Ай, красавчик, Петр Михалыч! С юмором мужик. подумал полковник: Ладно, 1:0 в твою пользу. Но, это пока.
Постепенно хохот стих. Заседание заметно потеплело. Настала благословенная фаза единения, когда каждый, не взирая на должность, звание и служебные отношения, смотрел на соседа, будто он самый близкий и родной на свете, а его лицо самое симпатичное из возможных.
Сергей Николаевич решил, что время для троллинга настало.
Выждав паузу, он поднялся со стула и кашлянул в кулак. Собрание замерло, обратив свой взор на начальника.
Серьезно посмотрев на подчиненных, Сергей Николаевич заговорил:
Друзья, хорошо сидим! Да, хорошо Но, должен доложить, досиживаем мы с вами в таком составе последнее.
Изумленный гул прошел меж столов.
Полагаю, этот день рожденья у нас крайний. Небезызвестный вам Валежников, депутат районной думы, вышел в главк с инициативой сделать должность начальника отдела выборной. И там ее поддержали.
Избирать будут жители района, прямым голосованием. Депутатский срок у Валежникова подходит к концу. Думаю, он на это место и придет. Сам пойдет или кого-то из своих выдвинет. Так что, коллеги, готовьтесь!
Лучше Гоголя немую сцену не опишешь. Правда, в отличие от жертв ревизорской проверки, не все собравшиеся клюнули на полковничью утку. Опознать их можно было по опущенным глазам и кривящимся ртам. Но, таких набрались единицы. Большинство смотрело на шефа с открытыми ртами.
Изначально, открытые рты и были целью шутки. Дальше полковник хотел посмеяться над генеральской байкой вместе с коллективом. Однако произведенный эффект изменил его планы. Он решил не колоться, а использовать информационный повод в воспитательных целях.
Что? Кто? Да, как это? начало раздаваться в зале.
Как это? Вот так! отчеканил Сергей Николаевич: В ГУВД терпение лопнуло! Распустились уже окончательно. Раскрываемость низкая. Прогноз летит к чертям. В розыске одни отказные. В следствии одни приостановленные. Участковых днем с огнем не найти. В дежурку не дозвониться. Патрульные маршруты бурьяном заросли. Из хороших новостей, только, вот Лыткаринский маньяк к нам пришел с повинной.
Переведя дух, полковник продолжил:
Ты, кстати, маньяк, готовься после меня первым. Уж закупками и обеспечением они в первую очередь займутся.
Кто-то из розыска осторожно хохотнул.
Вы чего ржете? От вас граждане уже из могил бегут. Весь город гудит! Поработали, вашу мать, с задержанным!
Экспертиза ж показала, он сам
Чего-чего? Что там экспертиза показала?
Опера вжали головы в плечи и виновато засопели.
ОБЭП Дорогой наш ОБЭП! Слава богу, любят люди халяву. Только левым софтом и спасаемся. А так, у нас и преступлений экономических нет! Все честные бизнесмены стали. Вот, только, левый виндовс с фотошопом победим, и по домам!
Борцы с экономическими безобразиями отреагировали спокойно. Доля тех, кто не купился на сказку о выборном начальнике, была среди них стопроцентной.
Следствие, наша голубая кровь! Мне, когда прокурор звонит, я уже и трубку не беру. Заранее знаю все, что он скажет. Это надо было, живого козла признать вещдоком и держать в оружейной комнате! Вам никто не рассказывал, что козлы скачут? Владелец его забирать отказывается. Кричит: это не мой Бяша, а черт из преисподней! Скотина в оружейном масле по самые рога!
Группа с синими просветами в погонах осуждающе посмотрела на одного из своих. А тот на них, с вызовом: а куда я должен был?
Все службы помянул Сергей Николаевич, многих вспомнил персонально. И каждому живописал, что с ним станет, когда оппозиция возглавит отдел. Единственным, кто избежал этой участи, был начальник ОБНОНа Федор Романович, поскольку он и его отделение стабильно давали высокие показатели.
Все в отделе догадывались или знали, как он это делает. Но победителей не судят. Конечно, если считать победой один и тот же коробок травы, изымаемый каждый раз у разных людей.
В общем, доедайте, допивайте и к работе. Беритесь за ум, если со службы не хотите вылететь. Валежников либерал, но с вами либеральничать не станет. Конец приходит вольнице! закончил товарищ полковник.
Тирада эта была ни разу не новой. В любой понедельник, с 9.00, она звучала, с небольшими вариациями, из месяца в месяц, из года в год, так что давно превратилась в белый шум. Особо дерзкие вообще надевали наушники и дремали в задних рядах.
