Дебора гнала машину, стиснув зубы. Мы молча домчались до домика на Северо-Западной Четвертой улице, где и началась эта история. Желтая лента исчезла, но Дебора тем не менее бросила автомобиль в лучшем полицейском стиле, там, где заблагорассудилось. Мы вышли из машины, и я двинулся следом за Деб по тропинке к дому, соседствующему с тем, где мы нашли человека, превращенного в подпорку для двери.
Дебора молча нажала кнопку звонка, и через несколько мгновений дверь распахнулась. Появился средних лет мужчина в очках с тонкой золотой оправой и в коричневой рубахе гуайавера. Мужчина бросил на нас вопросительный взгляд.
Нам надо поговорить с Ариэль Мединой, произнесла Дебора, предъявляя свой значок.
Мама сейчас отдыхает.
Это срочно! бросила Дебора.
Мужчина посмотрел на нее, затем на меня и сказал:
Минуточку.
Он закрыл дверь. Дебора глядела в дверную панель, а я наблюдал, как играют ее желваки. Через пару минут дверь снова открылась.
Мама сейчас отдыхает.
Это срочно! бросила Дебора.
Мужчина посмотрел на нее, затем на меня и сказал:
Минуточку.
Он закрыл дверь. Дебора глядела в дверную панель, а я наблюдал, как играют ее желваки. Через пару минут дверь снова открылась.
Входите, пригласил мужчина.
Мы прошли следом за ним в маленькую полутемную комнату с десятками тумбочек, украшенных семейными фотографиями или религиозной утварью. Ариэль, пожилая леди, обнаружившая существо на столе и рыдавшая затем на плече Деборы, сидела на диване с кружевными салфетками на подлокотниках и спинке. Увидев Дебору, она воскликнула: «А-а!» поднялась и обняла мою сестру. Дебора, которой следовало бы ждать от старой кубинки горячего приема в виде объятий, замерла и лишь по прошествии некоторого времени ответила на захват, неловко похлопав старушку по спине. Сестренка отодвинулась от старой леди, как только это позволили сделать приличия. Ариэль вернулась на диван и указала на лежащую рядом с ней подушку. Дебора приняла предложение и заняла место.
Из уст пожилой дамы тут же полился поток испанских слов. Поток этот был стремительным. Я немного говорю по-испански и часто могу понять даже кубинца, но из речи Ариэль улавливал в лучшем случае одно слово из десяти. Дебора беспомощно смотрела на меня. По какой-то нелепой причине она выбрала в школе французский, и старуха с тем же успехом могла говорить с ней не по-испански, а на древнеэтрусском наречии.
Por favor, señora, mi hermana no habla español[6], сказал я.
А?.. Ариэль одарила Дебору чуть менее восторженным взглядом, покачала головой и позвала: Ласаро!
Сын выступил вперед, и она возобновила свой монолог.
Я приехала сюда из Сантьяго-де-Куба в тысяча девятьсот шестьдесят втором году, перевел Ласаро. При Батисте я видела ужасные вещи. Люди исчезали бесследно. Затем пришел Кастро, и я вначале надеялась на лучшее. Ариэль покачала головой и развела руками. Хотите верьте, хотите нет, но тогда мы очень на это рассчитывали. На то, что все будет по-другому. Но вскоре все повторилось. Стало даже хуже. Поэтому я приехала сюда. В Соединенные Штаты. Люди тут не исчезают. Их не убивают на улице и не мучают. Так я думала. И вот теперь это. Она указала на соседний дом.
Мне надо задать вам несколько вопросов, сказала Дебора, и Ласаро перевел ее слова.
Ариэль согласно кивнула и продолжила свою захватывающую речь:
Даже при Кастро ничего подобного не случалось. Да, они убивали людей или отправляли их на остров Пинос. Но только не это. Никогда на Кубе. Только в Америке!
Вы когда-нибудь видели соседа? прервала ее Дебора. Человека, который это сделал. Мне надо знать. Если мы его не поймаем, трагедия повторится.
