Ипполита было даже жалко. Меня поражала происходившая с ним трансформация. Вначале вообще казалось, что он среди нас самый крутой высокий, улыбчивый, симпатичный, с красивой тёмной чёлкой. Прямо звезда. И одет был модно, мне в моей специнтернатовской робе это особенно неприятным казалось. Но он очень просто тогда держался, казалось, что плевать ему на все эти одёжки. И вот с каждым днём с начала учёбы он стал как-то будто становиться меньше ростом. И улыбаться начал не бесшабашно, а неуверенно. Какая-то неуверенность в нём поселилась. А народ у нас подобрался такой, что, почувствовав это, начал ещё и подкалывать. Некоторые из нас.
Подумав о подкалывающих, я внимательнее присмотрелся к Данченко. Мог он быть там, в умывальной?
- Чего? Игорь, очевидно, почувствовал мой взгляд и смотрел вопросительно. Канонада за нашими спинами временно стихла, там дружно набивали магазины. Я слышал, вроде отметелили тебя вчера? Что-то непохоже.
- Было дело, сказал я. В масках, прикинь? Балаклавки напялили ссыкуны. А бить не умеют.
Я внимательно следил за его лицом. Игорь прыснул коротким смехом и быстро оглянулся за спину на Макарона.
- Чё, серьёзно? В масках? Вот дебилы. И что, кто это был? Ты же узнал?
- Нет, покачал я головой. Не узнал никого. Мочка ещё с ними был.
- Ну тогда странно, что ты таким бодрячком.
- Да он и не участвовал почти.
- Ну, то есть, его ты узнал?
- Он без маски был.
- Прикольно. И чё ты теперь с ним? Я думал, у вас норм отношения.
- С ним ничего пока. После разберусь. Меня вот остальные интересуют.
- Ну да Погоди, ты и меня, что ли, подозреваешь?
Он снова засмеялся и быстро оглянулся.
- Ну я замялся. Нет Ну точно ведь тебя там не было?
- Блин, Кирюха, ты совсем, что ли?
Игорь скорбно поджал губы.
- Тебе, наверное, головку всё-таки зашибли Ну ты даёшь
Он отвернулся, все ещё поджимая губы и недоверчиво покачивая головой. В продолжение этого разговора руки его продолжали ловко проделывать все необходимые манипуляции с пистолетом. Он вообще был ловкий. Ловкий рыжий лис. Правда, внешне рыжим он не был, стандартный русый оттенок. Мне стало неловко.
- Извини, сказал я, но моё извинение потонуло в снова начавшейся за спиной стрельбе.
Тем не менее Игорь повернул голову и кивнул, снова сложив губы в привычную ироничную полуулыбку. Как это у него так получается, подумал я, вроде же и не смотрел на меня?
Я всё ещё чувствовал свою вину и на следующей паузе решил как-то перевести тему. Тем более что давно уже хотел спросить.
- А что ты там ночью делал? На территории? Зачем выходил?
- Много будешь знать Игорь оценивающе посмотрел на меня. Да просто погулять. Не веришь?.. Кстати, с третьекурсниками пообщался. Прикольные оказались ребята. Ночью они поразговорчивей. Забавные вещи рассказывали.
- Про что? живо заинтересовался я.
- Всё тебе расскажи Про разное. Про Робота, например. Знаешь, почему он такой тормознутый?
- Почему? А он тормознутый разве? Просто спокойный.
- Споко-ойный, передразнил Данченко. Он менингитом переболел. Знаешь, что это?
- Нет.
- Болезнь такая. Воспаление головного мозга. После этого все дураками становятся.
- Но он же не дурак.
- Ты так думаешь?
Про Виктора Робертовича в этом ключе мне было слушать почему-то неприятно, хотя он вроде бы не проявлял ко мне каких-то особенно тёплых чувств.
- А ещё что рассказывали?
- А ещё, Игорь оглянулся на Михаила Фёдоровича и приблизил своё лицо. Рассказывали, что бывает, когда очки заканчиваются.
