Разрешаю применить парализаторы. Только не переусердствуйте.
Но это же люди. Лицо Антонова приняло растерянный вид.
Тогда делай что хочешь, хоть баррикаду сооружай из своих подопечных кладя их поперёк коридора, но никто не должен войти в зал портации, иначе последствия будут непредсказуемые. Хотя. Марков состроил непонятную гримасу. Я приказал очистить список доступа в зал портации. Туда попасть теперь, практически невозможно, если только не придумать что-то неординарное. Но, надеюсь, для этого у них ума не хватит. Пусть хоть лбами в дверь стучатся. Просто следи за порядком, чтобы до крайностей не дошли. Продержись какое-то время, может быть что-то придумаем более действенное. Тут овалы задали ещё одну задачу. Лицо Маркова вновь исказилось гримасой. Я приказал в одном из транспортёров наглухо закрыть все окна и направил на нём в посёлок техников, чтобы они продолжили развёртывать первую фабрику, там работа внутри корпуса. Но едва транспортёр подошёл к склону, как был атакован овалами и сейчас все тридцать техников у реаниматоров. Даже шторки не спасли. Потому колонисты и сорвались. Шатова сейчас пытается сформировать отряд из ещё адекватных колонистов тебе в помощь. Потерпи!
Голограмма погасла. Опустив руку, Антонов повернулся к десантникам.
Сюда идёт толпа взбесившихся колонистов. Быстро заговорил он. Двери они навряд ли смогут открыть и потому охранять их больше незачем. Выстраиваемся вдоль стен и следим за порядком. Первые пять сюда Он махнул рукой в сторону одной из стен коридора. Вторые пять сюда. Он указал на вторую стену коридора. Никаких действий. На угрозы не отвечать. Если только не начнутся крайности с попытками нанести увечья.
Донёсшийся шум, заставил его повернуть голову толпа колонистов, уже входила в коридор к залу портации, плотно заполняя его по всей ширине.
Разойтись!
Выкрикнул Антонов десантникам и шагнув к середине коридора, повернулся к приближающейся толпе лицом и поднял руку, будто намереваясь таким образом остановить толпу, но его действие не возымело успеха толпа не остановилась и даже более того, перешла на бег. Едва он открыл рот, чтобы попытаться остановить колонистов словами, как колонисты уже оказалась перед ним и в следующее мгновение он был отброшен к одной из стен коридора и если бы стоявшие там десантники не подхватили его, то он непременно бы оказался на полу и несомненно, по нему прошлась бы не одна пара ног колонистов.
На удивление, толпа врезалась в дверь, будто хотела продавить их, но насколько Антонов знал, дверь в зал портации была очень массивной и навряд ли была по силе человеческим телам.
Особенно было тяжело колонистам вошедшим в прямой контакт с дверью и насколько видел Антонов это были, в основном, женщины. Многих из них он хорошо знал. Их лица, буквально кричали от боли, так как женщин давили с двух сторон: дверь и свои же колонисты. Антонову стало жаль их по человечески.
Вдруг, будто осознав свою беспомощность, толпа отхлынула от двери.
Антонов глубоко вздохнул, пытаясь набрать в лёгкие побольше воздуха, чтобы призвать задние ряды колонистов прекратить напор, потому, как женщинам впереди очень тяжело, но едва он открыл рот, как толпа, вдруг, резко даванула на него, будто увидев в нем источник своей неудачи и вместо слов из груди Антонова вырвался лишь протяжный выдох. Он попытался вновь вздохнуть, но толпа давила всё сильнее и сильнее и вдруг, он понял, что у него не хватает силы, чтобы вздохнуть. Антонов замер, пытаясь осознать своё состояние и как можно было из него выйти с наименьшими потерями. Время шло решения не находилось. Он вдруг понял, что окружающая обстановка, будто начала растворяться и в следующее мгновение он оказался один, в совершенно белом зале.
* * *Антонов дёрнулся и открыл глаза он лежал на спине на чём-то очень жёстком и его взгляд упирался в серый потолок. Он повёл глазами по сторонам: определённо, помещение было большим, но невзрачным. Напружинившись, он сел и сделав ещё одно движение, оказался на ногах и осмотрелся это был коридор к залу портации и он был в нём один.
Антонов глубоко вздохнул и По его спине пробежал холодок, он, вдруг, вспомнил, что с ним произошло, перед тем, как он потерял сознание. Он медленно и протяжно выдохнул, в груди неприятно кольнуло.
Проклятье! Слетело с его губ.
Что здесь произошло? Он оглянулся на дверь зала портации она была закрыта и красный индикатор рядом с ней однозначно показывал, что она заблокирована. Если дверь закрыта и никого здесь нет, значит десантникам удалось оттеснить колонистов. Замелькали у него тревожные мысли. Но где они все? Ушли, оставив меня, подумав что я мёртв? Но почему не убедились? А если я и в самом деле был мёртв, я ведь не дышал. И что, сам начал дышать? Он состроил гримасу недоумения. Бред какой-то.
