Поднапряжёмся, господа старшины, просил Парфён бригадных командиров. Ещё две недельки бы надо потрудиться, чтобы все то, что сейчас свезли в сушильни, приготовить к долгой закладке. Упустим мы хоть один день, а потом ведь уже поздно будет!
Да что мы, без понятия, что ли, Васильевич?! отмахивались воинские начальники. Чай, не святым духом питаемся пока, и выводили свои команды для работы.
В середине сентября пришёл караван из далёкого немецкого Любека. Перегрузившись с больших морских коггов на речные суда в Ладожской гавани, он прошёл по Волхову мимо Господина Великого Новгорода. Около Ильмень-озера присоединил к себе ещё семь ратных ладей, возвращавшихся в Андреевское, и, пройдя по нескольким рекам, встал на разгрузку у причалов поместья.
О-о-о, к нам помощнички подошли! кричали мокрые и грязные воины своим только что прибывшим товарищам. Лоботрясы! Пока вы там свеев с лесными народами гоняли по Ладоге, их замки брали да развлекались от души, мы вон тут трудились в поте лица и без продыху. Никакого просвета ведь впереди нет, всё льёт этот дождь сверху. Так что давайте, братцы, присоединяйтесь и вы уже!
Главной задачей у возвратившихся была разгрузка судов каравана. Почти десять тысяч пудов пшеницы, овса, ржи и ячменя было вывезено водным путём из Западной Европы. Портовый город Любек здесь выступал в роли посредника, скупая все, что только было можно, через своих торговых агентов и переправляя потом с торговой наценкой в четверть прежней цены, как это и обговаривалось ранее между его советом и бароном Андреасом. Всё это теперь шло морскими караванами на Новгородчину. Хорошо было всем. Городская казна германского города и мошна его купцов пополнялись серебром и золотом, а русские получали огромные объёмы такого ставшего им вдруг очень нужного зерна. Пришли и ещё некоторые товары в виде стекла, каких-то там жидкостей и порошков, железок, красок, квасцов и прочего непонятного добра. Для чего всё это сюда приплыло, было пока непонятно, и все товары до поры до времени закладывались по своим хранилищам, дожидаясь возвращения Сотника.
После трёх дней разгрузки торговые ладьи вновь наполнили трюмы восковыми свечами, липовыми бочонками с мёдом, скатками пеньковых канатов и парусиной. Много на этот раз отправлялось готовой меховой одежды в виде шуб, шапок и всевозможных накидок из шкур бобра, соболя, горностая и куницы это было сработано для богатеев. Грузили в обширные трюмы пошитое попроще и для народа: изделия из меха белки, лисы, зайца да и просто из хорошо выделанной овчины.
Отдельно грузились кожаные изделия: обувь, всевозможной длины и ширины ремни, поддоспешники, сёдла, ножны, плащи, кошели, разноразмерные вёдра и бурдюки.
В отдельных мешках заносили тканую мужскую и женскую одежду, пошитую из пряжи льна и шерсти. Грузили рядом штуки тонкого тканого полотна и скатки из более грубого. Ставили в сколоченные ящики гончарные товары, начиная от небольших расписных глиняных свистулек и игрушек, заканчивая огромными кувшинами, опарницами и сковородами под целого кабана.
Оружия и доспеха вовсе никакого не было. На складах лежало починенное из трофеев с Борнхёведе, но приказа на его отгрузку пока не поступало. Непонятно было, когда это всё, где и у кого потом выплывет, а усиливать своего возможного противника никому не хотелось. И так, по донесению любекских торговцев, цена на всё военное снаряжение подскочила недавно аж на четверть цены, а это говорило, что кто-то сейчас усиленно готовится к будущей войне и скупает все то, что только появлялось годного на рынках.
Последними занесли три больших мешка с тонким кружевным плетением усадебных мастериц, пользующимся огромным интересом у европейской аристократии, и ещё небольшой обёрнутый плотной кожей мешок с молотым кайенским перцем.
Нету более. Развёл руками перед любекским купцом Юргеном Заксом Парфён. Это всё, что мы смогли тебе найти, Юрген, да и то по хорошему знакомству. По весне ещё постараюсь приготовить лично для тебя, но много отгрузить тоже не обещаю, видишь, как с погодой-то ныне дела обстоят.
Я, я. Покивал купец. Я дать очень короший цена за этот товар. Ты не забыть про меня, Парфён.
Семена кайенского жгучего перца, попавшие в этот мир, проросли, и эта культура, прекрасно прижившаяся в усадьбе и выращиваемая теперь рассадой в местных теплицах, потом перекочевывала и на подоконники жителей, в их избы. Все пряности, и жгучий перец в том числе, стоили же в это время в Европе баснословно дорого, совершая свой длинный путь в неё из Юго-Восточной Азии. И пользовались они там неизменным и стабильным спросом ещё долгие века.
