Кении продолжал бить правой, левой, снова правой. Лежащий на земле уже выл от боли.
Хватит! крикнул Дэвид, спрыгивая с забора. Это Крейг! Это Крейг! Он оттащил Кенни прочь, и они вместе повалились на землю.
Кенни упал и попытался перевести дыхание, мокрый от пота. Затем сбросил с себя Дэвида.
Что ты, черт возьми, там делал? крикнул он Крейгу.
Я? спросил тот, потирая челюсть. Это ты чуть меня не убил!
Чего ты там прятался? Где Иен и Трей?
Мы бросили Иена, потому что он вел себя как придурок. А потом разделились. Где Трей, я не знаю, черт возьми. Крейг встал и, пошатнувшись, был вынужден снова опереться на забор, чтобы восстановить равновесие.
Чего ты там прятался? Где Иен и Трей?
Мы бросили Иена, потому что он вел себя как придурок. А потом разделились. Где Трей, я не знаю, черт возьми. Крейг встал и, пошатнувшись, был вынужден снова опереться на забор, чтобы восстановить равновесие.
Господи, Кенни, ты прямо питбуль.
Прости, извинился Кенни, все еще с диким блеском в глазах. Я испугался.
Это ты так испугался? изумился Дэвид, пытаясь выдавить улыбку. Не хотел бы я увидеть, как ты злишься.
На заднем крыльце дома зажегся свет. Дверь в задний двор открылась, и пожилая женщина в бигуди высунула голову и помахала им кухонной лопаткой.
А ну, ребята, убирайтесь с моего двора, не то я полицию вызову!
Мужчины побежали прочь. Их смех эхом отдавался в тишине осенней ночи.
Кенни заехал на подъездную дорожку и выключил двигатель. Шишка у него на лбу выросла размером с мячик для гольфа, а костяшки пальцев распухли от ударов, которые он нанес другу по лицу, и покрылись синяками, но он все равно ухмылялся, будто малый ребенок. Ночь, несмотря ни на что, выдалась веселая.
Когда они вернулись к Иену домой, Трей уже сидел на крыльце и ждал их. У него была своя история злоключений: в ней фигурировала пара кровожадных пуделей. Когда Дэвид назвал ее чушью, Трей предъявил в качестве доказательства свои рваные штаны. Через пятнадцать минут показался Иен, злой как черт, и бросился обвинять Трея и Крейга в несоблюдении субординации. Но немного смягчился, когда узнал, что благодаря Кенни у Крейга опухла губа и, по-видимому, всплывет синяк.
Кенни вышел из пикапа и взглянул на дом Тома Карпентера. В окнах было темно. Он щелкнул автоматическим замком на брелоке и поднялся на крыльцо. Собравшись вставить ключ в замок, Кенни увидел листок бумаги на коврике у двери. Он нагнулся и поднял его. Это оказалась одна из множества листовок с надписью: «Вы знаете эту женщину?», которые полиция распространила по всему городу и новостным медиа.
Кенни сложил листок пополам, сунул в задний карман и во шел в дом.
Лишь спустя некоторое время, лежа в постели в темноте, он подумал, не оставили ли ему эту листовку как предупреждение.
Четверг
Когда Кенни мыл руки после обеда в учительской уборной, дверь открыл Чарли Финниган, учитель химии, который сообщил:
Слышишь, Кенни, тут к тебе какая-то женщина. И, уже повернувшись, чтобы уйти, замешкался и добавил: Мне кажется, она из полиции.
Спасибо, Чарли. Кенни быстро высушил руки и, с неприятным ощущением внутри, вышел в комнату отдыха. Там за столиком в углу его поджидала детектив Дженкинс.
Все в порядке? спросил Кенни, усаживаясь напротив.
Ну и шишка у вас, заметила она, касаясь собственного лба. Что случилось?
Это мы повеселились с друзьями. Такая глупость!
