Воронов решил ковать железо, пока горячо:
Товарищ командир! Разрешите встретиться с генерал-лейтенантом Рычаговым лично!
Соболев удивленно приподнял брови и уже собрался что-то сказать, когда был бесцеремонно прерван Никифоровым, резко бросившим:
Воронов решил ковать железо, пока горячо:
Товарищ командир! Разрешите встретиться с генерал-лейтенантом Рычаговым лично!
Соболев удивленно приподнял брови и уже собрался что-то сказать, когда был бесцеремонно прерван Никифоровым, резко бросившим:
Не вижу в этом абсолютно никакой необходимости!
Командир полка в ответ на это только пожал плечами, повернулся и, бросив еще один «говорящий» взгляд в сторону Андрея, вышел.
«Попытка номер раз, кажется, провалилась, подвел тот итог. Придется задействовать план Б».
Никифоров между тем, выглянув в дверь, крикнул:
Прокопенко, Самохин, ко мне!
В лазарет ввалились, неуклюже придерживая свои длиннющие «мосинки», двое бойцов. «Да, не орлы», удовлетворенно отметил про себя Андрей. «Скорее недокормленные птенчики, только что из гнезда». Весь их внешний вид кричал о том, что еще несколько месяцев назад они и понятия не имели об армии. Судя по взгляду, которым встретил своих бойцов Никифоров, тот был того же мнения. «Да уж, не балует лейтенанта родное ведомство подготовленными кадрами. Место, наверное, больно тихое, тыловой гарнизон. Сейчас НКВД, видимо, сильно занят недавно присоединенными территориями».
Переодевайся, приказал Андрею особист.
Дорога во «владения» Никифорова заняла несколько минут. Андрей в сопровождении чрезвычайно гордых полученным заданием конвоиров, картинно вышагивавших с суровым видом с обеих сторон, проследовал до небольшого плаца, с трех сторон окруженного зданиями. Впереди было большое двухэтажное строение, справа и слева по одноэтажному. Они свернули налево. «Двухэтажное здание это, наверное, штаб, большое одноэтажное справа столовая, а маленькое, куда мы направляемся, видимо, вотчина лейтенанта», решил Воронов.
Зайдя в свой кабинет, куда они попали, пройдя через небольшой коридор от входной двери, Никифоров усадил Андрея на одиноко стоявший в середине помещения стул, выгнал конвоиров за дверь и уселся за письменный стол. Некоторое время он молча перебирал какие-то бумаги, потом, положив перед собой чистый лист, что-то написал на нем и, наконец, так и не поднимая на Воронова глаз, спросил:
Фамилия, имя, отчество?
Особист задавал стандартные вопросы, Андрей давал на них стандартные ответы, придумывая на ходу неизвестные ему детали. Лейтенант на это никак не реагировал, то ли не замечая, то ли не подавая виду, что заметил. Потом пошли вопросы по вчерашнему событию. Воронов отвечал, придерживаясь «официальной» версии событий мол, внезапно почувствовал боль в желудке, потерял сознание и так далее. Особист прилежно все записывал, регулярно обмакивая перо в чернильницу.
Все тем же монотонным, скучным голосом он задал следующий вопрос:
Когда и кем вы были привлечены к участию в антисоветской деятельности?
«Фи, какой дешевый трюк, гражданин начальник, ухмыльнулся про себя Андрей. Ладно. Хочется получи!»
К антисоветской деятельности я был привлечен сразу после окончания училища, спокойным голосом произнес он.
Как Никифоров ни следил за собой, сразу стало заметно, что он внутренне напрягся. «Что, не понимаешь, почему клиент начал сразу колоться? Сейчас поймешь!»
Во время отпуска в городе Москве меня пригласил на встречу человек, который предложил мне участвовать в восстановлении в России монархического строя.
Имя этого человека? Особист уже не мог скрыть волнения.
Берия Лаврентий Павлович.
Перо, которым записывал Никифоров показания подследственного, вдруг словно наткнулось на невидимую преграду. Первый раз за все время допроса лейтенант поднял округлившиеся от ужаса глаза на Воронова и прошипел сдавленным голосом:
Ты что, с ума сошел?! Ты что несешь?!
Правду, обиженно ответил Андрей.
Никифоров вскочил из-за стола и стал мерить кабинет нервными шагами. Он был далеко не дурак и понимал, что такая информация подобна гранате с сорванной чекой. Очень даже может убить того, кто ею владеет.
«Да нет же, врет мальчишка! Не может такого быть! лихорадочно размышлял он. Хотя разве уже не было, что руководители ведомства оказывались врагами народа? Ягода, потом Ежов. Почему бы и Берии тоже?..»
Он усилием воли заставил себя успокоиться и вернулся за стол. Приготовив перо, лейтенант спросил:
Этот, гм, человек назвал имя претендента на престол?
Он усилием воли заставил себя успокоиться и вернулся за стол. Приготовив перо, лейтенант спросил:
Этот, гм, человек назвал имя претендента на престол?
Назвал. Это Иосиф Виссарионович Сталин!
Тут особиста окончательно проняло. Брызгая слюной, он заорал:
Издеваешься? Я ж тебе на катушку намотаю и в засуну!!!
«Ни фига себе способ! оценил тираду Андрей. Он что, у китайских палачей стажировку проходил?»
Особист тем временем, выскочив из-за стола, в два прыжка преодолел разделявшее их расстояние и с ходу залепил ему пощечину.
«Тяжела рука, однако!» поморщился Андрей, чуть не упав со стула.