Единственной фразой, на которой все оживлялись, было: «Все мы работаем на одну корзину!», звучавшее в назидательной части совещания, ближе к его концу.
Имелась в виду командная игра и баскетбольная корзина. Но, выходило двусмысленно и ничего, кроме мусорной корзины, никто себе не представлял.
Подавленные смешки удивляли полковника. Потом он понял, что к чему, и стал употреблять это выражение в понятном для всех смысле.
Сейчас задумка начальника была, в общем, неплохой: освежить новой вводной старый баян.
Сказанное должно произвести эффект некоего кодирования, когда одна шокирующая новость полностью захватывала сознание, а подсознание оголялось для прямого восприятия шефских наставлений. Психологически выверено безупречно.
И все-таки, Сергей Николаевич ошибся. Мухи не смешались с котлетами, а остались, как им положено, порознь. Критика привычно пролетела мимо ушей подчиненных. Новость же о скором вторжении варягов впечатлила и потрясла. И выводы из нее были сделаны. Но, не в плане: взяться за ум, а сосем иного свойства. Того, о котором начальник-юморист и помыслить не мог.
Конец застолья получился смазанным. Ни петь, ни плясать уже не хотелось. Народ стал разбредаться: кто по домам, кто по кабинетам доедать-допивать, обсуждать услышанное.
Путь домой пролегал мимо дежурной части, и каждый счел своим долгом зайти и поделиться с дежурной сменой новостями. В изложении, они обрастали невероятными подробностями. Собственные домыслы и суждения выдавались за первоисточник, и слушатели уже не знали, куда дальше вытаращивать глаза.
Брехучий телефон работал прекрасно. События представали, как нечто среднее между Валежниковым с шашкой, скачущим сюда во главе кавалерийского отряда, и Валежниковым с лопатой, роющим под отдел, чтоб заложить термоядерную бомбу!
Запахло, ни больше, ни меньше, мобилизацией. Старший смены уже нашаривал в кармане ключи от оружейного склада. А помощник потянулся к пульту, снимать этот склад с охраны.
Переглянувшись, они немного очувствовались: Приказа-то, соответствующего, не было!
Потом на выход потянулось начальство. С их слов, мобилизация, все-таки, отменялась, но, на стреме теперь надо быть постоянно. Бдеть!
С этого дня, сперва в посетителях надо видеть переодетого Валежникова, а уж потом все остальные их качества и ипостаси. И исходили рекомендации не только от уверенных в необходимости, но и от тех, кто сразу счел новость собачьей чушью.
Всеобщая истерия на то и всеобщая. Догадался, молодец! Но, на людях, засунь свою догадливость подальше и будь как все. Они и были. К тому же, все, почему-то, считали дежурных бездельниками и теперь с удовольствием наваливали им дополнительных тягот и забот.
Уехал и Сергей Николаевич. У него настроение было прекрасным и, даже, немного романтичным. Напоследок он оглянулся на свой отдел:
С чем сравнить его? Со вторым домом, где все действительно на месте и под рукой, и где проходит большая часть жизни. А может, с крепостью, за стенами которой нашел себе надежное пристанище господин Правопорядок. Или с айсбергом в холодной темноте, о который разбиваются чужие жизни и судьбы
Лишь одно сравнение никогда бы не пришло ему на ум. С театром, где казенные декорации и аттестованные лицедеи, классические режиссерские решения и неожиданные импровизации, все замерло в ожидании главного героя. А герой спешил к ним, не подозревая, в какую пьесу его намерились заангажировать.
Пока он не появился, расскажу о тех, кто изготовился его встретить. Их было много, все, собственно, были готовы. Но встретили, в итоге, эти
Пожалуй, единственным из них, кто ненавидел оппозицию по политическим мотивам, был Андрей Степанович, командир роты ППС. По должности, ему не полагалось много думать, но он думал.
Всю сознательную жизнь, Андрей Степанович придерживался коммунистических взглядов. С их позиций знал, что правильно, а что нет. В партии не состоял, поскольку запрещено законом, но уставные цели разделял всецело и поддерживал горячо. А делал что мог исправно ходил на все выборы и голосовал там исключительно за своих. Ждал: вот-вот и все изменится. Свои вернутся и заживем!
Голосовал и ждал. Ждал и голосовал. Голождал. Ждалосовал. Да, именно так: голосование и ожидание перестали быть отдельными событиями, смешались в одно пустопорожнее мероприятие.
Перспективы скрылись за горизонтом, и уже закрадывались мысли: не идет ли все как должно? Худо-бедно, но девяностые миновали. Горячие точки остыли и обросли курдюком. Обороноспособность повысилась. Авторитет в мире возрос. Может так, тихой сапой, и вернемся в Советский Союз!