Калигула. Недоразумение. Осадное положение. Праведники - Альбер Камю 12 стр.

Цезония(равнодушно). У Калигулы желудочное заболевание. Его рвало кровью.

Патриции толпятся вокруг нее.

Второй патриций. О всемогущие боги, даю обет: если он выздоровеет, я пожертвую двести тысяч сестерциев в казну.

Третий патриций(слишком пылко). Юпитер, возьми взамен его жизни мою.

Калигула уже несколько минут как вошел и слушает.

Калигула(подходя ко второму патрицию). Я принимаю твой дар, Луций. Благодарю тебя. Мой казначей явится к тебе завтра. (Подходит к третьему патрицию и обнимает его.) Ты не можешь представить себе, как я взволнован. (Помолчав, с нежностью.) Так ты меня любишь?

Третий патриций(растроганно). Ах, цезарь, чего бы я не отдал за тебя не раздумывая!

Калигула(держит его в объятьях). Ах, это слишком, Кассий, я не заслужил такой любви. (Кассий делает протестующий жест.) Нет, нет, говорю тебе. Я недостоин. (Подзывает двух стражников.) Уведите его. (Кассию, мягко.) Иди, друг. И помни, что сердце Калигулы с тобой.

Третий патриций(слегка встревожен). Но куда они меня ведут?

Калигула. Как куда? На смерть. Ты отдал свою жизнь за мою. Я почувствовал себя лучше. У меня даже нет больше этого противного вкуса крови во рту. Ты меня исцелил. Кассий, ты счастлив, что мог отдать свою жизнь за другого и что этого другого зовут Калигула? Вот я и снова могу наслаждаться всеми радостями.

Стражники волокут третьего патриция.

Он сопротивляется и вопит.

Третий патриций. Но я не хочу! Это была шутка!

Калигула(между его воплями, мечтательно). Скоро дороги над морем покроются цветущей мимозой. Женщины наденут платья из легкой ткани. Высокое небо, такое свежее и чистое, Кассий! Улыбки жизни!

Кассий уже у выхода.

Цезония легонько его подталкивает.

Калигула(поворачиваясь, неожиданно серьезно). Жизнь, друг мой! Если бы ты любил ее как следует, то не стал бы так неосторожно ею играть.

Кассия выволакивают.

Калигула(возвращаясь к столу). А когда проигрываешь, непременно надо платить. (Пауза.) Подойди сюда, Цезония. (Поворачивается к остальным.) Кстати, мне пришла в голову прекрасная мысль, которой я хочу с вами поделиться. Мое царствование до сих пор было слишком счастливым. Ни повальной чумы, ни жестоких религиозных обрядов, ни даже государственного переворота, короче, ничего, что может оставить вас в памяти потомков. Так вот, отчасти поэтому я и пытаюсь возместить бережность судьбы. Я хочу сказать Не знаю, поняли ли вы меня. (Со смешком.) Одним словом, я подменяю собой чуму. (Другим тоном.) А теперь молчите. Вот и Херея. Займись им ты, Цезония. (Уходит.)

Входят Херея и первый патриций.

Цезония торопливо подходит к Херее.

Цезония. Калигула умер.

Отворачивается, притворяясь, что плачет, и пристально смотрит на остальных. Те молчат. Вид у всех удрученный, но по иной причине.

Первый патриций. Ты ты уверена в этом несчастье? Это невозможно, он же только что танцевал.

Цезония. Вот именно. Это напряжение сил оказалось для него смертельным.

Херея быстрыми шагами обходит присутствующих, одного за другим, и возвращается к Цезонии.

Все хранят молчание.

Цезония(медленно). Ты ничего не сказал, Херея.

Херея(столь же медленно). Это большое несчастье, Цезония.

Внезапно входит Калигула и направляется к Херее.

Калигула. Хорошо сыграно, Херея. (Поворачивается кругом и смотрит на остальных. С юмором.) Ну что ж! Не вышло. (Цезонии.) Не забудь, что я тебе сказал. (Уходит.)

Цезония молча смотрит ему вслед.

Старый патриций(ему придает сил неослабевающая надежда). Он действительно болен, Цезония?

