Гурвич не знал, что делать. Поиски Занозина, похоже, зашли в тупик. Прошло уже больше трех дней с момента его пропажи, а у них не было ни единой зацепки. Несмотря на огромное количество ресурсов, привлеченных к поискам, результата не было. Семенов, секретарь Первого, мрачнел день ото дня и одним своим видом доводил Гурвича до нервного тика.
Когда первый поисковый отряд вернулся, проследив путь Занозина в лесу до выхода на трассу, показалось, что вскоре он будет найден. Однако, затем все пошло не так. Судя по всему, беглец смог воспользоваться каким-то транспортом или поймать попутную машину. Учитывая ранее время и локацию, это выглядело практически нереальным совпадением. Семенов запросил данные со спутниковой системы слежения, но, как оказалось, данный сектор местности не попадал в поле ее наблюдения в момент вероятного контакта Занозина с третьим лицом.
Тайная директива Правительства, несомненно, выражавшая волю Первого, наделяла Семенова практически безграничными полномочиями в отношении поимки Занозина. И секретарь пользовался ими в полной мере. На усиленный режим патрулирования были переведены расквартированные в Московской области подразделения Гвардии, в воинские части Центрального округа был отправлен приказ о предоставлении бойцов для «поисковой операции по задержанию особо опасного преступника». Ориентировки на Занозина были разосланы в каждый полицейский участок в радиусе пятидесяти километров от места его пропажи. Был сформирован передвижной штаб операции, в который входило, помимо всего прочего, около двадцати специалистов, работавших исключительно над анализом потока контента, поступающего с камер наружного видеонаблюдения и беспилотников.
И все же, несмотря на масштаб поисков, результата они пока не приносили. По всему выходило, что Занозин «залег на дно», найдя укрытие у гражданских. В этом свете перспектива затягивания операции на недели становилась все более реальной. О более длительных сроках Гурвич старался не думать. Проверка области поисков на наличие возможных знакомых и родственников Занозина ничего не дала. Для тотального же обыска каждого жилого и нежилого помещения в округе не хватило бы людских ресурсов даже у Первого.
После показательного и жестокого расстрела Посколитова и еще семи солдат, отвечавших за охрану периметра в ночь побега Занозина, Гурвича преследовали кошмары. В том числе, с участием теперь уже покойного Ивана Алексеевича.
Николай Васильевич со страхом ждал каждой встречи с Семеновым, которые, к сожалению, происходили с завидной регулярностью, а уж о возможной новой аудиенции у Первого он боялся и помыслить
Поэтому на этот счет ты можешь быть спокоен, закончил ДЖАРВИС свой доклад.
Так сколько мне еще сидеть в этой квартире? поинтересовался Паша.
По моим оценкам, поймать нас вряд ли удастся. Я контролирую камеры наблюдения и дроны таким образом, чтобы ты оставался для них невидимым. Да и от прямой слежки я могу тебя уберечь. Есть только одно маленькое условие нюанс, назовем это так
Так, мне это уже не нравится Хочешь, я тебе расскажу анекдот про нюанс?
Спасибо, Паша, не надо. Я его знаю из твоей памяти. Не самый политкорректный, но смысл понятен. Однако, я бы на твоем месте выслушал мое предложение.
Ладно, что уж там, выкладывай. Время у нас есть.
Я могу подготовить тебя к выходу в общество таким образом, что в тебе никто не узнает Павла Занозина.
Слушай, ДЖАРВИС, мне почему-то кажется, что лучше не дослушивать это твое «предложение», подозрительно подумал Паша.
Путем несложных манипуляций, продолжал, тем не менее, ДЖАРВИС, я изменю черты твоего лица таким образом, чтобы ты оставался не узнанным даже людьми, близко знавшими тебя ранее.
Манипуляции, значит Несложные Угу Паша закатил глаза.
Нет, ты, конечно, можешь оставаться затворником до конца своих дней раздался вкрадчивый голос пашиного сожителя. С помощью Жоржа и ему подобных мы можем перевозить тебя с места на место, запутывая след. Но всегда останется риск нарваться на неожиданный дорожный патруль, случайного знакомого Да и вообще, люди не особо надежные существа в плане сокрытия секретов, ты же знаешь.
С другой стороны, если ты пройдешь процедуру трансформации, то сможешь совершенно спокойно передвигаться, не опасаясь разоблачения!
Извини, ДЖАРВИС, но мне жутко не нравится слово «манипуляции», а слово «трансформация» мне нравится еще меньше! Паша попробовал было снова сосредоточиться на оживлении своей руки, но у него снова ничего не получилось.
