Ты прекрасно знаешь, что мы встретились случайно, пробормотала смущенно, мысленно решив, что Хорн прав, давно пора перейти на «ты». Я сама ставлю себя в неловкое положение, продолжая «выкать». По титулу мы равны, даже если Велир лишил сына наследства, приставки арий он лишить его не может.
Хорн выразительно приподнял бровь, оценив мою уступчивость.
Предательством является игнорировать нужды королевства, продолжила я менторским тоном, заниматься высокородному арию тем, чем мог бы заниматься простой крестьянин. Забыть то прекрасное образование, которое дала тебе школа.
Я словно слышу голос нашего правильного ответственного Эдварда, фыркнул Тор, вы так сблизились, что ты стала его точной копией?
Иногда я действительно ловила себя на мысли, что выражаюсь, как Эдвард, нравоучительно и бесцветно, точнее, как будто мне под пятьдесят, и я устала от жизни. На самом деле я была смущена. Пыталась вести себя как настоящая ария, умудренная опытом женщина, но получалось плохо.
Да, я близка с Эдвардом, подтвердила сухо, он самый благородный и добрый человек, который
Может, хватит его хвалить?! прервал Хорн резко. Маска добродушия слетела с него в мгновение ока. Я читал твою пафосную статью в утреннем Шалире. Жалкая попытка поднять рейтинг королевской семьи.
Да, его слова продиктованы ревностью, но все равно неприятны. Я замкнулась и молча пошла вперед, стараясь обрести то безучастное ледяное равнодушие, которым я окружала себя во дворце.
Да, его слова продиктованы ревностью, но все равно неприятны. Я замкнулась и молча пошла вперед, стараясь обрести то безучастное ледяное равнодушие, которым я окружала себя во дворце.
Мы, наконец, добрались до рощи. Она оказалась маленькой, не более двух десятков тоненьких молодых деревьев. Но для пустынной засушливой земли и эта крошка была богатством.
И это твоя цель? я с ироничной усмешкой кивнула на оставшийся за нашими спинами загон. Твое призвание? Глупо прятать талант и работать обычным конюхом. Когда как мог бы
Я буду заниматься тем, чем хочу, и ты мне не указ, вместе со своим любовником, раздражение Хорна не угасло, наоборот, набирало обороты.
Ты как был эгоистом, так им и остался, досадливо произнесла я, останавливаясь у юной березки, а ведь из-за твоего «нет» в храме заварилась вся эта каша, которую нам с Эдвардом пришлось разгребать. Как, совесть не проснулась?
Совесть? взвился мгновенно Хорн. Ты мне говоришь о совести?
Вдруг он схватил меня за плечи и прижал к деревцу. Пальцы впились в кожу. Лицо приблизилось к моему так близко, что я увидела темно-синий кружок на глазной радужке.
Уж кто бы говорил, жаркий шепот обжег губы, ты ведь тоже работаешь не по профилю? Получила назад и титул, и поместья через постель короля.
От гнева потемнело в глазах. Я неосознанно рванула вперед, и мы почти столкнулись носами.
Ты мне сам предлагал богатство и тоже через постель, прошипела зло, не контролируя себя, разница лишь в том, что Эдвард смог отбелить имя моего отца, а что ты мог предложить, кроме жалкого провинциального поместья?
Тор угрюмо молчал. Я уничтожительно фыркнула, отшатываясь назад и отводя взгляд.
Да у меня сейчас десяток, таких как оно, даже лучше, желая уязвить Хорна, я откровенно лукавила. Фабрия мне очень понравилась, она действительно стоила всех поместий вместе взятых, но Торусу об этом знать не обязательно.
Лицо мужчины болезненно скривилось.
Значит, все-таки товарно-денежные отношения? А говорила, что выше этого.
Мне не нужно твое поместье, забирай обратно! почему я шиплю, как раздраженная кошка, и все волоски дыбом? Ведь с другими я могу сдерживать злость и возмущение, не позволяя переходить границы. Было всякое, и в школе, и во дворце. Только с Хорном не могу держать себя в руках. И не хочу.
Оно останется у тебя! Я своих решений не меняю! проскрежетал он гневно, тяжело дыша. Глаза опустились на мои губы и застыли там намертво, не мигая. Кадык нервно дернулся, кожа на скулах натянулась.
Я замерла, боясь пошевелиться и дать ему хоть какой-то знак, дать повод наброситься, потому что видела, что он на гране. От Хорна шел такой жар, что у меня выступила испарина и пересохли губы. Очень хотелось их облизать, но я интуитивно понимала, что делать этого нельзя. Злость испарилась, дав место другим чувствам. Странным, абсолютно новым для меня. Мы было и страшно, и любопытно. В мыслях хаос, смятение, паника. И в то же время я чувствовала необъяснимую правильность происходящего, непонятную жажду продолжения, восторг от близости именно этого конкретного мужчины.
Наверное, этого я ждала, этого мне хотелось. Когда ночами просиживала над бухгалтерскими книгами, когда монотонно делала заготовки ружей, когда устраивала приемы и чаепития с дипломатами. Этого живого, настоящего. Чувств, эмоций, переживаний. Почему я их испытываю только с ним? Почему ни с кем другим так не грохочет сердце, и не перехватывает дыхание? Я стиснула руки за спиной, цепляясь за ствол деревца, одновременно и желая шагнуть вперед, и сбежать отсюда так далеко, как только смогу.
Тор шумно сглотнул и качнулся в мою сторону. Зрачки расширились и затопили голубую радужку, превратив глаза в темные провалы. Я вдохнула запах пота, пыли, лошадей. Его настоящий запах. Голова закружилась, ослабели ноги.
