Первым ко мне сделал шаг Кобаяси. Он только сделал шаг, а я сразу перестал скалиться. Судя по плавным движениям и почти танцевальному перекату с пятки на носок передо мной был человек, знакомый с боевыми искусствами не понаслышке.
Похоже, что от этого мне придется огрести. Я вдохнул, выдохнул и сделал неловкий прыжок. Занес руку над головой.
Шмяк!
Кулак впился мне точно в солнечное сплетение.
Ха!
Удар поставлен отлично. Воздух выбило из груди ровно на столько, насколько я позволил. Представление началось
Я шатаюсь и падаю на одно колено. Тут же прилетает коленом в лоб.
Бумммм!
Удар звонкий, как будто нахожусь внутри колокола. Искры из глаз и теплая струйка по переносице.
Вот и первая кровь. Удар содрал мне кожу на лбу.
Я тебя сейчас
Договорить не дает удар Окамото по зубам. Разворотом с прыжка, по-киношному красиво. Едва успел принять плечом стопу и вскользь допустить до губ.
Тут же рот наполняется металлическим запахом крови. Я отлетаю назад и со всей дури прикладываюсь спиной о стену. На глаза попадается та самая птичка, которая сидела на окне класса. Она сидит на ветке яблони и поглядывает на нас. Тоже интересуется избиением?
Тыц!
Кулак щуплого проходит в живот. Напряг бы пресс, но там вместо кубиков один рыхлый шарик. Складываюсь перочинным ножиком и падаю на асфальт с громким стоном. Зрители рукоплещут «непобедимым бойцам».
Ну что же, первый выход принят хорошо. Потери небольшие, но смотрятся эффектно. Кровь на лице послужит красной тряпкой для молодых бычков.
Знай своё место, дерьмо собачье! сплюнул щуплый. На кого ты полез?
Бьете, как девочки из младшей школы, прокашлял я в ответ, поднимаясь по стенке. Даже в первом классе меня били сильнее
Второй акт должен ещё больше раззадорить ребят. Они должны вкусить кровь и разъяриться ещё больше.
Ннна! Ннна!
Двоечка проходит в челюсть, пробив мои «неловко» выставленные блоки. Основная масса ударов приходится на предплечья, но голова мотается как у китайского болваничка. Я отступаю и закрываюсь.
В следующий миг прилетает удар в печень. Если бы не сдвинул слегка корпус, то могло бы неплохо так «встряхнуть ливер». Кулак скользит по ребрам, я подпрыгиваю. Со стороны кажется, что это меня поднимает от удара.
Отшатываюсь и принимаю на грудь прямой удар правой. Потом ещё пяткой в ухо. Локтем в живот. Ещё несколько ударов по ногам, чтобы «отбить тормоза». От мощного лоу-кика подгибаю ногу и со стоном валюсь на ставший знакомым асфальт. Надо успеть закрыть голову, а то новый сотряс вообще не нужен.
Тебе хватит, толстяк? Узнал, где твоё место? Или тебя накормить землей? послышался голос Окамото.
Может пустить его голым по улице? спросил Кобаяси. Наденем грязные трусы на голову и погоним по центральной улице. Пусть его полиция заберет за нарушение общественного порядка. Вы как, тяночки, согласны увидеть сосиску хинина?
Я тебе твою сосиску вырву и заставлю сожрать, промычал я, еле-еле поднимаясь.
Опираясь на стену, я оставляю кровавые следы. Мазнул пятерней по радостной мордашке веселой бабочки, превратив её в детский кошмарик. Теперь вступает в действие предпоследний акт. Только не переиграть.
Что? Тебе всё мало? спросил щуплый из рода Танака. Тогда ннна!
В нос прилетает удар ногой. Вот теперь уже закрыться не успеваю. В глазах снова искры. В голове гремит школьный колокол. Я пошатываюсь и падаю. Падаю натуралистично. Сам Станиславский в восторге заорал бы: «Верю! Верю!»
Теперь меня уже пинают от души. По животу, ногам, спине. Удары прилетают яростные, ребята пыхтят на совесть.
Это только так говорится, что лежачего не бьют. Нет, лежачего не бьют его от души пинают. Я успеваю только закрывать жизненно важные органы. Пусть бьют по мягким тканям, потом боль пройдет, а память останется.
Ёбаный урод! взвизгивает щуплый Танака. Тебя убить мало! Тебя надо растоптать и раскатать по асфальту.
На! Знай своё место, плебей! пыхтит Кобаяси.
Ты за всё ответишь! Ты в больнице учиться будешь! кричит Окамото.
Удары за ударами. Я извиваюсь под ними, как опарыш в баночке с опилками.
Удар за ударом. Носками кроссовок. Пятками кроссовок. Боковой поверхностью стопы. Удар за ударом. Я отключаю боль, но всё равно стараюсь не подставлять под удары нужные члены.
