Если рассматривать понятие смерти как полную остановку биологических и физиологических процессов жизнедеятельности организма, ты был на самом краю, Паша. Когда тебя нашли эти люди из Главной службы безопасности Российской Федерации, лишь мозг твой испускал слабые электрические сигналы, поддерживаемый моими усилиями. Затем, когда мне удалось более полно разобраться в человеческой физиологии, я запустил процесс регенерации. Правда, к этому моменту ты находился в не столь приятном, даже по сравнению с этим, месте.
Вот почему Посколитов про покойника мне что-то втирал?! догадался Паша. И что было дальше?
А дальше они поняли, что ты не совсем покойник, и перебросили тебя вертолетом сначала на одну из своих реанимационных баз, а затем и сюда. Я понял, что грубое вмешательство в процесс твоего восстановления может быть замечено, и ограничился поддерживающим контролем. Надо отдать им должное, дело свое они знают.
Так что они от меня хотят? Паша потеребил себя за ухо. Почему наврали про то, сколько я у них нахожусь?
Знаешь, Паша, я уже заметил, что лгать в порядке вещей для вас, людей. А насчет того, чего они хотят Иван Алексеевич тебе же ясно сказал, что ему от тебя нужно. Могу также допустить, что ты представляешь для спецслужб и чисто медицинский интерес. Да и их специфические навыки ломки людей нуждаются в постоянной практике. Для них это столь же естественно, как дышать.
Но если все было так, как ты описываешь, то никаких террористов нет! Никто не подкладывал бомбу, нет никаких улик, остатков взрывного устройства, по которому они могут выйти на след бомбиста. Зачем им добиваться признания от меня?
Подумай сам. Какое иное объяснение они могут предъявить высокому начальству? Взрыв недалеко от центра Москвы, в утренний час пик, произошел сам собой? Из-за атмосферных колебаний? Нет, Паша. Тут-то им как раз все в строку и ложится. Хороший повод лишний раз ужесточить правила для простых людей и увеличить полномочия для себя. Даже если улик у них нет, сфабриковать их для этих людей не является чем-то неизвестным или не пройденным.
Слушай, для космического пришельца ты очень хорошо подкован с политической точки зрения, попытался пошутить Паша.
У меня хороший учитель. Не забывай, что твой разум теперь является частью моего.
Обрадовал. Значит, они хотят сделать меня козлом отпущения за этот инцидент?
Ты прав. Кому-то из них было бы проще, если бы ты скончался, но теперь они хотят добиться от тебя признания.
Что же мне делать?
У тебя есть несколько опций. Первая пойти у них на поводу и признаться во всем. Далее, как ты можешь догадаться, тебя ждет не слишком приятная участь.
Ну уж нет!
Опция вторая отрицать все до последнего и надеяться, что от тебя отстанут. Но я бы на это не рассчитывал.
Да уж, такие черти, как Посколитов, не отстанут, мрачно подумал Паша.
Третья опция уйти отсюда.
Вот с этого момента поподробнее, пожалуйста!
На самом деле, для меня не составит особого труда вывести тебя из этого места, Паша. Если ты, конечно, захочешь.
Издеваешься? Конечно, хочу! Вот только смогу ли? Паша подумал о том, что девять дней не стоял на ногах дольше десяти минут.
Сможешь, ответил голос после недолгого молчания, словно прикидывая расклады. Придется, конечно, постараться, да и потом возникнут некоторые проблемы. Но если идти, то идти прямо сейчас. Я все подготовил.
Что, прямо-таки все-все?
Я постепенно снижал влияние коктейля гсбшников на твой организм. Сейчас он на тебя практически не действует, поэтому ты можешь выбраться из капкана. Они этого не ожидают. Гурвич по ночам уезжает отсюда, а Посколитов У него и кроме тебя много работы. Остается охрана на КПП, но мы же не собираемся идти через парадный выход?
Блин, откуда ты все это знаешь?
Я внедрился в их системы, коротко ответил голос.
Ладно. Так чего же мы ждем?! Вперед! Паша попытался подумать эту фразу максимально бодро, но почему-то не получилось.
Для начала, вынь из своей руки шнуры инфузионных систем.
Ладно. Так чего же мы ждем?! Вперед! Паша попытался подумать эту фразу максимально бодро, но почему-то не получилось.