Я тебя опять начал Никифоров, нависая над наглецом. Какому очередному изощренному извращению он собирался подвергнуть Воронова, так и осталось невыясненным, потому что тот, привстав, от души вмазал лейтенанту прямым в скулу.
А-а-а-а, заверещал не ожидавший такого поворота событий особист, совершая полет по баллистической траектории.
У-у-у-у, продолжил он, встретившись спиной с земной поверхностью, представленной в данной точке пространства-времени паркетным полом.
За спиной у Андрея с грохотом распахнулась дверь и в кабинет вломились полные решимости пресечь и не допустить никифоровские «церберы». Вернее, попытались вломиться, потому что с самого начала у них не заладилось. Бежавший первым Прокопенко не прошел по габаритным размерам, уткнувшись прикладом криво удерживаемой им швабры системы Мосина в левый косяк, а правым плечом в пытавшегося протиснуться рядом Самохина. Тот в свою очередь, героически прорвавшись через препятствие, благополучно зацепился ремнем винтовки за ручку двери. Пока он старался продвинуться дальше, пытаясь сообразить, что еще за враги народа мешают ему исполнить служебный долг, Прокопенко, решив наконец свои проблемы с габаритами, кинулся на врага, занося приклад.
«Если бы они еще штыки пристегнули, то, наверное, вообще обошлось бы без моего вмешательства. Друг друга бы закололи, придурки», усмехнулся наблюдавший это действо Андрей, успевший, пока суд да дело, подготовиться к обороне. Скользнув вправо и одновременно разворачиваясь, он воткнул одну из ножек стула между винтовкой и держащим ее бойцом и крутанул стул против часовой стрелки. «Мосинка» со скоростью собственной пули улетела в дальний угол, а через мгновение за ней отправился и ее обладатель, получивший по зубам следующей ножкой вращающегося стула.
Самохин, все пытавшийся оторвать от двери несознательную винтовку, не понимавшую важности момента, видя такое дело, бросил свое малоперспективное занятие и бросился на Воронова с кулаками. Кулаки, надо признать, выглядели довольно внушительно, но это его не спасло. Андрей, завершая разворот и смещаясь еще правее, подло заехал стулом Самохину по спине. Этого было явно недостаточно, но, пронаблюдав за дальнейшими действиями бойца, попытавшегося отломать лбом кусок от солидного письменного стола Никифорова, Андрей понял, что дальнейшее вмешательство не требуется.
«А что поделывает орел наш, дон Рэба», вспомнил он про особиста. И вовремя. Лейтенант, лежа на полу и потирая одной рукой ушибленную скулу, другой уже тащил из кобуры свою штатную «тэтэшку». «Ну, это уже совсем не по-джентльменски с пистолетом против стула!» решил Андрей, прыгая на Никифорова. Придавив ему горло ножкой многострадального стула, а коленом руку с пистолетом, он отобрал выпавший ствол и отпрыгнул в сторону, отбрасывая ставший уже ненужным стул. Передернув затвор, Воронов бросил судорожно откашливающемуся особисту: «Будешь еще буянить пристрелю!», и пошел собирать «мосинки». Сложив их у окна, он выглянул в коридор. Коридор был пуст. Плотно затворив дверь, Андрей осмотрел поле недавней битвы. Разгром был полный: Прокопенко, прислонившись к стене, выплевывал окровавленные осколки зубов, Самохин вообще старательно изображал из себя труп. Никифоров продолжал откашливаться. Воронов подошел к занавешенному окну и, отодвинув штору, увидел пустой плац. «Это хорошо, что окно сюда выходит. Если приедет Рычагов, я об этом узнаю».
Вообще ситуация была патовой. Идти было некуда, а сюда рано или поздно кто-нибудь заглянет. Остается надеяться, что Рычагов приедет раньше.
Значит, так, козлы! Андрей помахал перед собой трофейным «ТТ». Кто подаст голос или дернется, получит пулю. Отдыхаем.
Прошло около получаса. Воронов, несколько остыв после драки, начал немного мандражировать. Рычагов все не появлялся, а резервных вариантов Андрей не продумал. Некогда было, да и какие альтернативы после случившегося? Только застрелиться! Хорошо хоть есть из чего, что было, пожалуй, единственным достижением на данный момент. Вообще-то мордобой стоял в планах Андрея на последнем месте. Но отказ Никифорова обсуждать встречу с Рычаговым, вид его бойцов и, главное, переход допроса в фазу рукоприкладства спровоцировали его на активные действия. Потянуть время по-хорошему, путая следователя всякой фигней, не вышло. Да и не могло выйти, как понимал сейчас Андрей, без тщательно продуманной заранее «легенды». Но, с другой стороны, а что мешает продолжить сейчас? Попытка, как говорится, не пытка.
Андрей встал и осмотрел «пленников». Они вели себя хорошо. Один боец все еще валялся без памяти, второй тихо держался за разбитую челюсть, со страхом поглядывая на Воронова. Особист зыркал глазами, отражавшими нешуточную работу мысли. «Небось прокручивает сейчас версии одна страшнее другой. Надо, надо ему помочь, а то еще додумается до чего-нибудь нехорошего».
Эй ты как тебя там, Прокопенко! Подойди-ка к окну! скомандовал он.
Боец, пошатываясь и настороженно поглядывая на Андрея, выполнил приказ.
Выгляни в окно. Что видишь?
Ничего не подозревающий Прокопенко повернулся к окну и сразу же получил удар рукояткой «ТТ» по затылку. Пока он грузно оседал на пол, Андрей, вернув пистолет в исходное положение, взял на мушку вскочившего особиста.
Спокойно, лейтенант! Мне всего лишь надо было потолковать с тобой без лишних свидетелей. Сядь!