Эти предшественники сформулировали некоторые интуиции, которые Лакан впоследствии подхватил, превратив их в свою концепцию стадии зеркала. Надо сказать, что он, сильно беспокоясь по поводу авторства собственных идей, сам достаточно легкомысленно относился к признанию заслуг коллег и предшественников. Он мог заимствовать идеи, но при этом никак не ссылаться на тех, кому он этими идеями был обязан. И задача историков, в частности историков психоанализа в том, чтобы восстанавливать эти отсутствующие, утраченные звенья, позволяющие понять, кто у кого что взял. Это нужно, с одной стороны, чтобы отдавать должное людям, несправедливо забытым, а с другой чтобы лучше понимать генеалогию тех или иных идей. В контексте стадии зеркала упомяну как минимум три имени (хотя на самом деле их было гораздо больше).
Прежде всего, Анри Валлона (18791962), французский философ и психолог. Он, собственно, и обратил внимание на этот феномен, когда ребенок узнает себя в зеркале. Обратил внимание и понял важность этого явления. Ребенок, узнав себя в зеркале, очень этому поражается, радуется, он как будто бы захватывается тем образом, который видит в этом зеркале. Именно этой теме была посвящена его статья 1931 года «Как развивается у ребенка понятие собственного тела». Лакан был знаком с этой работой, и его интуиция относительно стадии зеркала, относительно ребенка, узнающего себя в зеркале и испытывающего по этому поводу целый веер переживаний, во многом вдохновлялась или как минимум подпитывалась Анри Валлоном.
При этом понимание Лакана все-таки отличалось от понимания Валлона. Если Валлон просто указал на важность того, что в определенном возрасте ребенок обращает внимание на собственное отражение и постепенно учится с этим отражением взаимодействовать (улыбаться ему, рассматривать его), то Лакан развил эти интуиции до представления о том, что стадия зеркала представляет собой полноценную стадию развития ребенка, которая начинается в возрасте шести восьми месяцев и продолжается до восемнадцати месяцев. Это стадия, которая, как считал Лакан, приходит на смену предшествующей стадии стадии отлучения от груди. Когда младенца отлучают от груди, он вынужден продолжать свое развитие дальше. И это дальнейшее развитие как раз оказывается связанным со встречей со своим зеркальным образом. Через этот зеркальный образ ребенок учится переживать себя как нечто единое, согласованное и поддающееся контролю.
При этом понимание Лакана все-таки отличалось от понимания Валлона. Если Валлон просто указал на важность того, что в определенном возрасте ребенок обращает внимание на собственное отражение и постепенно учится с этим отражением взаимодействовать (улыбаться ему, рассматривать его), то Лакан развил эти интуиции до представления о том, что стадия зеркала представляет собой полноценную стадию развития ребенка, которая начинается в возрасте шести восьми месяцев и продолжается до восемнадцати месяцев. Это стадия, которая, как считал Лакан, приходит на смену предшествующей стадии стадии отлучения от груди. Когда младенца отлучают от груди, он вынужден продолжать свое развитие дальше. И это дальнейшее развитие как раз оказывается связанным со встречей со своим зеркальным образом. Через этот зеркальный образ ребенок учится переживать себя как нечто единое, согласованное и поддающееся контролю.
Следующая знаковая фигура, которая помогла Лакану развить свои идеи, французский философ Роже Кайуа (19131978). Среди прочего Кайуа разрабатывал теорию мимикрии. Мимикрия это способность организма подстраиваться под окружающую среду. Задача мимикрии сделать так, чтобы особь стала похожей на окружающую среду. Мимикрия это захват организма окружающей средой путем ее копирования. У мимикрии есть многочисленные примеры из животного мира например, хамелеон, который может менять расцветку в зависимости от того, какое цветовое окружение вокруг него.
Примечательно тут то, что мимикрия понималась Кайуа не в том банальном смысле, что, например, хамелеон таким образом пытается защитить себя от хищников, слившись с окружающим миром и став более незаметным. Нет, речь тут не об этом. Или не только об этом. Речь тут не о маскировке, не о том, чтобы стать незаметным, речь тут о способности быть захваченным окружающей средой. Окружающая среда способна захватывать организм, вовлекать его в себя, превращать его в свою часть.
Если отвлечься от хамелеонов и животного мира, то человеческий пример этого феномена можно увидеть в фильме Вуди Аллена «Зелиг» (1983). Там показана уникальная способность главного героя подстраиваться под любые обстоятельства, в которых он оказывается. Если он с учеными, то начинает вести себя как ученый. Если он с раввинами, то начинает вести себя как раввин. То есть он мгновенно захватывается окружающей средой и принимает ее черты.
Кайуа также называл этот феномен «легендарной психоастенией», то есть способностью некоторых животных менять внешний облик под влиянием окружающей среды. Организм становится частью окружения, которое его захватывает. Но не потому, что за счет него он пытается себя обезопасить. Нет. Речь идет именно о захвате окружающей средой, которая делает организм неотличимым от самого себя.
