У норвежцев было такое чутье. Они хранили свои традиции, передавая их от семьи к семье, от отца к сыну, поколение за поколением. Их знания о море нигде не записывались, но запоминались и обновлялись по мере накопления опыта. Жизнь норвежских моряков была тесно связана с ветрами и волнами. Благодаря частым плаваниям вблизи паковых льдов и постоянным наблюдениям за морем, небом и ледниками, они издалека по характерному мерцанию льда могли предсказывать ледовую обстановку. Каждый норвежский капитан следил за течениями, которые могли помочь кораблю в пути или сбить его с курса, за сезонными миграциями птиц и морских млекопитающих, а также за приметами надвигающейся непогоды. Они передвигались по морской зыби, всем телом ощущая даже самые незначительные изменения. Норвежцы были выносливыми и неустрашимыми мореходами. Дерзкий авантюризм сочетался в них с осторожностью и прагматичностью, а постоянное стремление к поиску новых торговых путей с любопытством исследователей, жаждущих выяснить, что скрывается за горизонтом. Впрочем, их любопытство сдерживалось наблюдениями за ветрами, течениями и свободными проходами во льдах, а эти наблюдения оберегались многими поколениями как семейные тайны.
Вдали от суши норвежцы не испытывали нехватки продовольствия. Еще много веков назад их предки научились ловить треску в огромных количествах с беспалубных судов. Они потрошили и разделывали рыбу, а затем тысячами штук развешивали ее сушиться на морозном северном воздухе. Треска при этом теряла бóльшую часть веса, и ее было удобно хранить как легкие щепы. Для скандинавов треска была чем-то вроде галет, которые можно было разламывать и жевать посреди бурного моря. Не случайно норвежские путешественники плавали в Исландию, Гренландию и Северную Америку вдоль ареала обитания атлантической трески. Треска и норвежцы были неразрывно связаны друг с другом.
Дальние плавания скандинавов, также известных как викинги или норманны, стали следствием перенаселенности, коротких сезонов урожая и скудных почв в труднодоступных фьордах. Каждое лето молодые гребцы уходили на длинных кораблях в море ради разбоя, торговли и приключений. На протяжении VII века они с поразительной уверенностью пересекали бурное Северное море, совершали набеги на города и деревни Восточной Британии, грабили уединенные христианские поселения и каждую зиму возвращались домой с добычей. Постепенно они распространили свои торговые сети на огромные северные территории. Скандинавы путешествовали и далеко на восток, спускались по Висле, Днепру и Волге к Черному и Каспийскому морям, несколько раз осаждали Константинополь и основывали города от Киева до Дублина.
Пик их активности начинается после 800 года. Следствием набегов неизбежно становились постоянные заморские поселения, такие как лагерь датских викингов в устье Сены на севере Франции, где их мощная армия неоднократно разоряла незащищенные города. Датские войска захватили Руан и Нант и продвинулись далеко на юг, до Балеарских островов, Прованса и Тосканы. В 851 году датчане вторглись в Англию и опустошили значительную часть востока страны. К 866 году бóльшая часть Англии стала территорией действия датского права. Тем временем норвежские викинги заняли Оркнейские и Шетландские острова, а затем и Гебриды у северо-западного берега Шотландии. А к 874 году норвежские колонизаторы, воспользовавшись благоприятной ледовой обстановкой в северных морях, навсегда обосновались в Исландии, на пороге Арктики.
Расцвет Скандинавии, продолжавшийся приблизительно с 800 по 1200 год, был обусловлен не только социальными факторами: перенаселенностью, тягой к приключениям и развитием технологий. Великие завоевания и открытия викингов пришлись на период необычайно мягкой и устойчивой погоды в Северной Европе так называемый средневековый климатический оптимум: это были четыре самых теплых столетия за последние 8000 лет[11]. Тогда потепление затронуло бóльшую часть Европы и некоторые регионы Северной Америки, однако остается открытым вопрос о том, было ли оно глобальным. На севере исторические последствия теплых столетий оказались особенно значительными. Из-за повышения температуры воздуха и воды на поверхности моря между 800 и 1200 годами площадь льдов была меньше, чем в предыдущие и последующие века, и ледовая обстановка между Исландией и Лабрадором необычайно благоприятствовала длительным путешествиям.
Главные течения в Северной Атлантике.
Норвежцы были не первыми, кто побывал в Исландии. Их опередили ирландские монахи, искавшие мирного пристанища вдали от родины с ее социальными и политическими потрясениями. В 700 году эти странствующие клирики поселились на Фарерских островах, а к 790 году доплыли до Исландии. Легенда гласит, что они добрались до суши, следуя за дикими гусями, которые весной мигрировали на север. Но эти выдающиеся мореплаватели не смогли сохранить постоянное поселение (или по крайней мере не стали этого делать). Норвежские корабли прибыли сюда три четверти века спустя, когда даже в январе паковые льды редко достигали северного побережья острова, а зимние и летние температуры были выше, чем в наши дни.