Всё, удачного плаванья вам! Махнули руками провожающие купцов Андреевцы. Ладьи одна за другой медленно отошли от пристани и направились вниз по течению Ямницы. Большая вода давала возможность пройти через мелководья и пороги, добираясь до Ладоги быстрее, чем в прошлые года. А там уже следовало перегрузиться на огромные морские когги и идти сильным караваном по озеру и по Неве к Варяжскому морю[1].
После русской крепости Орешек начинались уже неспокойные места, а вот там-то как раз-то и следовало «держать ушки на макушке». Но команды у ганзейцев были весьма опытные, да и с русскими ушкуйниками у них был заключён договор ряд о морской охране. И это всем давало уверенность в благоприятном исходе плаванья. Щукарь клятвенно обещал, что с судами по пути ничего не случится, их непременно встретят и возьмут под защиту уже на самом Ладожском озере. Зря, что ли, за их проводку такие хорошие деньги были обещаны боевитым новгородским ушкуйникам?
Глава 3. «По-семейному»
А ты сам посуди, Тысяцкий, все те выгоды Новгорода от того, что под нашей защитою тут будет герцогиня свейская жить. Навис над Семёном Емином Ярослав. Ты же ведь сам правильный счёт любишь, не зря же вон у нас такой прирост в торговых делах идёт в эти последние три года. И так, давай посчитаем: первая выгода она прямо-таки очевидная это то, что член королевской семьи, аж сама герцогиня Шведская, не куда-то там к своему дядюшке в Данию, а к нам, на Русь, жить ушла. А это что? и он сам же на свой вопрос ответил: А это-то, Семён, означает, для понимания всех народов, что Русь ныне сильная и что она вполне даже уверена в себе, и что с ней можно смело любое дело, хоть то же торговое, а хоть бы даже военное или ещё какое, скажем, союзное вести. Тем более что готландцы эту самую герцогиню очень и очень сильно любят, не зря же у неё там свой замок был, и она сама не раз у них на высшем тинге речи вела. А Готланд у нас самый первый торговый партнер. Ведь верно, если, конечно, мне память не изменяет? и князь уставился на Тысяцкого.
Пока да. Немного подумав, кивнул тот. Пока первый, князь. Только вот с Ганзой у нас оборот всё более и более в последнее время растёт, особенно с её торговым городом Любеком. Причём так растёт, что эти готландцы даже и в обидах бывают порой, уж больно им в последние годы эти немцы повсюду на пятки наступают.
Ну, вот и тем более, значит, что в большом интересе они все, дабы с нами и далее в согласии быть, а тут ещё и герцогиня Марта вполне счастливая и довольная себе здесь, припеваючи поживает. И чего не торговать-то, когда всё стабильно у твоего торгового партнёра?
А вот тут мы, господа малый совет, плавно переходим ко второй и даже, пожалуй, самой главной выгоде Новгорода это к политической пользе от пребывания Марты у нас. А именно в том, что один из самых главных врагов Руси резко усиливающаяся сейчас Швеция должен пять раз теперь подумать, прежде чем с нами войну затевать. У нас ведь, по сути, чистый претендент на королевский трон Швеции живёт. Он, конечно, пока ещё совсем маленький, но в его-то жилах течёт кровь его великого деда самого Эрика X Кнутсонна, первого шведского короля, благословенного церковью. И этот малыш обязательно подрастёт, а Швеция, как это уже не раз бывало, ведь может проиграть с войну с нами и с нашими союзниками. Вполне возможно, что народ её будет потом бунтовать, требовать наведения порядка в своём королевстве. Ну а для начала, как это обычно водится, он захочет крови виноватых во всём этом безобразии, что только у них там будет твориться. А тут, пожалуйста, на Руси есть готовый монарх, никак не связанный с ошибками прежних властителей. Есть для нас политическая выгода от всего этого? и сам же он опять и ответил на свой вопрос: Есть, да ещё и какая! Эдак мы можем разом из врага сделать Швецию если уж не другом, то хотя бы нашим добрым соседом. И мирным путём, договором, сумеем поделить все наши интересы и сферы влияния в соседней Тавастии. Ну и третий вопрос это то, что герцогиня сама лично захотела принять православие! Это, конечно, уже вопрос нашего уважаемого Владыки, и я бы не хотел тут говорить ничего лишнего, и Ярослав Всеволодович вежливо поклонился представителю высшей власти в вечевой республике. Вы и так все знаете, какой ныне натиск от латинян идёт на наши пределы и на наших союзников да соседей с запада, а тут вот у нас какое событие! Это может стать хорошим примером для всех колеблющихся. И вообще усилить нашу церковную власть в её святом миссионерском деле.