Мои размышления прервал рёв мотора, я только и успел привстать и оттолкнувшись вылететь из кузова, с некоторым трудом сгруппировавшись, и перекатом катясь по обочине, когда хлопнуло разрывами несколько мелких бомб сброшенных с «мессера». Отмечу что паренёк-конвоир, вооружённый карабином, собирался последовать за мной, к тому же «полуторка» тормозила, но не успел, бомба рванула у задних колёс грузовика и тот пошёл кувырком, подмяв под себя погранца. Без шансов, погиб, а вот в кабине грузовичка виднелось какое-то шевеление. В это время истребитель, заложив пологую петлю, снова стал падать на небольшую автоколонну, в хвост которой мы пристроились с политруками. Кстати, «эмки» не было видно, только пыль в поле, дав по газам её водитель уходил прочь. В принципе, правильное решение. Сам я ещё сидя в кузове, старясь не шевелить плечами, пытался ослабить верёвки, да не получалось. Точнее не успел закончить, а тут, когда перекатом шёл, вдруг обнаружил что гашу скорость обеими руками. Как выдернул левую руку из петли, не понятно, но они стали свободными. Стряхнув с кисти правой верёвку, я машинально сунул её в карман комбинезона, мало ли пригодится и отбежал в сторону, где упал, закрыв голову руками. Истребитель пронёсся мимо, обдав жаром и ветром. Треск его пулемётов, пушку тот вроде не использовал, стих вместе с рёвом мотора, на третий заход пилот не пошёл, явно возвращаясь на аэродром. Ну а я, встав и отряхиваясь, направился обратно к своей «полуторке», которая ярко полыхала, а из кабины истошно кричал водитель. Рванув на помощь, я только отшатнулся от того пламени что пыхнуло мне в лицо, да и какой-то красноармеец, подбежав, оттащил в сторону, крича что сейчас патроны будут рваться. Видимо опытный, знает что говорит. Да и водитель смолк, уже не кричал.
Тот оказался прав, вскоре начались рваться патроны. Мы лежали чуть в стороне, пули изредка посвистывали над нами, но именно что изредка. Сам боец оказался водителем «Зиса», что лежал чуть дальше на боку. Его взрывной волной повалило, тот к тому же одной стороной в яму как раз съехал, и так наклонён был, и тут несильный воздушный удар помог грузовику лечь на бок. Пока выбирался из кабины, истребитель улетел, ну и подскочив оттащил меня от «полуторки». Особо я не опасался опознания, в колонне из десятка грузовиков меня никто не знал, могли опознать бойцы из «полуторки», но они погибли, а тех политработников на «эмке» уже и след простыл. Люди возвращались к колонне. Часть грузовиков свернуло в поле, часть пытались уйти на скорости, но три машины осталось тут, это наша почти сгоревшая «полуторка», там ещё рвались патроны, но всё реже и реже, лежавший на боку «Зис» и полыхающий бензовоз. Он пустой был, пары взорвались, бочка разворочена оказалась. В общем, собралось с десяток человек, ещё присоединились от подъехавшей колонны, и мы поставили «Зис» на колёса. Раненых и убитых из его кузова уже достали и теперь укладывали обратно, машина на ходу была. А пока царила суета, я отошёл в сторону и развернувшись стал уходить в поле.
Не скажу, что произошло то что я спланировал, сбежать я хотел бескровно, освободить руки, отвлечь конвоира, хотя тут и сложно было, слишком серьёзен тот был и ответственен, покинуть на ходу машину и сбежать, желательно, когда будет проезжать какой лес чтобы шанс свалить был, а тут вон оно как вышло. Я бы сказал, хотел как лучше, а получилось как всегда, но парней всё же жаль было. Сейчас мне тут в прифронтовой полосе откровенно неуютно было, поэтому я решил вот как сделать. Доберусь до реки и своего схрона, всё же там запасы неплохие с трёх немцев, той снайперской группы, ну и дальше дождавшись, когда эти территорию займут немцы, уже начну работать с ними. Оно мне так привычнее. Видеть их гибель мне легче чем гибель своих ребят, даже тех что везли меня на расстрел. Ещё я поторапливался, топать до схрона километров восемь, увезли меня на машине далеко, мы даже проехали место падения транспортного самолёта, я рассмотрел это место, он почти на дорогу рухнул, там работало несколько человек, стояло оцепление и было несколько машин с одиночной зениткой, а есть хотелось уже сейчас. Да ещё световой день, время примерно часов десять дня, и идти сейчас это привлекать к себе излишнее внимание, чего не очень бы и хотелось. Поэтому я и ушёл с дороги, там бы я и километра не прошёл.
Что плохо, вокруг были сплошные поля со своими подъёмами и спусками, а роща похоже тут одна, та что у реки где я танк отбил. Время от времени встречались молодые посадки у дороги, но это для меня не выход. Оттого я и ушёл в поле, а тут нашёл накатанную телегами тропинку и уходил всё дальше и дальше. Чуть в стороне заметил работающих колхозников, те пшеницу убирали, похоже та поспела склонила тяжелые колоски, настал пора убирать. Хм, а может то поле и убрали, где я десантировался, раз даже и вспахать успели? Поди знай, что я агроном? Такие дороги что кровеносные сосуды пронизывали местные поля, по ним колхозники добирались до нужного поля, привозили или увозили урожай, вот и мне встретился старичок на телеге с парой белобрысых мальцов, что двигались в нужную мне сторону.