Ребята тяжело дышат. Они явно устали. Адреналин хлещет из ушей и вымывает энергию. Лица потные, удары уже не такие сильные. Пора вступать в завершающую стадию операции. Я выпрямляюсь и бьюсь на асфальте, как будто в судорогах.
Удары прекращаются. Ребята недоуменно останавливаются. Я же продолжаю изображать театр одного актера. Пытаюсь приподняться и падаю вновь. Выпрямляю руку по направлению к Окамото. Хриплю что-то невнятное. После роняю руку, а вместе с ней и голову. Снова короткие судороги.
Он умер? раздался чей-то голос.
Я не знаю, неуверенно ответил Танака. Надо ему это пульс проверить.
Вот тебе надо, ты и проверяй, цедит Окамото. Собаке собачья смерть!
Ну что же, дружок, тебе твои слова ещё аукнутся. Не хотел я быть жестоким, но раз вы так со мной, то ждите аналогичной ответочки.
Я дергаюсь, как будто подо мной разрывается граната. Эх, ещё бы музыку из «Терминатора» для антуража. Упираю одну руку в асфальт, вторую. Поднимаю окровавленное лицо. Мда, явно зрелище ещё то
Он живой! Помогите же ему! раздается взвизг одной из девчонок.
Никому не прикасаться! тут же следует возглас Окамото. Или будете иметь дело со мной!
Я неторопливо поднимаюсь. Смотрю заплывшими глазами на троицу и растягиваю губы в улыбке. Окровавленные зубы, окровавленная рожа, избитое тело, лохматые волосы могу запросто играть в фильме про живых мертвецов. Жуткое зрелище. И ведь это натуральный грим, не искусственный.
Эффект достигнут трое или четверо девчонок визжат в ужасе. Вот нет ничего лучше для драки, чем оформление девчоночьим визгом. Я ужас, я кошмар, я тот, кто никогда не сдается!
Теперь мне нужны все силы, которые остались. Я окончательно выпрямляюсь и мотаю головой вправо, потом влево, разминая шею:
Ну что, девочки, теперь потанцуем?
Во, и голос подходящий получился замогильный
Так ты живой? Ну, сейчас сдохнешь! кричит щуплый и бросается на меня.
В руке уже зажат сюрприз для первого нападающего. Горсть соли летит в глаза и щуплый визжит раненным поросенком, зажимая лицо. Он у меня как на ладони. Тут же наношу удар подъемом стопы в пах.
Жалости нет просто ответная реакция на агрессию.
Ну что, вы двое Кто первым будет жрать землю? вырывается из горла хрип.
Кобаяси тут же встает в стойку и прыгает ко мне. Он заносит руку и тут же бросает её вниз, вскрикивая от боли. Я всего лишь на миг опережаю его и бью в ключицу. «Лапа дьявола» не подводит и раздается хруст. Обычному человеку трудно пробить ключицу, она скрывается за мышечным корсетом, но я ведь не очень обычный человечек. Потому то сразу же обрабатываю вторую ключицу, наношу удар пыром в мениск, коленом в лицо, и против меня остается один противник.
Как и ожидалось, Окамото нарушил своё обещание не использовать оммёдо. Он быстро-быстро начал делать кудзи-кири. Быстро-быстро, но Я ожидал этого, а вот он вообще не ожидал, что заостренный карандаш вонзится в ногу.
Хлопок ладонями по ушам и потом апперкот. Да так, чтобы тело оторвалось от асфальта и по красивой дуге пролетело до стены. До стены с окровавленной бабочкой.
Я обернулся. Три тела лежали на асфальте. На всё про всё пять секунд
Черт побери, какое же новое тело медленное
Только один из лежащих стонал, держась за причинное место. Недавно герой, а теперь жертва. Я сплюнул кровавой тягучей слюной на ладонь и провел ещё раз по мордочке бабочки. Зачеркнул её, как запрещающий знак. За спиной раздался вздох, то ли ужаса, то ли восхищения.
На глаза попалась птичка с белым ободком возле глаз. Она легко вспорхнула и помчалась прочь, часто взмахивая крыльями.
Мне тоже не стоило задерживаться. Но финальный штрих всё-таки я должен был нанести. Обвел взглядом молчащих учеников, которые в ужасе смотрели на меня, после этого сплюнул и произнес:
Я не хочу ни с кем воевать. Я хочу, чтобы меня оставили в покое. Издевательств я никому не спущу и буду биться до последнего вздоха. Советую подумать тому, кто в следующий раз захочет оскорбить меня или моих родителей. Я всё сказал
После этого я двинулся прочь. Прошел мимо расступившихся ребят, глядя прямо перед собой и в никуда.
Такаги-сан! раздался девичий крик.
Метнулась тень и я еле-еле успел остановить Кацуми выставленной ладонью:
Подожди, не трогай. Испачкаешься же, дурочка