Эпоха эллинизма связана с деятельностью Александра Македонского, великого полководца и завоевателя, изменившего лицо Древнего мира. Походы его начались в последней четверти IV в. до н. э. Империя Александра при его жизни простиралась от Египта до границ бывшей державы Ахеменидов Персии, последнего царя которой, Дария III Кодомана, Александр разгромил окончательно и бесповоротно.
Будучи македонским царем, Александр повсеместно утверждал вовсе не македонский, а эллинский образ жизни. Надо сказать, что для эллинов македонцы исстари были «варварами», «мужланами», «грубой солдатней». Меж тем македонская знать многое перенимала у эллинов. Когда же в Элладе, пережившей эпоху расцвета после победы объединенных сил Делосского союза над Персией, начался упадок, «эстафету» подхватила Македония. Александр соблазнил греков возможностью окончательно разделаться с древним врагом, Персией. Образовался победоносный греко-македонский союз. И хотя многие полисы не принимали Александра (так, македонского царя долго не признавали в Афинах, во многом благодаря деятельности оратора Демосфена, его злейшего врага), все же его власть над Элладой утвердилась, и страна теперь уже навсегда утратила первенство в ойкумене.
Разумеется, одну из первых ролей в процессе эллинизации играла архитектура. Ведь храм этот образ мира, созданный народом, желающим явить миру свой идеал в весомой, грубой, зримой форме. Здание, построенное из камня, долговечно. Храм, стоящий на возвышении или на открытом месте, являет собой воплощенный в «вечном» материале комплекс представлений породившей его культуры о прекрасном, побеждающем уродливое, о добре, стоящем над злом, о временном и вечном, наконец, о взаимодействии этики и эстетики. В результате мы преклоняемся перед архитектурой Эллады спустя более чем два с половиной тысячелетия. И даже то, что перед нами лишь бледные подобия, «скелеты» когда-то полных жизни и людей зданий, не умаляет нашего восхищения.
Примерно в середине IV столетия начались процессы, углубленные во время правления Александра Македонского и его последователей. В архитектуре это выразилось в повсеместном подновлении, реконструкции или реставрации старинных зданий, в первую очередь, конечно, культовых. Для Эллады эпохи поздней классики это очень важная, знаковая и определяющая черта. В одних случаях было очень важно повторить, воспроизвести прежний образец, либо обветшавший, либо разрушенный по тем или иным причинам. В других возвести нечто новое, сохраняя, однако, ту же идею, что содержалась и в более ранней постройке.
Так, например, был отстроен храм Артемиды в Эфесе, по преданию, сожженный Геростратом в ту ночь, когда македонская царица Олимпиада, жена царя Филиппа, родила Александра, будущего великого царя. И до пожара он поражал великолепием а новая версия оказалась еще более величественной и монументальной.
Одним из символов архитектуры эпохи эллинизма стал храм Аполлона в Дидимах близ Милета в Ионии, примерный сверстник храма Артемиды Эфесской. Он оказался воплощением нового, имперского, мировоззрения и потому потрясает масштабами и роскошью. Когда-то здесь находилось более древнее святилище, построенное примерно в VI в. до н. э. Оно было украшено грандиозными статуями, в которых с необыкновенной силой ощущалось восточное влияние. Новый храм являл собою диптер ионического ордера. Длина западного и восточного фасадов составляла 51 метр, северной и южной сторон 109. На внешних колоннадах располагалось, соответственно, по 10 и 21 колонне.
Новый храм строился, по одной версии, более полутора столетий, по другой около трехсот лет. Колоссальный семиступенчатый стилобат делал его непомерно высоким, а стройные силуэты часто посаженных колонн подчеркивали неостановимый порыв ввысь, к небу. Смелым решением строителей было максимальное удлинение пространства при входе в здание. Зайдя внутрь, почитатель бога Аполлона попадал как бы в лес, состоявший из трех рядов колонн 20-метровой высоты. Ученые предполагают, что внутри зала для молений находился небольшой прямоугольный внутренний дворик, в котором, собственно, и стояла статуя бога света. Он также был окружен колоннадой. Поражало воображение наружное убранство храма, пышное и богатое. Разнообразными рельефными украшениями была покрыта каждая колонна ионического ордера.
Самым крупным сооружением, возведенным в Афинах эллинистического периода, стал храм Зевса Олимпийского, или Олимпейон. Его также строили несколько сотен лет: начали в VI в. до н. э., особенно активно продолжали в 174163 гг. до н. э. и закончили во II в. н. э. Разумеется, вкусы менялись с веками, однако общий принцип оставался незыблемым. Вот почему здание обладало цельностью облика и архитектурного решения.