Ариэль молча изучала Дебору, а затем через своего сына спросила:
Почему вы спрашиваете? Эта работа не для вас. Такая красивая женщина, как вы, должна иметь мужа. Семью.
Следующая жертва любимый человек моей сестры, произнес я.
Дебора обожгла меня взглядом.
Не знаю, что и сказать. Я видела человека, наверное, раза два. Старушка пожала плечами, а Дебора нетерпеливо наклонилась вперед. Всегда вечером и никогда вблизи. Человек маленького роста. Тощий. С большими очками. Ничего другого не заметила. Он никогда не выходил из дому и вел себя очень тихо. Иногда слушал музыку. Она улыбнулась и добавила: Тито Пуэнте.
Тито Пуэнте, повторил Ласаро.
Ах вот как. Это должно было заглушить все другие звуки, объяснил я, и все посмотрели на меня.
Должен признаться, всеобщее внимание меня смутило.
У него была машина? спросила Дебора.
Микроавтобус, после короткого раздумья ответила Ариэль. Он ездил на старом белом микроавтобусе без окон. Машина очень чистая, но на ней много ржавых пятен и вмятин. Я видела ее несколько раз. Но обычно он держал машину в гараже.
Полагаю, что номерной знак вы не заметили? спросил я, а она, с негодованием взглянув на меня, ответила с помощью сына:
А вот и заметила. Номер не запомнила его помнят только в старом кино. Но я знаю, что это был номерной знак Флориды. Желтый, с картинкой ребенка на нем. Она сердито уставилась на меня, поскольку я бесстыдно захихикал.
Это было, конечно, неприлично, и я, как правило, так не поступаю, но на сей раз ничего не мог с собой поделать.
Дебора, сурово взглянув на меня, поинтересовалась:
Дебора, сурово взглянув на меня, поинтересовалась:
Что смешного, дьявол тебя побери, ты здесь нашел?!
Номерной знак, ответил я. Прости, Дебора, но неужели ты не помнишь, что изображено на желтом знаке Флориды? И если этот парень заказал себе такой знак, то, учитывая его поступки Я сглотнул, дабы не разразиться хохотом, и это усилие полностью истощило мою способность к самоконтролю.
Ну и что смешного ты нашел в желтом номерном знаке?
Это особый знак, Деб. На нем написано: «Выбираю жизнь».
Представив, как доктор Данко расхаживает вокруг своих бьющихся в судорогах жертв, накачивая их лекарствами и делая аккуратнейшие надрезы, чтобы сохранить им жизнь, я рассмеялся:
Выбираю жизнь!
Мне очень хотелось встретиться с этим парнем.
Назад к машине мы шли молча. Сев на место водителя, Дебора доложила капитану Мэттьюсу о микроавтобусе, и капитан сказал, что теперь может дать сигнал всем постам. Пока сестренка толковала с начальством, я огляделся по сторонам. Украшенные цветными валунами ухоженные дворы, детские велосипеды, привязанные цепями к стойкам веранд и возвышающийся на заднем плане стадион «Оранж-Боул». Весьма милая, тихая округа, подходящая как для семейного проживания, так и для ампутации чьих-нибудь ног и рук.
Залезай, сказала Дебора, прервав мои пасторальные размышления.
Я сел в машину, и мы двинулись в путь. Когда мы остановились на красный свет, Дебора посмотрела на меня с усмешкой:
Ты выбрал весьма подходящее время для ржания, Декс.
Деб, наконец-то мы получили намек на характер личности парня. Нам теперь известно, что он не лишен чувства юмора. Думаю, это серьезный шаг вперед.
Может, сумеем отловить его в «Камеди-клаб»?
Мы обязательно поймаем его, Деб, заявил я, прекрасно понимая, что ни один из нас мне не верит.
Дебора проворчала что-то в ответ, зажегся зеленый, и она ударила по газам так, словно давила смертельно ядовитую змею.
