Я же вижу, что вы мне врете, Гурвич, с укоризной в голосе произнес Первый. Ну, да ладно, этот человечек еще получит свое.
Расскажите мне про инцидент. он постучал коротко стриженным ногтем указательного пальца по папке и начал развязывать тесемки, скреплявшие ее. Внутри папки оказалась целая кипа документов. Пока Первый перебирал бумаги, Гурвич заметил среди них медицинские отчеты с рентгеновскими снимками, какие-то аналитические записки, доклады очевидцев взрыва словом, все, что относилось к делу Павла Занозина.
Хозяин, к сожалению, мы упустили Занозина
Я в курсе, Гурвич! раздраженно перебил его Первый. Давайте по сути!
Вы же знаете, Хозяин, зачастил Гурвич, с самого начала этот инцидент выглядел несколько странновато! Нетипичный профиль преступления, отсутствие следов взрывного устройства, не подтвержден исполнитель. Хотя некоторые эксперты следственной группы указывают на мальчишку, я в это не слишком верю.
Слишком быстрое восстановление Занозина, несоразмерное полученным им травмам. Вот что меня действительно волнует! Спасибо вам, Хозяин, за распоряжение о моем прикомандировании к этому инциденту
Гурвич, вы же один из наших наиболее талантливых специалистов по регенерации, раздраженно сказал Первый, логично, что, получив озадачившие всех данные об этом Занозине, было принято решение ввести в группу расследователей и вас.
Да-да, Хозяин, извините.
Так вы поняли, в чем там дело? Первый наклонился над столом, приблизившись к Гурвичу чуть ли не вплотную и уперев в него взгляд, в котором просматривалась какая-то алчность что ли.
Ну, конечно, мысленно хлопнул себя по лбу Гурвич, глядя на продолговатое лицо своего повелителя, которое, несмотря на современную, доступную единицам, терапию, не могло полностью скрыть тяжелую печать прожитых лет, в этом-то все и дело! Как я раньше не догадался о причинах столь пристального внимания Первого к парню! Регенерация, омоложение! Первый, конечно, выглядит очень неплохо для своих шестидесяти шести, но наверняка хотел бы оставаться дееспособным еще долгие годы. А я-то думал, что дело исключительно в желании раскрыть террористическую ячейку!
Вы знаете, Хозяин, я мы, честно говоря, не до конца еще во всем разобрались Первый с едва слышимым вздохом откинулся назад, но мы уже близки, поверьте! умоляюще закончил Гурвич. В анализах его крови прослеживаются некие аномальные сигнатуры, над расшифровкой которых прямо сейчас бьются лучшие научные умы. К сожалению, мы немного подкорректировали их своими препаратами, и сейчас перед нами стоит задача вычленить и разделить его, так сказать, природные особенности и привнесенные нами компоненты
Гурвич! Не уходите в дебри! строго сказал Первый. Вы сможете закончить свои исследования без Занозина? Отвечайте прямо!
Если честно, не уверен, ваше Хозяин, сбился Гурвич. Но мы его, несомненно, найдем! Товарищ Посколитов уже проверяет все возможные пути бегства Занозина! Ему наверняка помогли
С Посколитовым я разберусь, Гурвич, мрачно сказал Первый. Этот мерзавец по полной программе ответит за свой промах. Так же, как и вахтенные солдаты. Скажите спасибо, что не вы отвечали за охрану объекта.
Спасибо, промямлил Гурвич.
Николай Васильевич, я хочу, чтобы, когда Занозин будет пойман, вы выжали из него все соки, до последней гребаной капли! Первый помолчал и продолжил, Или мы выжмем все соки из вас. И не только из вас. Это понятно?
У Гурвича резко пересохло в горле, поэтому он смог только кивнуть головой, не отрывая взгляда от глаз Первого, словно кролик перед удавом.
Ступайте, Первый захлопнул папку и махнул рукой, давая понять, что аудиенция закончена.
Да, и позовите сюда Славу из приемной, словно спохватившись, окликнул он Гурвича, который одолел уже полпути к выходу из кабинета.
Гурвич еще раз судорожно кивнул и длинным прыжком покрыл оставшееся до двери расстояние.
Вас вызывают! почти крикнул он сидевшему за столом секретарю и поспешил выйти на воздух. Гурвича жестоко тошнило, и он боялся, что не успеет выбраться из здания.
Семенов, чеканя шаг, вошел к президенту и подошел к его столу. Садиться Первый не предлагал.
Что скажете, Слава? спросил Первый, кивая на закрывшуюся дверь.
Господин президент, не думаю, что этот человек справится со своей работой, какой бы она ни была. Если хотите знать мое мнение, я бы его закончил.
