Значение этой просьбы очевидно: никаких планов на Донбасс у российского руководства не было. В Кремле представления не имели, что с этим делать.
8 мая депутаты Верховного Совета ДНР посоветовались и оставили дату прежней 11 мая. Поздно переносить, решили на Донбассе. А то всех тут, под улюлюканье, пожгут.
9 мая более 100 бойцов «Национальной гвардии» Украины заняли пансионат «Шахтёрские зори» в Донецке, но в тот же день были выбиты приехавшими на двух «Камазах» бойцами батальона «Восток» и ополченцами из Горловки. Двое нацгвардейцев погибли, остальные сложили оружие.
В тот же день, 9 мая, произошло очередное побоище: во время празднования Дня победы в Мариуполе случилось столкновение с нацгвардией.
Результат 9 погибших и 42 раненых среди пророссийски настроенных жителей Мариуполя.
Мариупольцы пришли поддержать городскую милицию, которая на тот момент отказалась выполнять приказы местной, присягнувшей Киеву, власти и, по сути, сохраняла нейтралитет.
Здание МВД уже было окружено силовиками. При пока не выясненных обстоятельствах, внутри начался пожар. По разным данным, погибло до 50 сотрудников милиции.
На следующий день в Мариуполе объявили траур, что не помешало замайданным активистам поджечь здания городской прокуратуры, городского совета и местной войсковой части. В городе начался хаос и воцарилось безвластие.
9 мая снайпер, находившийся на позициях ВСУ, убил 12-летнего мальчика в Славянске.
Все эти известия действовали на жителей Донецка ошеломляюще.
Захарченко как-то признался, что со 2 по 12 мая, за эти десять дней, едва ли проспал десять часов: бешеная нервная нагрузка и жуткая круговерть.
Они взяли на себя смелость объявить о создании нового государства. Небывалой, отсутствующей на земной карте страны.
В последние дни перед референдумом были постоянные совещания: Пургин, Пушилин, Губарев, Александр Ходаковский, Захарченко
11 мая прошёл референдум. Явка оказалась очень высокой: огромные толпы были на всех открытых участках.
Андрей Пургин, уже будучи главой Народного совета ДНР, рассказывал: «Я помню эти очереди невероятные, люди стояли по шесть часов Всё строилось на чистом альтруизме, работа комиссий не оплачивалась. Вручную выписывались данные из паспортов, возили бюллетени и протоколы, и все знали, что работают бесплатно Не было никакой типографии. Было собрано огромное количество плоттеров, которые поставили в ЦИКе, и люди всю ночь стояли и перекладывали бумагу. Там же ложились спать, их сменяли другие, но печать не останавливалась Это был подвиг Донбасса».
По данным правительства ДНР, на выборы пришло 74,87 % от общего количества избирателей, 89,07 % из них проголосовали за независимость новой республики.
Украинские СМИ, как могли, острили по поводу этих выборов; но правду они всё равно знали. Донбасс отказался признавать итоги Майдана.
И за эту правду надо было отомстить.
Киевские власти оказались последовательны как они не пытались договориться с крымским населением, до тех пор, пока Крым не вышел из состава Украины, так же произошло и с Донбассом: разговаривать, посчитали в Киеве, не с кем, надо давить.
К концу мая бои шли уже по всем направлениям: Славянск, Краматорск, Карловка, Луганск и луганщина, Донецк.
25 мая на Украине прошли президентские выборы. В ДНР и ЛНР, взявших управление в свои руки, выборы не проводились. Вместо этого на территории республик Донбасса было введено военное положение.
Президентом Украины стал Пётр Порошенко.
В тот день в донецком аэропорту едва не попало в окружение практически всё ополчение Донецка, включая Захарченко и командира батальона «Восток» Александра Ходаковского.
Это уже второй случай, когда для ополчения и Донецкой народной республики всё могло закончиться, едва начавшись.
Для меня, рассказывал Захарченко, понимание, что в аэропорту происходит что-то не то, началось с момента, когда я увидел заходящие МиГи на город. Я тогда созвонился с Александром Ходаковским и спросил: «Что случилось?», он ответил: «Нас атакуют, и уже идёт бой в аэропорту».
Есть мнение, что Ходаковский закулисно договорился с кем-то из офицеров ВСУ о том, что он беспрепятственно возьмёт аэропорт под контроль.
Но когда ополченцы вошли в здание нового терминала, из старого терминала их начали обстреливать. Вскоре новый терминал атаковали два самолёта и четыре вертолёта.
Пётр Порошенко дал приказ любым способом зайти в город. Он желал заполучить Донбасс в качестве немедленной, первой президентской награды.
«Договорённость» обернулась жесточайшей подставой.
Ополченцам был дан сигнал об отходе из аэропорта.
Грузовики, полные раненых, помчались в сторону города, но угодили под обстрел причём, обестреляли свои же: произошла чудовищная, непоправимая ошибка.
Надо сказать, что именно тогда, в аэропорту 26 мая, впервые на донбасской войне появляются ополченцы из Чечни.
Слухи о «чеченских наёмниках» циркулировали давно, но в Славянске, как позже выяснилось, не было ни одного чеченца вообще.
Первая группа чеченских добровольцев появилась в Донецке как раз накануне боя в аэропорту. Бо́льшая часть из них погибла, находясь в тех самых злополучных грузовиках.