- И что бывает?
Я непроизвольно похолодел.
Но тут снова началась канонада, а потом мы сами стреляли, так что к этой такой интересной для меня теме удалось вернуться только позже, когда мы после обеда шли в поле вслед за Виктором Робертовичем.
- Ну так что? заговорщически спросил я Игоря, пристроившись идти рядом.
- Что "что"? удивился он.
- Что бывает, когда очки заканчиваются?
- Плохо бывает, сказал он. Очень плохо.
- Прямо совсем плохо?
- Прямо совсем.
Врёт, подумал я. Но сегодня ещё и погода была особенно безрадостной: дул ветер, тёмно-серые обрывки туч мотались по небу, которое было светлее туч разве только на пару тонов. Серой казалась трава и окружавшие меня лица тоже казались какими-то серыми. От этой безрадостности вокруг и слов Игоря на душе сделалось тяжко.
- А если сбежать? тихонько спросил я.
- Куда? насмешливо осклабился Данченко. За тобой тогда четвёртый курс отправят А это вообще тогда точно всё.
- А чего они сами-то? как-то жалобно, как мне и самому показалось, спросил я. Почему не сбегут?
- А зачем им? флегматично сказал Игорь. И вообще Они тут все фанатики! неожиданно зло сказал он. Всё! Попали мы с тобой, Кирюша, крепко Но ничё, он подмигнул. Живы будем не помрём, верно?
"Кирюша" вот же Каждый раз после разговора с Данченко у меня оставалось какое-то неприятное ощущение. А тут особенно.
- Так это они тебя и сдали? Третьекурсники? спросил я, чувствуя, что этим вопросом сделаю Игорю неприятно и желая этого.
Он мрачно посмотрел на меня и отвернулся, видимо, не собираясь отвечать.
- Да хз, буркнул всё же. Скорее, думаю, по камерам увидели. Там камеры наверняка на улице. У нас-то на этаже вроде нет, я не нашёл. И на лестнице.
- Ты искал у нас камеры? удивился я.
- А ты что? Не искал? в этот раз удивился он.
- Ну Я посмотрел. Ну видно же, что камер нет.
- Это у вас в специнтернате такие камеры были, что их видно, издевательским тоном сказал Игорь. Сейчас камеры с пуговицу. Хрен заметишь. Может и есть у нас. Ты думаешь, там в умывалке они от тебя маски надевали? Тоже, наверное, подозревают
Я, вообще-то, про камеры как-то и не думал, честно говоря. Мне как-то особенно и скрывать было нечего, так что пофиг. Но, вообще, конечно, неприятно. Да и плюс теперь ещё одну вещь понять следовало.
- А вот мы сейчас и узнаем, сказал я Игорю.
- Ты стой. Ты погоди, зашипел он, хватая меня за рукав, но я уже пошёл к Роботу, остановившемуся и поджидавшему отставших.
- Виктор Робертович, можно спросить?
- Валяй, спокойно сказал он, внимательно глядя в глаза.
- А на нашем этаже есть камеры? За нами наблюдают?
К этому времени все уже подтянулись и стояли вокруг, напряжённо ожидая ответа, это было видно по глазам. Похоже, про камеры думали все. Кроме меня.
- Камер на этаже нет, отчётливо раздельно сказал Виктор Робертович, по-прежнему внимательно глядя мне в глаза. Затем обвёл взглядом собравшихся вокруг курсантов. Камер нет, повторил. Мы же Семья. У нас всё на доверии Но только вы знаете, как это бывает в жизни? Всё тайное становится явным. Почему-то всегда так происходит. Не замечали такого?
- А на улице? спросил Данченко. На улице есть камеры?
- На улице есть. Чтобы там не шлялся, кто не нужно Ещё имеются вопросы?
С собой мы притащили из ангара бухту каната толщиной с мою руку.
- Так, сказал Виктор Робертович, Начнём первенство. Кто у нас? Ну, давайте "Фиалки" против "Астр", что ли, для начала? До трёх побед. Потом все пятёрки друг с другом. Растяните канат. Мишин, давай флажки.