Для начала, вынь из своей руки шнуры инфузионных систем.
Мм, это шланги эти что ли?
Верно.
А как я их выну, у меня ж руки нет! Паша попытался обтереть руку о кровать, как чешется о дерево медведь, и стряхнуть шланги таким способом, но ничего не получилось. Кроме того, это было довольно неприятно по ощущениям.
Используй рот, Паша.
О, хорошо. Паша поднес сгиб локтя ко рту, зажал зубами шланги и дернул рукой.
Аааа, бляха-муха, больно! он громко зашипел, не в силах сдержаться от эмоций. Вниз по предплечью тонкой струйкой потекла чернота. Я, блин, сейчас кровью истеку! Что мне делать? в панике подумал Паша.
Секунду. Промокни руку о простыню.
Паша кое-как выполнил команду и заметил, что кровь больше не течет.
Спасибо! Как ты это сделал?
Пустяк, не отвлекайся от цели. Вставай и иди к выходу.
Как скажешь, босс. Паша поднялся на ноги и осторожными шажками двинулся к двери. Как мне выйти отсюда, здесь же, наверняка, по отпечатку пальца? Он машинально обернулся к невидимому собеседнику, но за спиной, разумеется, никого не было.
Подожди минутку. голос не проявлял никаких признаков беспокойства, он был лишен каких бы то ни было эмоций. Сейчас ты почувствуешь легкий зуд и жжение в большом пальце. Не пугайся.
А что ты делаешь?
Меняю структуру твоего отпечатка. Автоматика будет думать, что это палец Ивана Алексеевича Посколитова.
Ух ты, вот это круто! А как ты узнал, какой у него отпечаток? Паша часто заморгал. Он еще не мог поверить до конца поверить, что все это происходит с ним в реальности, и совершенно бы не удивился, если бы в ответ на его прикосновение к датчикам сработала бы сигнализация, и в комнату забежали вооруженные до зубов гсбшники из группы захвата.
Кровь могла остановиться и сама, но отпечаток Это будет доказательством поощутимее. Паша и сам не знал, хотел ли он, чтобы все, сказанное голосом, было правдой. Может, для всех будет лучше, если он окажется сумасшедшим?
Он прикасался к тебе. Помнишь, он проводил пальцем тебе по лбу, бил ладонью? В это время я собрал все необходимые биометрические данные с поверхности твоей кожи.
Паша удивленно открыл рот, но не заметил этого. Поверхность большого пальца вдруг ощутимо нагрелась.
Прикладывай.
Зажмурив от напряжения правый глаз и прикусив губу, Паша осторожно поднес было большой палец к экрану и остановился в нескольких сантиметрах от него.
Это точно взаправду? спросил он мысленно.
Не проверишь, не узнаешь. Ну же, не тяни!
Паша, затаив дыхание, коснулся экрана.
Тот осветился зеленым, принимая палец Паши как родной. Раздался едва слышимый щелчок, и дверь открылась, впустив в комнату тускловато-оранжевый свет снаружи.
Паша издал протяжный глухой сип, выпуская воздух из легких, и задышал снова.
Что теперь? спросил он, не решаясь выглянуть за порог.
За дверью повернешь налево, пройдешь до конца коридора, там будет лифт. Вызовешь лифт, нажмешь кнопку «один».
А дальше?
А дальше будет видно.
А если мне кто-то встретится? Я же не боец!
Не сомневайся в нас, просто иди.
Паша сделал два глубоких вдоха, насыщая легкие кислородом как перед нырком, и, стараясь не думать ни о чем, кроме необходимости добраться до лифта, шагнул в неизвестность.
Выйдя в коридор, Паша невольно застонал сквозь зубы. Он оказался прямо под прицелом камеры, висевшей под потолком.
Спокойно. Иди.
Да иду я! Он буквально заставлял себя переставлять враз одеревеневшие ноги. Сердце назойливым дятлом стучало в виски.
Помоги, у меня сейчас удар случится! взмолился Паша про себя.
Все в порядке. Работаем. Сердцебиение немного унялось, а ноги вновь стали сгибаться в коленях.
Ты же не думал, что твой уход останется незамеченным навечно? Просто в данную минуту в комнате видеонаблюдения никого нет. Что, без сомнения, повлечет определенные негативные последствия для некоторых сотрудников данного объекта. Но тебе до этого дела быть не должно.