Утром мне исполнилось пятнадцать лет. Вчера Андрей решил сделать мне подарок и ,выпросив разрешение у надзирателя, отвез меня к Каспийскому морю, затерянному в Астраханской области. Я слушала волны приближающегося прибоя. Волны монотонно бились о берег, принося на мою одежду свои брызги. Я стояла, не отводя глаз от морского горизонта. Дул легкий прохладный ветер, который, покачивая ветки кустов и деревьев, расположившиеся на берегу, нарушал тишину полудня. Минуты через три я сменила положение, присев на мокрые камни. Ветер трепетал мои рыжие волосы, освежая лицо, позволяя вкусить ненавязчивую мысль свободы и безмятежности, творившуюся в эти минуты безмолвия и одиночества. Карие глаза впитывали яркую и прозрачную таинственно густую синеву моря, хрустальный воздух, словно каплями стекающий на неспокойные волны.
Море безгранично. Его бескрайние просторы приманивают словно магнит. У берега море голубое, а чем дальше, тем цвет его темнее. Там, где не ступала в воду нога человека, вода чистая и прозрачная. Воздух наполнен благоуханием сладких цветов и чистого воздуха. В небе летают чайки, и, временами, издают крик, как будто зовут меня с собой полюбоваться морем с высоты птичьего полета. Очень интересно наблюдать, когда волна отходит назад, затягивая с собой небольшие камушки, а потом вновь наступает на берег, ставя все на свои места. Недалеко от меня крикнула чайка. Ее крик показался какойто отчаянной мольбой, но я на минуту прикрыла глаза и постаралась остановить бешено идущие вперед время, задумалась и не представляла, о чем еще можно просить и к чему еще нужно стремиться, когда вокруг такая благодать, такое блаженство и умиротворение. Я успокоившись поняла, что это все природа, что это ее истинный замысел, ее желание акцентировать мое внимание на красоте этого мира, желание оснастить мои мысли, собрать их воедино А горячее солнце, вышедшее из за белых облаков, обогревает землю и воду, устраивает открытые шоу прямо на поверхности водного зеркала: то солнечными зайчиками и бликами порадует меня, заставя улыбнутся, то продемонстрирует свое изысканное разноцветное шоу за горизонтом. Это действительно удивительно!
Андрей зашуршал внутри палатки. Я открыла глаза, убрала непослушный волос, успевший упасть на мое лицо, но осталась неподвижно сидеть на морском берегу, созерцая открывавшуюся моему взору матушку природу. Выходной нужно использовать со смыслом. Когда мне еще представится подобное созерцание души, я не знала. Возвращаться сознанием в привычные будни я всегда успею.
Лаврецкая снова летаешь в облаках?
Напарник открыл пассажирскую дверцу и с озорной улыбкой смотрел на меня, не скрывая своего нетерпения.
Мы приехали. Он кивнул головой. Я бы не трогал тебя. Но у нас время не резиновое и сегодня вечером мы обязаны вернутся вместе с трупом в столицу.
На моих губах дрогнула легкая улыбка. Мое тело встрепенулась при упоминании о нашем истинном визите на остров. Пора бы мне научиться закрывать старательно сожженные мысли на замок. Без возвращения воспоминаний о пытках этого не сделать. Практически каждое упоминание о надзирателе порождает в моей голове вихрь выжженных дотла воспоминаний, которые хранятся под закрытой дверью, а открывающийся ключ давно потерялся в непроходимой чаще леса.
Ты был здесь раньше? Вылезая из такси, вопросила я напарника.
Конкретно в этом городе нет. На противоположном побережье бывать приходилось. Тебе удалось найти то, ради чего просила раздобыть вчера информацию о живых школьницах?
На тех листах, которые ты мне предоставил, практически нет никакой нужной информации.
Шеннер положил руку на мое плечо, прижимая меня к себе. Он рассмеялся, когда получил от меня злобный взгляд, но руку не убрал.
Француа действовал довольно деликатно, добывая необходимую тебе информацию.
Неужели? Скептически отозвалась я, прищурившись от солнечных лучей. Ты пробегал глазами по листам, прежде чем отдать их мне?
Поверхностным взглядом пробежал пару строк.
Теперь понятно отсутствие привычно выделенных желтым маркером предложений.
Француа зря израсходовал краску принтера.
Почему же?
В этот раз он только и делал акцент на местах, где родились, проживая большую часть своей жизни до переезда в Париж, девушки.
Шеннер положил руку на мое плечо, прижимая меня к себе. Он рассмеялся, когда получил от меня злобный взгляд, но руку не убрал.