Вам следует быть осторожнее. Вы уже не подросток, мистер Такер.
Моя жена мне постоянно это говорит.
В любом случае простите, что беспокою вас в школе, но у нас в деле случился прорыв, и он, в общем, косвенно касается вас.
Меня? переспросил Кенни удивленно. Что случилось? Вы ее нашли?
Детектив покачала головой.
Местонахождения женщины с видео мы не выяснили, но узнали, кто она.
Это же прекрасно, да?
Сейчас я поделюсь с вами некоторой информацией, но попрошу пока ее не распространять, проговорила она, доставая блокнот. Вы можете рассказать об этом жене, но больше, пожалуйста, никому. Мы даже прессе этого не передавали.
Кенни кивнул:
Конечно.
Сегодня утром нам позвонил мужчина, который назвал себя отчимом этой женщины. Мы с детективом Джамбанко встретились с ним и можем это подтвердить.
Хорошо.
Ее зовут Кэтрин Моррис, ей двадцать восемь.
На видео она выглядит моложе.
Она долгое время живет в Балтиморе, Мэриленд.
Это всего в полутора часах отсюда, сообщил Кенни, озвучив очевидное, и сразу почувствовал себя глупо.
Ее отчим живет в Дельте, Пенсильвания. Он не видел мисс Моррис несколько лет.
То есть он не знает, что с ней случилось? Или что она делала в Хановере?
Не знает, к сожалению.
Но какое отношение все это имеет ко мне? спросил Кенни.
А вот здесь становится интересно. Детектив снова уставилась в свои записи. Вы помните своего ученика, у которого преподавали несколько лет назад, по имени Рэнди Джефферсон?
Кенни на минуту задумался. Имя казалось знакомым, но ни лица, ни прочих деталей он вспомнить не мог.
Это было до того, как вы начали преподавать в Харфордской дневной школе, продолжила детектив. Когда работали в Саут-Хиллз.
Кенни покачал головой.
Простите. Имя знакомое, но не более того.
Вы уверены, мистер Такер?
Пожалуй, сказал Кении. За эти годы у меня были сотни учеников.
Снова уставившись в блокнот, детектив произнесла:
Рэнди Джефферсон поступил в Саут-Хиллз в 2013 году. У вас он учился в третьем семестре, вы вели у него занятия по письменной практике.
Ну если вы утверждаете, проговорил Кенни с растущим беспокойством.
Мы проверили школьные записи.
Хорошо, вы проверили школьные записи, ответил он, раздражаясь. Может быть, перейдете к сути? У меня урок через десять минут.
Родители Рэнди развелись в 2010-м. Отец нигде не фигурировал, поэтому вы с ним вряд ли пересекались.
Кенни подождал, пока она продолжит.
А с матерью, Рамоной Джефферсон, вы несколько раз виделись в Саут-Хиллз. На родительских собраниях.
Допустим.
Она, кстати, очень хорошо отозвалась о ваших педагогических способностях.
Рад слышать.
У Рамоны Джефферсон есть младшая сестра. Детектив сделала паузу для усиления эффекта. Ее зовут Кэтрин Моррис.
Кенни почувствовал, будто его ударили в живот.
Вы шутите?
И, как и отчим, она не общалась с Кэтрин несколько лет.
Кенни стал лихорадочно соображать.
В свете этой информации, не хотели бы вы заново подумать над моим предыдущим вопросом?
Каким вопросом? спросил Кенни в замешательстве.
Детектив Дженкинс пристально на него посмотрела.
Вы когда-либо встречались с Кэтрин Моррис?
Нет, ответил Кенни, решительно качая головой. Я никогда с ней не встречался.
Значит, это совпадение, что Кэтрин оказалась у вас на крыльце в полчетвертого утра, да?
Она сначала оказалась на крыльце моих соседей, сказал Кенни, понимая, как неубедительно это звучит, но ему было все равно. Это должно что-то значить.