Самым крупным сооружением, возведенным в Афинах эллинистического периода, стал храм Зевса Олимпийского, или Олимпейон. Его также строили несколько сотен лет: начали в VI в. до н. э., особенно активно продолжали в 174163 гг. до н. э. и закончили во II в. н. э. Разумеется, вкусы менялись с веками, однако общий принцип оставался незыблемым. Вот почему здание обладало цельностью облика и архитектурного решения.
После утверждения демократии возведение Олимпейона было приостановлено у полиса появились другие объекты интереса. В период Греко-персидских войн часть его была разобрана, камень использовали для строительства стены крепости, соединившей Афины с гаванью в Пирее. На втором этапе царь Сирии из династии Селевкидов (Селевку, телохранителю и полководцу Александра Великого, при разделе империи досталась Сирия; его потомки правили здесь много десятков лет) Антиох IV Эпифан принялся достраивать храм. Ордер коринфский, но, вероятно, дорическая первооснова не позволила зданию выйти за пределы принципа калокагатии. Во дни римского владычества диктатор Сулла приказал перевести несколько капителей в Рим, чтобы украсить храм Юпитера (римский аналог Зевса) Капитолийского. При этом остатки храма выглядели настолько прекрасными, что современники считали его единственным из всех существующих достойным носить имя главы олимпийского пантеона. Наконец император Адриан, римлянин, влюбленный в историю и культуру Эллады, довершил строительство.
Храм Зевса одно из самых крупных, если не вообще крупнейшее, здание античного мира: его размеры 41 × 108 м. По западному и восточному фасадам располагалось по восемь гигантских колонн, увенчанных прекрасными капителями, с севера и юга по двадцать. Тип храма диптер. При строительстве торжественный, вычурный и нарядный коринфский ордер, ранее использовавшийся преимущественно для интерьера помещений, был применен для оформления фасадной части.
Нужно заметить, что в период эллинизма строительство обычно велось с пышностью, малохарактерной для древнегреческой классики. Целому ряду зданий уже не свойственна изысканная простота форм, ее место заняли чрезмерность, перегруженность. Этого нельзя сказать о храме Зевса Олимпийского. В Афинах, население которых утратило с окончанием демократической эпохи больше, чем кто-либо и где-либо еще в Элладе, упорнее, чем в других местах, держались за традиции и высокий идеал древности. Поэтому Олимпейон можно отнести к «классическим» храмам. Размах и великолепие, впрочем, были присущи и ему; просто здесь они сочетались с отсутствием какой-либо нарочитости, излишеств.
Завоевания Александра Македонского привели к уничтожению демократии формы общественной жизни, которую эллины за три столетия привыкли считать исконно своей. Преданная, казалось бы, историческому проклятию тирания возвратилась и в масштабах, немыслимо превышавших прежнюю полисную тиранию. Да и сам полис как таковой перестал определять тип и стиль культуры. Нет, конечно, города физически не были уничтожены. Просто они стали тем, чем были бы всегда, если бы не высокие идеи Закона, Логоса, калокагатии, небольшими, не имевшими никакой политической самостоятельности огражденными поселениями, окруженными сельскохозяйственными угодьями. Частями сначала огромной империи, а затем, после смерти Александра Македонского и раздела его владений, крупных царств Египетского, Сирийского и других.
Идея империи Александра, небывалого по масштабу государственного образования, породила потребность в произведениях искусства, отражающих мощь и силу централизованной власти. Свое акмэ нашли эти начала в архитектуре и скульптуре. Преодолевая сопротивление камня, материала твердого, связанного с самой землей, мастера утверждали правомерность господства человека в миропорядке. Монументальная пластика сохранила для нас важнейшие черты эпохи. Если раньше космос понимался эллинами прежде всего как общемировой порядок, порожденный благой и целенаправленной волей, то теперь он виделся обширнейшим и густонаселенным пространством, подчиненным одному человеку императору. Власть над миром, над всем миром вот что было мечтой Александра и стало несбыточным желанием его последователей.
Немудрено, что похороны великого царя были обставлены с пышностью, соответствующей его высочайшему статусу (Александр при жизни был признан сыном верховного египетского солнечного божества Амона-Ра). Правда, ситуацию усложнили споры над телом покойного, которые вели диадохи о наследовании его трона, распоряжений на этот счет сам Александр не оставил. Набальзамированного Македонца положили в золотой гроб, увенчали царской диадемой и поместили в золотой саркофаг. Дальше начались посмертные «путешествия» тела: жрецы и диадохи никак не могли решить, где же обретет Александр достойный приют. Одна из процессий двигалась по основанной Александром столице империи, Александрии, и описывалась историком Флавием Аррианом как завораживающее зрелище, окруженное блеском золота из него были изготовлены даже спицы и ободья траурной колесницы. Погребальное сооружение украшалось живописью, рельефами, чеканкой, драгоценными камнями.