Француа действовал довольно деликатно, добывая необходимую тебе информацию.
Неужели? Скептически отозвалась я, прищурившись от солнечных лучей. Ты пробегал глазами по листам, прежде чем отдать их мне?
Поверхностным взглядом пробежал пару строк.
Теперь понятно отсутствие привычно выделенных желтым маркером предложений.
Француа зря израсходовал краску принтера.
Почему же?
В этот раз он только и делал акцент на местах, где родились, проживая большую часть своей жизни до переезда в Париж, девушки.
А тебе этого мало?
Мало. Я знаю недостающие названия провинций, но не имею представления о станциях метро или улицах. Эта информация практически ничего мне не дала.
Но ты нашла недостающую окружность, не так ли?
Я нашла нечто большее, чем просто недостающую окружность.
Вот как? Просвети меня.
Я замолчала. Людовик Шеннер не верил с самого начала в мою версию. С чего бы вдруг он так резко захотел услышать ее сейчас? Я всмотрелась в глаза напарника. В них присутствовал не интерес, а самая настоящая насмешка. Надзиратель с первых дней обучения на его базе научил меня и других воспитанниц распознавать истинные мотивы в поставленных вопросах собеседника. Что ж, если Людовик думает, что я настолько глупа, что выложу ему все до единой мысли о деле, он глубоко ошибается. Я и так дала ему неплохие наводки, предоставив наброски нарисованных вчера в кафе карт. Да и вообще, я отстранена от этого дела. В таких моментах весь мозговой штурм ложиться полностью на светлую голову Людовика.
А мы разве не опаздываем? Прошипела я вопрос, склонившись над его ухом, старательно игнорируя негодующий взгляд напарника.
Я не умею лгать, но люблю недоговаривать. И как же я радуюсь в подобных моментах, ведь недоговариваю я довольно часто, старательно избегая любую информацию, готовую просочится в головы любознательных коллег Могильного Памятника. Людовик Шеннер распознает ложь на раз два. Я не раз наблюдала за его допросами с подозреваемыми преступниками, которые пытались сначала лгать, но, когда они понимали, что с напарником этот фокус не пройдет, выкладывали всю правду подчистую. Если же я выложу всю правду о своей прошлой жизни, я сломаюсь. Мне это необходимо, я готова поплакать и кому то высказаться, но не сейчас. Не тогда, когда я близка к последнему и непредсказуемому воссоединению с надзирателем. При каждом его взгляде я должна быть сильной. Черт возьми, я обязана справиться и не расклеятся.
Я опаздываю, подтвердил Людовик. Увидев на моем лице замешательство, пояснил. Ты ждешь снаружи и пытаешься не влезть в неприятности.
Почему я не могу войти с тобой?
Полиция ждет одного сотрудника Могильного Памятника. А не двоих. К тому же, насколько мне известно офицер полиции Рене Ламонтань и его помощница подполковник Вероник Патель ждут в гости Людовика Шеннера. Представь как они удивляться, если увидят вместе с ним юною особу Яну Лаврецкую, которая вчера самолично подписала договор у Олега Варновски о собственном отстранении от нашего невеселого дела. После встречи с нами, Рене Ламонтань как один из немногих друзей Варновски старшего, позвонит к нам в офис Могильного Памятника и доложит Олегу Варновски о твоем визите вместе со мной. Как думаешь, кому в таком исходе событий сделают выговор, а кому попросят подписать заявление об увольнении по собственному желанию?
Все упирается в Я замолчала, понимая что высказала свое недовольство вслух.
В Варновски старшего. Договорил за меня Людовик. Да, Яна. Пора бы тебе уже принять этот неоспоримый факт к сведению. Людовик осторожно обогнул меня, поднялся на ступеньки, но остановившись в нескольких сантиметрах от двери, повернулся ко мне. Я ненадолго. Когда я вернусь, ты обязана стоять на том же месте, где я тебя оставил до своего ухода.
Я не твоя обучаемая собака, Людовик. Негодующе зашипела я.
Ты хуже обучаемой собаки, Яна. Но даже собака, услышав команду, остается на месте и дожидается хозяина, ты же попадаешь в неприятности.
Исчезни, будь добр. Я злобно посмотрела на напарника.
Ты будешь здесь. Точка, граничащая с восклицательным знаком. Людовик продолжал выводить меня из себя.
Сгинь.
Яна.
Я буду здесь. Процедила я сквозь зубы, и немного погодя, пока напарника не успел скрыться за дверью, добавила. В пределах видимости.