Донёсшийся шум заставил его оборвать ток своих мыслей. Антонов повернул голову на шум в коридор вбегала пара десантников, толкая рядом с собой реанимационную платформу, за платформой бежала пара реаниматоров. Десантники развернулись в его сторону и тут же замерли, будто мгновенно окаменели: реаниматоры, не ожидая такого экспромта с их стороны, налетели на платформу и выбили её из рук десантников платформа быстро покатила в сторону Антонова. Сделав, по инерции несколько шагов, реаниматоры тоже остановились.
Платформа докатилась до Антонова, он сделал шаг в сторону, пропуская её, но она, будто узнав объект своего будущего перемещения, вдруг, резко остановилась напротив него. Антонов, закрыв глаза, тряхнул головой и вновь раздвинул веки платформа стояла рядом.
Мистика какая-то. Выдохнул он слова вместе с воздухом и повернул голову в сторону реаниматоров. Это для меня. Он повёл подбородком в сторону платформы.
Будто получив команду отмереть, реаниматоры бросились к нему и подбежав, принялись грубо его ощупывать: трогая руки, грудь, голову.
Прекратить! Непроизвольно рявкнул Антонов. Что за бесцеремонность. Я, совершенно, здоров.
Реаниматоры тут же опустили руки и сделав шаг от него, замерли. Антонов резко провел руками по тем частям своего тела, которого касались руки реаниматоров, будто отряхивая грязь, оставшуюся от их рук.
Что здесь произошло? Где колонисты? Поинтересовался он, поворачивая голову в сторону десантников.
Они ушли. Негромко произнёс один из десантников.
Сами? Антонов выгнул брови высокими дугами.
Мы Мы Мы, газ Ещё тише произнёс второй десантник.
Вы, что, совсем одурели. Голос Антонова зазвучал, будто набат. Кто приказал?
Вы Вы упали, командир. Продолжил тихо говорить второй десантник. Мы попытались поднять вас, но колонисты смяли нас. Мы были вынуждены. Мы рассеяли их по коридорам. Вы не дышали, пульса не было.
Проклятье! Состроив мину досады, Антонов махнул рукой. Мы стали самым большим злом колонии, сопоставимым с овалами, если не большим. Это конец. С досадой махнув рукой, он обвёл десантников недобрым взглядом. Оставайтесь здесь и охраняйте вход в зал портации, но если колонисты придут вновь, уйдите, не мешайте им. Повернувшись, он направился прочь от двери в зал портации.
Григорий, я должен тебя осмотреть. Раздавшийся за спиной Антонова громкий голос, заставил его остановиться и оглянуться за ним стоял главный реаниматор колонии Смолянинов, которого он узнал лишь сейчас.
Не нуждаюсь! Антонов поднял руку, чтобы отмахнуться от реаниматора, как от назойливой мухи, но передумав, опустил руку. Позже. Не до того сейчас.
Но ведь ты был мёртв. Я не верю, что десантники ошиблись в оценке твоего состояния. Аргументировал своё предложение Смолянинов.
Они ошиблись! Отвернувшись, Антонов продолжил свой путь.
На удивление, дверь офиса начальника колонии была закрыта. Скорее механически, нежели осознанно, Антонов, взявшись за круглую ручку двери, дёрнул её в сторону дверь тихо скользнула в стену. Состроив гримасу недоумения, он шагнул в образовавшийся проём Маркова офисе не было, но офис не был пуст, за столом начальника колонии сидела председатель Управляющего Института колонии Вероника Шатова.
Извините! Буркнул Антонов и развернулся, намереваясь уйти.
Что произошло, господин Антонов? Я готова выслушать вас. Раздался достаточно громкий, с оттенками власти, голос Шатовой.
Антонов замер. Его лицо исказилось гримасой досады. Он не испытывал симпатий к Шатовой, по причине, которую он навряд ли бы смог назвать, скорее всего за всё и потому старался избегать встреч с ней, но сейчас, скорее всего, от разговора с ней ему было не уйти. Он резко развернулся лицом к председателю Управляющего Института.
Извините, госпожа Шатова, но мне нужен господин Марков. Но как я вижу, его здесь нет.
Он, в какой-то степени, под домашним арестом. Вся полнота власти в колонии перешла к Управляющему Институту. Достаточно громким и всё тем же властным голосом заговорила Шатова. И потому, всё, о чём вы хотели доложить ему, обязаны доложить мне, как председателю Управляющего Института и на данный момент высшему должностному лицу колонии.
В колонии произошёл переворот? Брови Антонова выгнулись высокими дугами. Это незаконно с вашей стороны, госпожа Шатова. Я требую восстановить господина Маркова в должности.