Мы размотали канат. Посередине к нему была привязана красная ленточка. Робот наклонился и воткнул в траву возле неё небольшой флажок. Затем сделал два шага, воткнул ещё флажок, вернулся и повторил в другую сторону.
- Вот так, сказал. Победа засчитается, когда ленточка на канате дойдёт до флажка, это же понятно? Ну что стоите? Беритесь.
Глава 12. Канат
В каком-то из интернатов, я уже забыл в каком, мы тянули канат. Но там было что-то вроде праздника, кажется. В общем, ни малейшей серьёзности, не то что сейчас. Мы взялись с одной стороны, "Астры" с другой. На мой взгляд мы выглядели предпочтительнее, у нас был Мочка. Я, Грачёв, Киселёв и Старцев находились примерно в одной комплекции довольно средненькой, ничего выдающегося, но у "Астр" вообще никакого тяжеловеса. Ипполитов выделялся только своим ростом, но здоровяком его назвать было трудно, тем более что мы уже потихоньку начали приучаться не относиться к нему серьёзно. Сиваков, конечно, пацан упорный, но габаритами не вышел. Вовка Козлов тоже средненький. Вот мой недоброжелатель Сменщиков-Урфин был довольно плотного телосложения и крепкий на вид. Я поймал его взгляд из-под будто вечно насупленных бровей и подумал, что вот он-то наверняка тогда в умывалке присутствовал. Мочка бы его точно позвал. Ну и лис Данченко. Про него было непонятно, он немного превосходил меня ростом, но силу свою обычно скрывал. Вообще, чувствовалось, что сильный. Может, и сейчас не будет особенно стараться?
Насчёт остальных пятерых в умывалке арифметика получалась такая: из двадцати вычитаются я, Мочка, Сменщиков и недоросток Мишин. Это если наверняка. Остаются шестнадцать. Каждый третий. Данченко ещё можно откинуть. Тогда точно каждый третий.
Мои дедуктивные размышления прервал Виктор Робертович.
- Канатик-то натяните, сказал он. Вот так. По центру. Приготовились
Я вцепился крепче в канат. Мочка стоял первым прямо передо мной.
- На счёт "три" Раз. Два. Три! скомандовал Робот.
Мы налегли. Но "Астры" не поддавались. Как-то даже неожиданно. Поверх Мочкиного плеча я видел налившееся кровью лицо Ипполита, который стоял у них первым.
- Давай! глухо рявкнул Мочка и дёрнул мощно.
Лицо Ипполита исказилось, и мы сдвинулись назад.
"И раз!" звонко крикнул кто-то впереди. Мы продолжали тихонько пятиться. "И раз!" канат вдруг дёрнулся в руках. Я вцепился ещё крепче. "И раз!" канат снова дёрнулся, вырываясь, и мне пришлось шагнуть вперёд, чтобы не упустить. "И раз!" Я упирался ногами и всем весом. Голос я узнал это был Игорь. "И раз!" Снова пришлось шагнуть вперёд. Мочка хрипел от натуги.
- Стоп! крикнул Робот. "Астры" победа.
И правда. Красная ленточка на канате была уже возле их флажка.
Мочка бросил канат и с бешенством обернулся к нам.
- Ну вы!.. прорычал он. Кто не тянет?!
Я лично тянул, мне стыдиться было нечего.
- Я лично тянул! сказал Киселёв.
- Оставить разборки, спокойно прервал Виктор Робертович. Раунд второй, приготовились.
На счёт "три" мы дёрнули хорошо, "Астры" подались и мы потащили их. Но затем начало происходить то же, что и в прошлый раз. Снова Данченко стал выкрикивать команду и снова, как мы ни упирались, но "Астры" победили.
Мы, тяжело дыша, смотрели друг на друга.
- Надо так же, сказал я. Враскачку. Надо командовать.
- Да, кивнул Мочка. Ты, он ткнул пальцем в Киселёва. Командуй. Как начнём сразу заводи. Понял?