Детектив посмотрела на него, но ничего не произнесла.
В этот момент прозвенел звонок.
Ты бы его видел. Он был так признателен, сказала Сара, садясь за обеденный стол. Натали была у подруги, готовилась к контрольной по математике, поэтому они остались вдвоем. Как будто я принесла не тарелку шоколадного печенья, а целую индейку.
Пол любит сладкое, ответил Кенни слегка отрешенно.
Он опять рассказал мне про сверхсекретный рецепт печенья с корицей и изюмом, которое готовила его жена.
Кенни рассмеялся:
Который уже раз? Десятый?
О, больше, ответила она, смеясь вместе с ним.
Теперь тебе лучше?
Она кивнула.
Лучше. Это так глупо, что я думала про него всякое.
Не ругай себя так, милая. В последнее время творится много странного.
Уж мне ли не знать, ответила она. Я только сейчас начинаю чувствовать, что все возвращается в нормальное русло.
Кенни посмотрел на жену.
Ну, пока не совсем.
Что это значит?
Сегодня в школу заходила детектив Дженкинс.
Что? поразилась Сара. И ты только сейчас мне об этом говоришь?
Я пришел всего двадцать минут назад, ответил Кенни.
Мог бы и позвонить. Должен был позвонить.
Ты права, согласился он. Должен был.
И что она сказала?
Он рассказал ей.
Кенни сидел один в темноте.
«Ночной футбол по четвергам» показывали дерби «Ковбоев» и «Гигантов» уже перетек в середину последней четверти, но он почти не следил за матчем.
Сара была наверху в спальне скорее всего, спала. Ее реакция на последнее известие оказалась еще хуже, чем он ожидал. Сначала она насторожилась и стала его расспрашивать («Тогда как ты можешь быть уверен, что никогда ее не видел?»), но, когда Кенни углубился в историю, она рассердилась и перешла к прямым обвинениям («Я так и знала, что тут что-то нечисто!»).
По телевизору началась реклама «Будвайзера». Кенни проследил за тем, как обворожительная девушка в бикини бросила бутылку «Бада» привлекательному парню с шестью кубиками пресса и квадратным подбородком.
«Если бы меня тянуло выпить, то сейчас был бы идеальный момент, подумал он, откидываясь на спинку дивана. Какая же чушь!»
Но его не тянуло.
Нисколечко.
В этом и суть. Он стал другим человеком. Благодаря Саре.
Кенни не пил вот уже двадцать лет и почти семь месяцев. Последний раз, когда он оказался в реабилитационном центре после третьей аварии за несколько месяцев, стал решающим. Уверовав в пользу программы и благодаря неизменной поддержке Сары, Кенни взял и сделал это.
Первые полгода приходилось тяжело это был сущий ад, но потом стало лучше. А потом еще лучше. До такой степени, что вся тяга рассеялась и остались лишь редко всплывающие воспоминания на задворках разума воспоминания о другом человеке и о другой жизни.
Следующие несколько лет стали для него словно продолжением медового месяца. Он устроился на утреннюю работу в магазин хозтоваров, а по вечерам стал снова учиться и наконец получил педагогическое образование. Сара работала в больнице и, будучи терапевтом, получала хорошую зарплату. Они сняли квартиру неподалеку от ее родителей и наполнили тем, что было им дорого: книгами, фильмами, картинами. Стали выращивать на балконе помидоры и перец и перекрашивать стены спальни раз в год, будто по расписанию.
Потом он получил первую полноценную работу учителем, и они собрались переехать в квартиру в доме у реки.
Полгода спустя Кенни дал слабину.
Но дело на этот раз было не в алкоголе.
А в нештатной учительнице по имени Скарлетт Уэбстер. Только из колледжа, она была всем, чем не была Сара: замкнутой, нуждающейся и потерянной. И Кенни пал жертвой старейшей истории о храбром рыцаре на величавом коне, спасающем несчастную бродяжку.