Когда поясняется эта идея о том, что мимикрия или легендарная психоастения не связана с защитой от хищников, то обычно этот тезис подкрепляется ссылкой на исследование, которое в 1930-х годах было проведено в США и которое касалось изучения содержимого желудков птиц. Исследование показало, что насекомые, меняющие свой окрас, встречаются там так же часто, как и насекомые, не меняющие свой окрас. Значит, изменение окраса не способно повысить шансы на выживание. Значит, у него иная цель, иной механизм.
Наконец, еще одна знаковая фигура, достойная упоминания и в этом контексте, Александр Кожев. Как было сказано ранее, Кожев знаменит прежде всего своим семинаром о Гегеле, который он вел в Париже в 1930-х годах и который посещали многие выдающиеся интеллектуалы, философы Франции первой половины XX века. В предыдущей лекции я уже говорил о том, что, судя по всему, именно у Кожева Лакан заимствовал идею распространять свои идеи не через книги, не через текст, а через семинар, через круг избранных учеников. Кожев показал, что это может быть очень привлекательной рабочей моделью.
Георг Вильгельм Фридрих Гегель (17701831) немецкий философ XIX века, может быть, один из самых известных философов в человеческой истории. Кожев разъяснял его идеи, показывал их актуальность для понимания того, что происходит в данный момент.
Наиболее примечательны размышления Кожева о диалектике раба и господина, которую можно найти в работе Гегеля «Феноменология духа». В этих размышлениях есть очень важная для Лакана идея: человеку, для того чтобы существовать, чтобы быть кем-то, необходимо признание другого. Основная мысль заключалась в следующем: другой должен признать меня в качестве кого-то, чтобы я мог этим кем-то быть. И другой, соответственно, тоже нуждается в моем признании, чтобы я признал его в качестве кого-то, чтобы он стал кем-то в моих глазах. Субъекту для существования нужен другой. Нет другого и его признания нет субъекта.
Кожев, вслед за Гегелем, описал отношения конкуренции, борьбы, которые вытекают из этого признания. Есть два индивида, каждый из которых что-то хочет. Но он не просто хочет некий объект, он хочет, чтобы другой признал его право на этот объект. Но другой хочет того же самого, он тоже хочет этот объект, и он тоже хочет, чтобы его право на этот объект было признано. Это вовлекает индивидов в противостояние. Один должен победить, другой проиграть. То есть один должен получить признание своего права на этот объект, а другому необходимо признать свое поражение. Из этой схватки рождается, с одной стороны, господин, чье право признается, а с другой стороны, рождается раб. Они находятся в диалектических отношениях в том смысле, что без одного нет другого. Господин является господином только потому, что есть раб, который признает его в этом качестве. Раб является рабом, только потому что он признан в этом качестве господином. И это такая любовь-ненависть, условно говоря. Они не могут друг без друга, потому что без друг друга они утрачивают свою идентичность: один перестает быть рабом, а второй господином. Но одновременно они ненавидят друг друга, они борются друг с другом. Эти идеи впоследствии использовал Маркс для описания того, что происходит в капитализме противостояние рабочих и буржуазии. Они ненавидят друг друга, но, с другой стороны, без одного нет другого, без капиталистов нет рабочего класса, без рабочего класса нет капиталистов они друг друга обусловливают.
Другой и его признание определяет меня. Кто я есть определяется другим и в отношениях с другим.
Все эти интуиции являются определяющими практически для всего лакановского творчества. И именно в кожевской интерпретации Гегеля все эти моменты могут быть обнаружены.
Соответственно, на этом интеллектуальном фундаменте, а также на фундаменте еще целого ряда психологов и биологов (например, Вольфганга Келера), Лакан и сформулировал свою концепцию стадии зеркала.
Во-первых, Лакан обращает внимание на факт преждевременности человеческого рождения. Человек рождается незрелым, человек рождается в некотором смысле неприспособленным для выживания. То есть для того, чтобы получить возможность полноценно самостоятельно существовать, человеку после рождения необходимо проделать еще достаточно длительный путь развития. Становление человека это, можно сказать, дозревание после рождения.
Соответственно, стадия зеркала это этап развития ребенка, который наступает после стадии отлучения от груди, когда ребенок, с одной стороны, выходит из симбиотических отношений с матерью и начинает медленно обретать самостоятельность. Но, с другой стороны, обрести эту самостоятельность он еще до конца не может. Не может потому, что у него нет целостного образа себя, целостного представления о себе, способности себя контролировать, способности к скоординированным действиям, необходимым для самостоятельной добычи пищи, самостоятельного выживания.
Таким образом, для самостоятельного выживания, самостоятельного добывания пищи необходимо сначала обрести целостность, обрести контроль над самим собой. Стадия зеркала ровно то, что позволяет это сделать. Через что? Через захватывающий субъекта внешний образ. Он видит внешний образ, например свое отражение в зеркале или, например, своего сверстника, очень на него похожего, и этот образ захватывает его, гипнотизирует его; это образ, к которому он стремится, на который он хотел бы быть похожим, с которым он себя отождествляет и который дает ему ощущение целостности (его «телесное Я»).