Дени прошептал он хрипло. Я оцепенела, все мысли вылетели из головы. От его проникновенного «Дени» кожа покрылась мурашками.
Ты когда-то спросила, люблю ли я тебя Я сказал, что не верю в любовь. В моем окружении никто о ней не говорил, и никто ее не испытывал.
Сердце суматошно заколотилось. Я смущенно опустила голову, не в силах смотреть ему в глаза, потому что видела в них бушующее море эмоций, и боялась, что оно меня подхватит, закружит, унесет бурным потоком, и я больше никогда не смогу самостоятельно выплыть.
Если то, что я чувствую к тебе, это любовь, то мрак ее раздери, я удивленно моргнула, недоумевая. Первой мыслью было послышалось. Слишком режущим был диссонанс между проникновенными словами о любви и злым ругательством. Я ждала обычного традиционного признания, но Хорн в очередной раз меня поразил. В бездну! еще раз с силой повторил он, хмурясь, Это постоянное выматывающее беспокойство, дикая ревность, жуткий голод, который невозможно унять ни с кем другим. Нельзя жить в таком состоянии постоянно. Это он запнулся, больно. Нестерпимо. Зверски.
Если то, что я чувствую к тебе, это любовь, то мрак ее раздери, я удивленно моргнула, недоумевая. Первой мыслью было послышалось. Слишком режущим был диссонанс между проникновенными словами о любви и злым ругательством. Я ждала обычного традиционного признания, но Хорн в очередной раз меня поразил. В бездну! еще раз с силой повторил он, хмурясь, Это постоянное выматывающее беспокойство, дикая ревность, жуткий голод, который невозможно унять ни с кем другим. Нельзя жить в таком состоянии постоянно. Это он запнулся, больно. Нестерпимо. Зверски.
Я молчала, ошарашенная признанием. Это совсем не то признание в любви, которое мне бы хотелось получить. От него щемит сердце, и на душе горько.
Я удивляюсь, как не сошел с ума, когда ты стала фавориткой Эдварда. Знаешь, что со мной было после того бала? Хорн желчно усмехнулся. Я реально попал в ад, почувствовал на своей шкуре, что значит это слово. И мне пришлось выбирать Сохранить рассудок, изменив свою жизнь, или свихнуться.
И что ты выбрал?
Рассудок.
Я отлепилась от деревца, принялась ходить по полянке, бездумно срывая листики с веток. Успокаивая внутри себя бурю, поднявшуюся после его слов. Хотела сказать, что любовь болезненна, если только она не разделенная, и совсем другая, если взаимная. Но не сказала. Потому, что сама все это знала лишь в теории. Потому, что не хотела давать Хорну даже призрачную надежду. Потому, что в столице меня ждал Эдвард с ответом, а он был гораздо ближе и роднее, чем Хорн.
Я не сразу уехал, продолжил он мрачно, после храма и неудавшейся женитьбы я некоторое время жил скрываясь, то в Фабрии, то в столице. Не знаю, чего ждал. Все было и так предельно ясно, но увы, сердцу не прикажешь, оно всегда на что-то надеется, даже после сотого отказа. Ходил на выставки, открытия памятников, школ, наблюдал за тобой, за королем, желая увидеть хоть что-то, что могло сойти за ссору или охлаждение. Но нет. Эдвард смотрел на тебя так, что было ясно каждому он никогда тебя не отпустит по своей воле. Я видел в его глазах то же, что и в зеркале постоянный голод и тоску.
Его слова отзывались внутри меня печалью и странным, необъяснимым сожалением. Но это была его боль, его грусть, почему-же мне так плохо?
Война оказалась как нельзя кстати, в голосе появились насмешливые нотки, она такая странная штука, заставляет забывать обо всем. Лучшее лекарство от уныния.
Ты давно на фронте? поинтересовалась тихо, переводя неприятный разговор в иное русло, полковник сказал, что ты прибыл два месяца назад.
Сначала я служил на юге, ответил Хорн, там было скучновато. А после того, как основная часть фракрийской армии двинулась к тоннелям, стало ясно, где именно вскоре станет интереснее. Генерал Бранн переправил сюда солдат с остальных фронтов. Я вызвался добровольцем.
Значит, скучно повторила я за ним рассеянно, не зная, что думать. Он искал то ли он забытья, то ли смерти. И то и другое было ужасным.
И пока ты не приехала, я думал, что избавился о мыслях о тебе, улыбнулся одними губами Хорн. В глазах не было ни грамма веселья. Но ты как заноза сидишь внутри. Стоило только увидеть и
Хорн раздраженно взмахнул рукой и впечатал кулак в березку за моей спиной. Я опасливо покосилась на нервного ария, не зная, что сказать. Опять ссориться не хотелось, как и напоминать о том, что происходило между нами раньше. Тор отвернулся и некоторое время молчал, что-то высматривая вдалеке.
Я знаю, что ты не любишь меня, тихо произнес он, сделал небольшую паузу, словно ожидая от меня каких-то слов и не дождавшись, продолжил, я сам в этом виноват. Сделал все, чтобы ты меня возненавидела. Я шел по знакомому пути, использовал те способы, которые никогда не подводили наглость, напор, деньги, внешность, положение. С тобой не сработало, пришлось придумывать другие. На самое странное, что с тобой не работало ничего. Когда опустились руки, я ступил на обычный путь человека, который не знает, что предпринять, не знает, как жить дальше начал пить.