Достижений накопилось порядочно и «памятник», по объему, тянул листов на пятьсот. Вот, им и били сзади, по голове, тех, кого считали достойными.
В этот раз удостоился несчастный синебол. Получил с размаху и со свей дури, как получали, до него, десятки, а может и сотни. И все остались в живых, а этот
Черты его лица вдруг изменились. Будто лоб стал ниже, а сама голова плоской, как у губки Боба. Опера сначала аж глазам не поверили. Потом поняли: больше чуваку признаваться не в чем.
И, вот, кто здесь виноват, скажите на милость! Возможно, пристрастие к алкоголю, приведшее в обезьянник. Или сам этанол, вымывший кальций из костей. Может, физиологические особенности, дефекты костной ткани, о которых не узнаешь, пока они не треснут.
А может, виноват фитнес и тяга прямыми руками сверху вниз, на которой оперативник взял недавно свой рекордный вес. Кто угодно виноват, только не ударивший. И, тем более, не те, что наблюдали со стороны.
Они и в обвиняемые не годились. Настоящий обвиняемый все-таки понимает свою вину. Может не признавать, но сам-то знать о ней должен. Иначе он невменяемый или невиновный.
Эти были психически здоровы, но понятия не имели, чем они согрешили: Несчастный случай, стечение обстоятельств. Не то место, не то время, не тот человек. Сплошь случайности и совпадения.
Так что, обвиняя в случившемся судьбу, они были не правы, но абсолютно искренни. Натурально, как дети, говорят: «Это не мы. Он сам!»
Конечно, можно им сказать: наделали дел, сами и разбирайтесь. Но это было бы, во-первых, не по-товарищески. Все-таки и они прикрывали, если что. А во-вторых и в главных: это суд ограничится исполнителями. А в полиции не ограничатся. Головы до самого верха полетят. Хочешь-не хочешь, а надо впрягаться. И майоры впряглись.
Много нервов и денег ушло, чтоб замять это дело. Усилия приложили титанические. Можно сказать, нечеловеческие. Только за них бы бронзовый памятник отлить. Так нет!
И роет, и роет, и цепляется, и не отстанет никак. Сначала страховую натравил, потом в СМИ пропесочил. И все с именами, должностями, званиями В Интернет хоть не заходи. Наберешь свою фамилию в поисковике первыми ссылками: «Убийцы в погонах!», «Субъекты с проломленной совестью!», «На стук полиции гражданин заперся в гробу!», «Восстал из мертвых, что б во всем сознаться!».
Николаю Павловичу подполковника из-за этого задержали. Срок подошел, а в главке говорят: обожди. Не надо народ будоражить. А-то получится, что за пробитые головы у нас в званиях повышают!
На ровном месте строгий выговор нарисовали. И вот, уже лишних полгода, пару подполковничьх звезд он носил не на своем погоне, а делил с подчиненным.
Про остальных по ходу дела. Однако, пора! На пятом этаже серой девятиэтажки скрипнула дверь, отдаленно и глухо раздались неразборчивые голоса и вниз побежали шаги, легкие, перескакивающие через ступеньку.
Ужасный антагонист, способный в одиночку перевернуть вверх дном целый райотдел, двинулся в путь. В кармане его куртки лежит смартфон последней модели, готовый снимать немедленно и неумолимо. Как нож-бабочка у хулигана, появляется отточенным движением и фиксирует все в высоком качестве и с нужных ракурсов.
Можно его отобрать или заслонить камеру, но, на этот случай существует план «Б»: В другом кармане куртки, сквозь небрежную дыру, с махрами по краям, скрытно выглядывает экшн-камера, настроенная сразу транслировать видео в ютуб.
Он не обходит полицию за километр, не распивает пиво в общественных местах, у него всегда при себе документ, удостоверяющий личность. Но, попросить для проверки этот документ реальное проклятье. Сперва сам потребует и изучит служебное удостоверение, потом станет пытать о причинах и целях обращения.
Он чертов умник и знает: цель и причина не одно и то же. Не приведи бог ему сказать, что цель проверка документов. Ему известно, что такой цели не существует и научит этому любого, в назидательно-высокомерном тоне, типа: вот она, полиция! Собственных инструкций не читают, а туда же лезут!
Не вариант сказать, что он подходит под описание ориентировки. Негодяй позвонит в дежурную часть и проверит. А проверив устроит вселенский скандал! Сразу за телефонами жены и мамы в его записной книжке номера УСБ, ФСБ, прокурора, следственного комитета, уполномоченного по правам человека. У него на связи сонмы скандалистов, готовых комментировать и тиражировать его приключения в соцсетях.
