минуты человеку не нужно общество?».
Встав с колен, мистер Прескот суровым взором оглядел приближающуюся к нему незнакомку. Несмотря на раздражение, он не мог не отметить необычной, какой-то лисьей красоты и грации нахалки, а ее глаза, даже полные слез, они были прекрасны, какими же они становятся, когда их хозяйка улыбается.
«Надеюсь, у нее сломалась машина или она заблудилась, в противном случае», додумать свою мысль ему не позволил напор, с которым, едва дойдя до Ричарда, обрушилась на него Лаки.
Я знала женщину похороненную здесь, начала свою тираду Кассандра, нет, Ричард, хоть раз в жизни, просто заткнись и выслушай, сделала отступление от за секунды заготовленной речи Лаки, увидев готовый вырваться из уст Ричарда комментарий, даже не так, я не просто знала ее, она и есть я. Я родилась в Балхе, тогда же, когда и умерла Катя Морозова. В той же самой больнице, в которую ты принес ее, заставляя доктора под дулом пистолета оживить уже мертвое тело. Тогда, тем младенцем на руках испуганного врача, была я. Не знаю, что там произошло, и как получилось, но Я прожила двадцать семь лет, будучи Лаки, никаких всплесков памяти о жизни Кассандры, ничего. Но чуть меньше года назад меня сбила машина, тогда, придя в себя после комы, я помнила только жизнь Кати. Чуть позже пришли и воспоминания Лаки, но проснулась я Кассандрой. Проснулась с мыслью о тебе. Я так боялась за тебя, так рада, что ты жив.
По мере того, как Лаки излагала историю своей жизни, глаза Ричарда все сужались и сужались, в то время как недобрый блеск в глазах разгорался и ширился, заполняя все пространство его серых глаз. В конце монолога они и вовсе превратились в щелочки, горящие ненавистью и злобой. В противовес тому, голос, которым он заговорил с Лаки, был наполнен ледяным спокойствием.
Вы удивительно осведомлены о том, чего знать не следовало бы. Уж не знаю, кто снабжает Вас информацией и зачем это кому-то понадобилось, но, думаю, скоро Вы поделитесь со мной и этим секретом, отодвинув полу своего пальто, Ричард продемонстрировал падшей духом девушке «Вальтер», полагаю, нам пора проехаться.
Он ни к чему, хмыкнула Лаки, где твоя машина?
Не так скоро, с дьявольской улыбкой пропел Ричард, демонстрируя наручники, вы забыли браслетики?
Серьезно? Наручники? Брось, Ричард, я и без них пойду, куда скажешь?
Возможно, но с ними Вы не сможете сделать ничего из того, чего я не одобрил бы. Будьте любезны, Ваши руки, в той же отвратительной манере проговорил он.
Еще раз, презрительно хмыкнув, Лаки протянула руки.
С каких пор ты начал бояться миниатюрных женщин?
Отнюдь, миниатюрные женщины меня не страшат, а вот
психопатки, находящие меня на кладбище, несколько настораживают, прошу, защелкнув наручники на запястьях Лаки, Ричард, жестом истинного джентльмена, указал в сторону машины.
Без слов, лишь окатив своего конвоира презрительным взглядом, Лаки направилась в указанную им сторону. Весь путь до машины прошел в гнетущем молчании. Пленница и ее стражник раздумывали над следующим своим ходом. Даже усадив Лаки на пассажирское кресло и, перестегнув наручники к поручню, Ричард не произнес не слово.