Цезония(глядя на него с ненавистью). Нет, моя прелесть, но тебе не все известно. Тебе неизвестно, что он спит по два часа каждую ночь, а остальное время бродит по галереям дворца и не может забыться. Тебе неизвестно, да ты и не задумываешься, какие мысли одолевают этого человека в томительные часы между серединой ночи и возвращением солнца. Болен? Нет, он не болен. Разве что ты найдешь название и лекарство для тех язв, которыми покрыта его душа.

Херея(как будто тронут). Ты права, Цезония. Нам известно, что Гай

Цезония(живее). Да, вам это известно. Но как все, у кого нет души, вы не можете выносить тех, у кого ее слишком много. Слишком много души! Это мешает, правда? И тогда это называют болезнью, а высоколобые болваны остаются при своей чистой совести и своем самодовольстве. (Другим тоном.) Ты когда-нибудь умел любить, Херея?

Херея(вновь становясь самим собой). Мы теперь уже слишком стары, чтобы учиться таким вещам, Цезония. К тому же Калигула едва ли даст нам на это время.

Цезония(взяв себя в руки). Это верно. (Садится.) А я чуть не забыла о поручении Калигулы. Вы знаете, что нынешний день посвящен искусству?

Старый патриций. По календарю?

Цезония. Нет, по Калигуле. Он созвал несколько поэтов и предложит им сымпровизировать на заданную тему. Среди вас тоже есть поэты; он желает, чтобы они непременно приняли участие в состязании. Он особо назвал юного Сципиона и Метелла.

Метелл. Но мы не готовы.

Цезония(словно не слыша, ровным голосом). Естественно, предусмотрены награды. А также наказания.

Все отшатываются.

Между нами, могу вам сказать, что наказания не слишком тяжелые.

Входит Калигула. Он мрачен как никогда.

Калигула. Все готово?

Цезония. Все. (Стражнику.) Приведите поэтов.

Человек двенадцать поэтов входят парами и маршируют направо.

Калигула. А остальные?

Цезония. Сципион и Метелл!

Эти двое присоединяются к поэтам, Калигула с Цезонией и патрициями усаживаются слева, в глубине. Короткая пауза.

Калигула. Тема смерть. Время минута.

Поэты торопливо пишут на своих табличках.

Старый патриций. А кто будет в жюри?

Калигула. Я. Разве этого недостаточно?

Старый патриций. О да, совершенно достаточно.

Херея. А ты примешь участие в состязании, Гай?

Калигула. Мне незачем. Я уже давно написал сочинение на эту тему.

Старый патриций(торопясь). А где его можно достать?

Калигула. Я его по-своему декламирую каждый день.

Цезония смотрит на него с тревогой.

Калигула(грубо). Тебе не нравится моя физиономия?

Цезония(мягко). Прости меня.

Калигула. О, пожалуйста, не надо смирения. Только не смирение. Тебя и так трудно выносить, но твое смирение!..

Цезония пытается взять себя в руки.

Калигула(Херее). Так вот. Кроме этого сочинения, я ничего не написал. Но оно доказывает, что я единственный художник за всю историю Рима, понимаешь, Херея, единственный, кто согласует свою мысль со своими поступками.

Херея. Это только вопрос власти.

Калигула. Верно. Остальные творят за неимением власти. А у меня нет нужды в творчестве: я живу. (Грубо.) Ну, что вы там, готовы?

Метелл. Мне кажется, готовы.

Все. Да.

Калигула. Тогда слушайте меня хорошенько. Вы будете выходить вперед по очереди. Я свистну. Первый начнет читать. По моему свистку он остановится, а следующий начнет. И так далее. Победителем, естественно, будет тот, чье чтение мой свисток не прервет. Готовьтесь. (Наклоняется к Херее, доверительно.) Во всем нужен твердый порядок, даже в искусстве.

Свисток.

Первый поэт. Смерть, когда из-за черного брега

Свисток. Поэт отходит налево. Остальные будут проделывать то же самое. Сцена играется механически.

Второй поэт. Три парки в пещере своей

Свисток.

Третий поэт. Зову тебя, о смерть

Сердитый свисток.

Четвертый поэт выступает вперед и становится в позу декламатора.

Свисток раздается прежде, чем он успевает что-то сказать.

Пятый поэт. Когда младенцем я

Калигула(вопит). Нет! Какое отношение имеет младенчество какого-то идиота к этой теме? Можешь ты мне сказать какое?

Пятый поэт. Но, Гай, я еще не кончил

Пронзительный свисток.

Шестой поэт(выступает вперед, откашливаясь). Безжалостная, шествует она