Что было дальше, рассказывает Захарченко:
Я спросил Ходаковского: «Чем могу помочь?», и получил ответ: «Прикрывай, если сможешь, левый фланг, или нас возьмут в окружение». Мы с частью моих бойцов сразу ринулись с «корабля» в бой, потом удалось организовать отступающих ополченцев они потеряли командование, неразбериха была страшная, и те люди, которые отступали, просто не понимали, что делать. Мы стремительно собрали ещё взвод, около 30 человек, закрепились, и буквально через полчаса подошла первая рота «Оплота», заняла оборону от церкви до самого «Метро». После укрепления мы отбили две атаки, и я перешёл в командный пункт Ходаковского. Картину боя мы наблюдали непосредственно с передовой. С этого момента и до самой глубокой ночи мы не ушли, пока последние ребята не покинули аэропорт.
Потом до пяти часов утра по посёлку выводили отступивших, разбитых, подавленных людей, боролись с диверсантами, которых запустили из аэропорта, и 27 мая в 6 утра я пришёл домой. Я уже тогда был ранен, но, если честно, ничего сначала не понял. Задача украинских силовиков была: заманить все силы ополчения в аэропорт. Счастливая случайность, что заходили не все сразу. Если бы зашли с двух сторон, кольцо бы замкнулось. За один день мы потеряли бы всю «армию», то есть все подразделения, которые стояли в Донецке: 90 % местных ополченцев находились в аэропорту к тому моменту. Мы тогда не имели достаточного опыта. Некоторые подразделения были просто толпой мужиков с оружием Аэропорт дал нам хороший урок, мы его поняли.
Общие потери ополченцев в тот день составили 35 человек. Украинские СМИ сообщили о 200 убитых.
Вице-премьер правительства ДНР Александр Тимофеев позывной Ташкент, который был в том бою рядом с Захарченко, потом показывал мне дерево, за которым он прятался во время очередной атаки одного из украинских вертолётов.
Надо сказать, что Ташкент рослый и богатырского телосложения мужичина был примерно в два раза шире этого дерева.
Хохоча, он рассказывал, как пытался стать меньше, ниже, незаметней, а крону в тот момент буквально состригали у него над головой.
Я рядом с ним стоял, минут десять спустя дорассказал мне Захарченко в машине. Слышу, он бубнит что-то. Прислушался: а он «Отче наш» читает
И Захарченко потешно изобразил, каким голосом Ташкент читал молитву.
Но пока он изображал, я услышал, что сам Захарченко молитву эту знает назубок
Потом нас украинский снайпер в посадке возле аэропорта держал часов шесть, продолжал Захарченко. Залегли и лежим, деваться некуда. Шесть часов! Все анекдоты пересказали, какие помнили!
На войне, как обычно, всё рядом: смех, смерть.
С самого начала войны и все первые трудные годы главой министерства связи ДНР был Виктор Яценко. Признаться, я поначалу был озадачен тем, что он уже министр: Яценко очень молодо выглядел.
Потом удивился тому обстоятельству, что Яценко отец двух детей и он перевёз их, вместе с женой, из Херсона сюда, в Донецк во фронтовой город.
Следом меня вовсе ошарашило известие о том, что он полковник армии ДНР.
Полковника Яценко получил личным приказом Захарченко.
С другой стороны, а что мы хотим имело место не просто гражданская война, но ещё и становление новой государственности. Вот уж где можно было воочию наблюдать вертикальную мобильность.
Ты чем занимался в Херсоне? поинтересовался я.
Производство картриджей и совместимого расходного материала для лазерной техники.
Ничего не знаю об этом, но круто. Как там жизнь, в Херсоне?
Херсон это большое болото. Город морских академий и мореходок. Ежегодно город выпускает порядка 12 тысяч выпускников. И вот эти 12 тысяч человек могут трудоустроиться в любой точке мира. Через 2, 3, 4, 5 лет человек, который выпустился, либо старпомом, либо механиком, либо ещё кем-то получает от 7,5 до 25 тысяч долларов в месяц на какой-нибудь барже. И вот ситуация в городе, где нет вообще производства в любом торговом центре каждые шесть метров ювелирный магазин. Выходишь из торгового центра каждые шесть метров ломбард. Это я называю «херсонский круговорот золота». Моряк жутко кутит на протяжении 34 месяцев, пока он дома. Машины покупает и тому подобное. Убитый город, почти нет дорог, но есть шикарнейшие тачки, шикарнейшие рестораны в Донецке, наверное, нет такой кухни в ресторанах, как в Херсоне. Такая специфика: город для моряков и блядей. Вот почему и протеста нет: нормальный мужик ушёл в море.
Протест ушёл в море, повторил я.
Да, а все, кто остались, они обслуживают 3040 тысяч человек, которые периодически возвращаются королями и оседают там.
А ты кем там работал? Наёмным менеджером?
У меня было собственное производство. На самом деле деньги, которые у меня были, я заработал на Олимпиаде в Сочи. Я занимался подрядами по строительству СКС, WI-FI, оснастил отель «Radisson Blu» на побережье Имеретинской бухты. И когда встал вопрос, что делать и куда везти деньги, я решил, что нужно ехать только к себе на родину, в Херсон. Туда я и привёз заработанное в 2013 году. Основал производство, подготовил филиалы во Львове, в Черновцах, и решил открывать офис в октябре-ноябре. Но началась вся эта суматоха и в декабре я уже был в Киеве, в Мариинском парке на Антимайдане.