Океанические течения и метеорологические условия в окрестностях Исландии значительно влияют на температуру и количество осадков по всему северо-западу Европы. У исландских берегов теплые воды Атлантики встречаются с холодными водами Северного Ледовитого океана. Ветвь холодного Восточно-Гренландского течения проходит вдоль северного и восточного побережья острова. Более теплое течение Ирмингера огибает южный берег Исландии и представляет собой ветвь Северо-Атлантического течения, которое, в свою очередь, является продолжением Гольфстрима. В наши дни граница пакового льда с января по апрель, как правило, располагается примерно в 90100 км от северо-западной оконечности Исландии. В теплые годы это расстояние увеличивается до 200240 км, а в очень холодные зимы льды подходят вплотную к северному побережью и даже к южному, огибая остров с востока. В 825 году ирландский монах Дикуил писал, что его собратья, жившие в Исландии, не видели льдов у южного побережья, но натолкнулись на них на расстоянии примерно дня плавания от северного берега. Там же паковые льды располагались и на протяжении большей части ХХ века. А в период сильных морозов между 1350 и 1380 годами морские льды подошли так близко к суше, что по ним до берега добрались гренландские белые медведи.
Океанические течения и метеорологические условия в окрестностях Исландии значительно влияют на температуру и количество осадков по всему северо-западу Европы. У исландских берегов теплые воды Атлантики встречаются с холодными водами Северного Ледовитого океана. Ветвь холодного Восточно-Гренландского течения проходит вдоль северного и восточного побережья острова. Более теплое течение Ирмингера огибает южный берег Исландии и представляет собой ветвь Северо-Атлантического течения, которое, в свою очередь, является продолжением Гольфстрима. В наши дни граница пакового льда с января по апрель, как правило, располагается примерно в 90100 км от северо-западной оконечности Исландии. В теплые годы это расстояние увеличивается до 200240 км, а в очень холодные зимы льды подходят вплотную к северному побережью и даже к южному, огибая остров с востока. В 825 году ирландский монах Дикуил писал, что его собратья, жившие в Исландии, не видели льдов у южного побережья, но натолкнулись на них на расстоянии примерно дня плавания от северного берега. Там же паковые льды располагались и на протяжении большей части ХХ века. А в период сильных морозов между 1350 и 1380 годами морские льды подошли так близко к суше, что по ним до берега добрались гренландские белые медведи.
Маршруты первых путешествий в Исландию, Гренландию и Винланд.
Новые колонисты не смогли бы выжить, если бы зимы не стали мягче, чем в предыдущие века. Даже в благополучные годы исландцев кормила лишь скудная почва и суровое холодное море; в плохие же времена они терпели бедствие. В 1580 году Оддур Эйнарссон писал, что «исландцы, поселившиеся на северном побережье, никогда не будут защищены от этого самого страшного гостя Иногда он покидает берега Исландии на долгие годы Иногда его почти не видно целое десятилетие и дольше А иногда он является чуть ли не ежегодно». В те годы, когда лед подходил близко к берегам Исландии (например, в 1180-х или 1287-м), люди голодали, особенно если несколько суровых зим следовали одна за другой. В чрезвычайно холодную зиму 1695 года лед сковал все побережье еще в январе и не отступал до самого лета. Источник того времени сообщает: «Те же морозы и суровая погода охватили бóльшую часть страны, в большинстве мест погибло множество овец и лошадей, а людям пришлось забить половину скота, чтобы сберечь сено и прокормиться самим, поскольку ловить рыбу было невозможно из-за толстого льда»[12]. Сельское хозяйство в Исландии и по сей день уязвимо перед лицом суровых зим. Например, сильное обледенение и низкие температуры зимой 1967 года снизили производительность фермерских хозяйств на 20 % и это в эпоху эффективных методов растениеводства и животноводства, в условиях отапливаемых помещений и развитой транспортной инфраструктуры.
Скандинавы завезли в Исландию средневековое молочное хозяйство, подобное тому, что было у них на родине. Здесь оно дополнялось охотой на тюленей и добычей трески. Высокие летние температуры позволяли заготавливать на зиму достаточно сена и даже сеять ячмень неподалеку от северного побережья, где он культивировался до XII века. После этого фермерам в Исландии уже не удавалось выращивать ячмень вплоть до 1900-х.
В конце X века Эрик Рыжий и его отец Торвальд Асвальдсон покинули свой дом на юго-западе Норвегии «из-за нескольких совершенных убийств». Они отплыли на запад, в Исландию, где вынуждены были довольствоваться куда менее плодородными землями, чем прежде. Эрик был неуживчив и обладал характером под стать своим рыжим волосам. Он женился на исландке из влиятельной семьи, но после очередных убийств был изгнан на ферму на продуваемом всеми ветрами островке. Даже там он умудрился повздорить с человеком по имени Торгест, которому одолжил орнаментированную балку. После нового кровопролития Эрик был изгнан из Исландии на три года. На своем корабле он отважно поплыл на запад, чтобы исследовать некие загадочные острова, еще полвека назад запримеченные с дрейфующего судна, которым управлял его родственник.