Господин президент, не думаю, что этот человек справится со своей работой, какой бы она ни была. Если хотите знать мое мнение, я бы его закончил.
Закончим, когда придет время, Слава. Первый машинально погладил лежащую на столе папку. Мы многих закончим. Что вы скажете о побеге? Насколько я вижу, в этом деле много нестыковок и совпадений Нестыковки насчет версии с терактом и совпадения касательно обстоятельств побега. Отсутствие вахтенных, работа камер, сбитые маршруты дронов Ему явно кто-то помогал. Но кто?
Интересное дело, господин президент! Интересное и запутанное. Ваши наблюдения, несомненно, верны. Ручаюсь, мы сделаем все возможное, чтобы найти и покарать фигуранта, а также виновных в его побеге!
Я хочу, чтобы вы возглавили операцию по поиску и поимке этого Занозина. Найдите его. Если нужно, разыщите родителей этого ублюдка, используйте их как приманку или как вы там еще захотите, но найдите мне его! Первый так сильно сжал правую руку в кулак, что по нему прокатилась едва заметная судорога, а костяшки побелели. И наблюдайте за Гурвичем. Я хочу, чтобы ты был в курсе каждого его шага.
Слушаюсь, господин президент! рявкнул Семенов. Разрешите идти?
Идите.
Семенов строевым шагом вышел из кабинета, а Первый встал из-за стола, подошел к портрету Дзержинского и на несколько минут замер, задумчиво разглядывая Железного Феликса.
Монитор за его спиной мигнул.
Паша медленно приходил в себя. Ощущения его были похожи на состояние больного после проведенной под наркозом операции. Какое-то время назад он стал слышать журчание воды в батарее, невнятное бормотание телевизора за стенкой, гул проезжающих мимо машин. Сквозь блокаду сна начало пробиваться отчетливое желание почесать свою культю, с каждой секундой становясь все настойчивее. Собравшись с силами, он медленно приоткрыл глаза, боясь оказаться в палате центра ГСБ в компании с лучезарным Посколитовым. К счастью, он был не в палате. К сожалению, это место не было и его домом.
Осторожно приподнявшись и спустив ноги с тахты, Паша нащупал бугорок в районе правого плеча и остервенело заработал пальцами. Комнату окутывал полумрак раннего осеннего вечера. Она была заставлена старыми, советских еще времен, шкафами со стеклянными стенками, за которыми на Пашу глядели маленькие фигурки зверей из гжели. Их было около сотни, не меньше. В углу на журнальном столике стоял большой кинескопный японский телевизор.
Сколько сейчас времени? просипел Паша. Горло явно не мешало промочить чем-нибудь горячим. Может быть даже горячительным.
Восемнадцать двадцать три сообщил ДЖАРВИС. Как ты себя чувствуешь?
Как кусок говна, проворчал Паша. Мог бы и не спрашивать. Сам не понимаешь, что ли?
Я сделал это из вежливости, прозвучал в пашином мозгу чопорный ответ. Я тут хочу кое с чем поэкспериментировать, а ты бы пошел, отварил себе тех макарон. Да и вообще, тебе надо больше есть. Я позабочусь.
Не сомневаюсь в этом, Паша, не переставая, чесал свою бывшую правую руку. Можно я сначала схожу в туалет?
Конечно. Он находится слева по коридору. И Паша. Говори со мной мысленно, даже наедине. Кто знает, чем может обернуться твоя неосторожность?
Как скажешь, босс. вслух сказал Паша, кряхтя встал и направился в уборную.
Выдавив из себя пару капель бурой жидкости, он кое-как помыл руку в раковине совмещенного с ванной комнатой санузла. Коротенькую лоханку ванны подпирала древняя стиральная машинка, «Малютка» или что-то ей подобное. Паша напялил на себя висевший на обратной стороне двери женский розовый халатик. Вид в зеркале был смешной и жалкий одновременно.
Не решив до конца, какой из этих эмоций поддаться, Паша вышел из ванной, для порядка подергал ручку двери запертой комнаты в конце коридора, чтобы лишний раз удостовериться в правоте ДЖАРВИСа, и поспешил на кухню. Голод уже давал о себе знать, робко покусывая его нутро.
Паша едва дождался, когда сварятся макароны и тут же набросился на них, заглатывая обжигающе горячие завитки, словно кидая уголь в топку. Немало макарон просыпалось на стол из-за непривычки есть левой рукой, но Паша, словно пылесос, тут же всасывал беглянок ртом, наклоняясь к столу.
Через минуту с пачкой макарон было покончено, но пашин голод только усилился. Усилился и зуд в культе.