Он уверен: никакой преступности не существует. А все задержанные суть невинные жертвы полицейского беспредела.
Любой его вопрос с подвохом. Каждая реплика провокация. Сзади у него рюкзак, а в нем закон «О полиции», КоАП, распечатки ведомственных регламентов и приказов, которые он знает наизусть, но всегда готов достать первоисточник и подтвердить достоверность цитирования.
Даже если в полиции будут работать сплошь святые, он и тогда найдет в их действиях нарушения и признаки произвола. Уже факт их существования для него личное оскорбление.
Сегодня его имя Либерал, но оно для него не собственное. Победи завтра либерализм, он назавтра же его возненавидит. Он враг любого государства и любого порядка. А случится беспорядок, и с ним сцепится в смертельной битве.
Но, этот ли персонаж спускается с пятого этажа?
Судя по силам, готовым ему противостоять, именно он должен был сейчас появиться. Однако дверь подъезда открылась и на пороге нарисовался мой герой.
Антон Нежданов, двадцать один год, местный, холостой, студент третьего курса технического вуза. Политические взгляды пока не сформировались. До любви к театру еще не дорос.
Из интересов: музыка, компьютерные игры и гаджеты, способные их потянуть.
В криминальном активе: пиратские диски, бесплатные скачивания проприетарного ПО и пирожок с печенью, который он стащил в школьной столовой в десятом классе.
Словом небогато.
Хотя, в последнее время, все это немного отошло на второй план. И виной тому, разумеется, девочка. Скромная, белокурая студентка с параллельного потока.
Антон заметил ее сразу, но подойти и заговорить не решался целых два года.
Обычно, проблем со знакомствами у него не возникало. Но, здесь он чувствовал, что стандартные подкаты не сработают. Еще он чувствовал, что если она даст ему шанс, то только один. Один единственный, чтобы заявить о себе.
И поскольку ее синие глаза уже завладели его воображением, испортить этот шанс было смерти подобно.
Видно, судьбе надоела его нерешительность, и она, сериальной сценой, чуть не лбами столкнула их в университетском вестибюле. Молодежь покраснела, принесла извинения, помогла друг другу собрать упавшее. Потом перекинулась несколькими фразами, потом еще
И вот, завтра вечером, они впервые договорились сходить в кино. Что за фильм, никто из них не знал. Не важно это, потому что на экране уже пошли заставки и первые титры их собственного кино. Еще не известно, какого: мелодрамы, драмы или комедии, но с ними двоими в главных ролях. А жанр Вся жизнь впереди, чтобы выяснить это.
Сердцем, душой, всеми помыслами и желаниями он был уже там, в завтрашнем вечере. Только тело запаздывало.
Вечер и полночи Антон планировал провести у друга, за сетевой компьютерной игрой. Но игра нынче не зашла. Как все влюбленные, он слегка тормозил. А настроение было таким благостным, что даже виртуальных врагов убивать сегодня не хотелось. Хотелось побыстрее оказаться одному, предаться грезам и мечтам, которые, вау! начинали сбываться. Поэтому Антон распрощался с партнерами по команде и направился домой.
Местный пейзаж я уже описывал. Чтоб сказать помягче романтики никакой. Но сегодня и пейзаж казался Антону другим. Каким-то даже милым. А главное, за этими мутными окнами, на этих прокопченных шестиметровых кухнях, в комнатах вагончиком, должны, просто обязаны проживать счастливые люди. Все на свете должны быть счастливы. Нет у них права быть несчастными, когда ему, Антону Нежданову, так хорошо!
С этой заочной любовью к человечеству, Антоха двигался в сторону дома, но в одном из дворов наткнулся на сцену, резко диссонирующую с его настроением.
Какой-то мужичонка, интеллигентного вида, лет сорока, стал объектом внимания четверых парней неинтеллигентного вида. Как водится, тот, что поменьше, пытался завести с мужиком тягучий разговор ни о чем, в то время, как остальные выходили на ударные позиции с флангов. Несчастный, судя по всему, понял, что его ожидает и жался к стене дома, чтоб обезопасить тыл. Пытался что-то отвечать нейтрально и уважительно. Однако, что будет дальше, здесь понимали все.
Как надо было поступить студенту в этой ситуации, вопрос риторический. Но, бойцом он не был, а попытайся вступиться, точно стал бы вторым терпилой. В тоже время и бросать человека нельзя. Благо отдел полиции находился буквально через дом, в соседнем квартале.