Вместе с потоком автомобилей мы добрались до дома Деборы. Утренний час пик подходил к концу. На углу Флаглер-стрит и Тридцать четвертой улицы какая-то машина, выскочив на тротуар, врезалась в фонарный столб перед входом в церковь. Между двух орущих друг на друга мужчин стоял коп. На краю тротуара сидела плачущая девчушка. Чарующие ритмы еще одного чудесного дня в раю.
Вскоре мы свернули на Медину, и Дебора поставила автомобиль на подъездной аллее в хвосте моей машины. Она выключила двигатель, и мы сидели молча, прислушиваясь к потрескиванию остывающего мотора.
Полное дерьмо, вздохнула моя сестра.
Не могу не согласиться.
Ну и что же мы теперь будем делать?
Спать! бросил я.
Она стукнула кулаком по рулю:
Как я могу спать, Декстер? Зная, что Кайл Ну и дерьмо.
Микроавтобус непременно объявится, Деб. И ты это знаешь. База данных мигом выплюнет для нас все белые микроавтобусы с номерным знаком «Выбираю жизнь». После оповещения всех постов это всего лишь вопрос времени.
У Кайла нет времени.
Человеческие существа нуждаются во сне, Деб, назидательно произнес я. И я тоже.
Микроавтобус срочной доставки, выскочив из-за угла, замер перед домом Деборы. Из кабины выпрыгнул водитель и направился к дверям. В руках он держал небольшую коробку. Дебора в последний раз произнесла слово «дерьмо» и выбралась из машины, чтобы принять посылку. Я смежил веки и стал размышлять, что делаю всегда, когда устану, вместо того чтобы просто думать. Это оказалось пустой тратой времени, мне в голову не пришло ни единой полезной мысли, если, конечно, не считать мыслью вопрос: куда я подевал свои кроссовки? Поскольку мое вновь обретенное чувство юмора продолжало работать на холостом ходу, вопрос показался мне забавным и, кроме того, я, к удивлению, вдруг услышал смешок Темного Пассажира. «Что здесь смешного? спросил я. Только то, что я оставил кроссовки у Риты?» Бедняга по-прежнему пребывал в дурном расположении духа, однако он снова хихикнул. «Может, тебе кажется потешным нечто совсем иное?» поинтересовался я. Но ответа не последовало, зато я ощутил присутствие нетерпеливого ожидания и голод.
Курьер пробежал назад к микроавтобусу и укатил прочь. Едва я намерился зевнуть, потянуться и признать, что мои тонко настроенные умственные силы пребывают в полном разряде, до меня долетел звук, напоминавший одновременно как стон, так и похожую на приступ рвоты отрыжку. Я увидел, как Дебора на заплетающихся ногах бредет к дому. Дойдя до веранды, она тяжело опустилась на ступени, а я, выбравшись из машины, заспешил к ней.
Деб?! воскликнул я. Что это?
Она выронила посылку и закрыла лицо ладонями, произведя еще несколько ни на что не похожих звуков. Я примостился рядом с ней и поднял коробку, которая могла вместить разве что наручные часы. Открыв ее, я увидел снабженный застежкой-молнией мешочек. В мешочке находился человеческий палец.
Палец с прекрасным сверкающим кольцом.
Глава 16
Для успокоения Деборы потребовалось нечто большее, чем простое похлопывание по плечу и сакраментальная фраза: «Ну ладно, Деб, хватит, хватит». Пришлось чуть ли не насильно влить в нее здоровенный стакан мятного шнапса. Чтобы немного расслабиться и уснуть, ей нужна помощь химии, но в аптечке Деборы не нашлось ничего, кроме тайленола, а спиртного она не употребляла. В конце концов я нашел под кухонной раковиной бутылку шнапса и, убедившись, что это не жидкость для прочистки труб, заставил сестру выпить целый стакан. Вообще-то, судя по вкусу, это все же могла быть жидкость для устранения засоров. Содрогнувшись всем телом и едва не захлебнувшись, Дебора опустошила стакан, что должно было укрепить ее усталые кости и прочистить отупевшие мозги.