Объясню предельно просто. Я изменю кости твоего черепа и, следовательно, лицо таким образом, что визуально ты станешь другим человеком! К тому же, я могу воздействовать на твои голосовые связки, чтобы голос стал неузнаваем.
Я ждал от тебя чего-то подобного вздохнул Паша. Это Это Просто хрень какая-то! не нашелся, что ответить он. Я, знаешь ли, очень привязан к своей внешности! Я, конечно, не считаю себя красавчиком, но за двадцать семь лет как-то попривык видеть в зеркале знакомую картину! Да и голос трогать не очень хочется А словосочетание «кости черепа» наполняет меня каким-то отвратительным трепетом!
Я не буду делать из тебя Квазимодо, поверь! К тому же, если ты боишься физической боли, сыграл на опережение ДЖАРВИС, я могу снова погрузить тебя в сон.
А потом, мы всегда сможем вернуть все как было! выбил он последний козырь из рук Паши.
Все-таки неприятно, когда собеседник читает твои мысли и отвечает на еще не заданные тобой вопросы, пробормотал Паша себе под нос. У него промелькнула мысль о том, что ДЖАРВИС мог и не спрашивать его разрешения по поводу изменения внешности. Он мог бы просто перехватить контроль над пашиным сознанием, но почему-то этого не сделал. Пока? Паша содрогнулся. Как от осознания того, что ДЖАРВИС МОГ это сделать, так и от того, что внеземной разум знал, о чем Паша думает каждую секунду. Повисло тягостное молчание.
Ладно, давай попробуем, что ли наконец согласился Паша после долгих и не очень веселых размышлений.
Хорошо! Хочешь, я погружу тебя в сон? чересчур живо, как показалось Паше, ответил ДЖАРВИС.
Пожалуй, обойдемся без этого. Ты точно сможешь обезболить меня?
Конечно. Начнем?
Быстрее, пока я не передумал. Паша зажмурился и приготовился терпеть.
К его удивлению, было почти не больно. Выполняя пашину просьбу, ДЖАРВИС словно окунул его голову в чан с густым маслом, куда проникало лишь некоторое неудобство и приглушенное потрескивание, будто кто-то ломал на кухне тонкие бамбуковые палочки. Кроме этого, Паше казалось, что у него по лицу неторопливо ползают две, нет, три толстые мохнатые гусеницы, оставляя за собой липкие дорожки слизи. Представив эту картину, он содрогнулся от омерзения и постарался думать о чем-то более приятном. К сожалению, это ему не очень удавалось.
По ощущениям Паши прошло где-то минут пятнадцать, когда ДЖАРВИС наконец сказал, Готово. Можешь полюбоваться собой.
Паша поспешил вскочить с тахты и бросился в ванную. Голова немного кружилась, и по пути он стукнулся правой рукой о дверной косяк, однако ничего не почувствовал.
Впрочем, несмотря на скорость, к зеркалу он подкрался с некоторой опаской и встал перед ним с закрытыми глазами, морально подготавливая себя к столь необычному испытанию.
Не бойся, открывай, подбодрил его ДЖАРВИС.
Тебе легко говорить У тебя, можно сказать, лица и вовсе не было никогда!
И все же. Ничего страшного не произойдет, если ты посмотришь на нового себя. Давай, посмотри!
Паша приоткрыл сначала один глаз, потом другой, и, наконец, наклонился ближе к зеркалу, чтобы рассмотреть лицо во всех подробностях.
Офигеть! мысленно присвистнул он. Никогда бы не поверил, что такое возможно, случись это с кем-то другим!
ДЖАРВИС тактично молчал.
До манипуляций у Паши было вытянутое, несколько лошадиное, лицо с тонким носом, вытянутыми в струнку губами и оттопыренными ушами. Теперь же на него смотрел мужчина с правильным и гармоничным овалом лица. Нос с едва заметной горбинкой ничуть не уродовал, а, наоборот, придавал его внешности некую мужественность, оттеняя немного пухловатые губы, которым позавидовала бы любая женщина. Повертев головой, Паша увидел, что уши прижались к черепу и тоже изменили свою форму. Единственное, что осталось неизменным его темно-карие глаза.
Из-под топота копыт пыль по полю летит! громко продекламировал Паша, чтобы проверить свой новый голос. Сшит колпак не по-колпаковски, надо колпак переколпаковать, перевыколпаковать!