Куды путь держишь? поинтересовался старик, не трогая вожжи, лошадь сама остановилась рядом, без приказа.
На фронт диду, на фронт.
Что-ж не по дороге, она там рядом?
Из госпиталя я сбежал, диду, а без документов меня первый же патруль остановит. Из госпиталя я со знакомым водителем уезжал, думал довезёт до части. Да налёт. Не повезло, пришлось пешком идти.
Сидай, подвезу.
Старик действительно подвёз, расспрашивая о фронтовой жизни, я как мог рассказывал, что от других слышал, так как фронтового опыта в действительности не имел, у меня совсем другая война была. Прокатился я со стариком и мальцами километра четыре, высадил тот меня примерно в том месте где я десантировался с самолёта, только тот вправо уходил к полевому стану где у него невестка работала, он ей харчей вёз, мальцы его внуки были, ну а я прямо направился. А фронт действительно сближался, теперь не только пушки стало слышно, но и оружейно-пулемётную стрельбу, хотя и отголосками пока, можно сказать на грани слышимости, и я могу ошибиться, но похоже бой у моста шёл, по расстоянию как раз сходится, так что я побежал, надеясь успеть. Не успел, мост наши не удержали, но взорвать перед танковым отрядом немцев успели, и старый каменный дореволюционный мост в поднятой взрывами пыли, рухнув воду. А берега там высокие, глубина порядочная, так что намаются наплавной мост делать, берега срывать потребуется.
Куды путь держишь? поинтересовался старик, не трогая вожжи, лошадь сама остановилась рядом, без приказа.
На фронт диду, на фронт.
Что-ж не по дороге, она там рядом?
Из госпиталя я сбежал, диду, а без документов меня первый же патруль остановит. Из госпиталя я со знакомым водителем уезжал, думал довезёт до части. Да налёт. Не повезло, пришлось пешком идти.
Сидай, подвезу.
Старик действительно подвёз, расспрашивая о фронтовой жизни, я как мог рассказывал, что от других слышал, так как фронтового опыта в действительности не имел, у меня совсем другая война была. Прокатился я со стариком и мальцами километра четыре, высадил тот меня примерно в том месте где я десантировался с самолёта, только тот вправо уходил к полевому стану где у него невестка работала, он ей харчей вёз, мальцы его внуки были, ну а я прямо направился. А фронт действительно сближался, теперь не только пушки стало слышно, но и оружейно-пулемётную стрельбу, хотя и отголосками пока, можно сказать на грани слышимости, и я могу ошибиться, но похоже бой у моста шёл, по расстоянию как раз сходится, так что я побежал, надеясь успеть. Не успел, мост наши не удержали, но взорвать перед танковым отрядом немцев успели, и старый каменный дореволюционный мост в поднятой взрывами пыли, рухнув воду. А берега там высокие, глубина порядочная, так что намаются наплавной мост делать, берега срывать потребуется.
Посмотрев на всё это со стороны, а я устроился в километре от моста, тут берёза удобно стояла с густой кроной, вот на высоте четырёх метров и сидел на ветке, с интересом наблюдая что происходило у реки. Так вот, посмотрев на всё это со стороны, я отметил одну деталь. Наши с этого берега почему-то укреплять свои позиции не стали, и небольшими группами, примерно по взводу, уходили в тыл, видимо получив такой приказ. Не совсем понятно, но общей оперативной информацией я не владею, вполне возможно, что тут держать оборону посчитали бесперспективным решением. Хотя конечно странно, река всё же, естественный рубеж обороны, очень удобный. Чуть позже прилетело с десяток немецких штурмовиков и разбившись на тройки стали гонять такие группы по открытым полям и дорогам, видимо за взорванный мост мстили. Отходить ночью нужно, как-то бездарно это отступление провели, с многочисленными жертвами как я вижу. Кстати, по поводу танка, в бою за мост тот активно отвечал и с десяток разбитых и горевших грузовиков тому подтверждение, по бронированным целям наводчик если и стрелял, то мало, я старшине говорил, что за снаряды в танке, всего шесть разбитых танков у немцев было. Тут и противотанкисты могли поработать, их как раз на отходе бомбами накрыли. Сейчас танк ярко полыхал. Я как-то и не понял, это его наши подожгли, или немцы? Похоже всё же наши, группа старшины, сняв пулемёты, отходила севернее меня метрах в четырёхстах. «Зиса» не было видно, видимо ранее в тыл оправили. Странно, почему боевую машину бросили и подожгли, мехвод там вроде знающий, убрать проблему мог и без меня. В общем, одни вопросы и никаких ответов.
Сам я просидел на дереве до самого наступления темноты. Залезть я вполне смог незаметно, при той неразберихе что царила вокруг, тем более, когда я прикидывал как залезть, неподалёку рванул гаубичный снаряд, накрыв берёзу столбом земли и пыли, и под этим прикрытием и забрался на дерево, взлетел, можно сказать. А вот чтобы я спустился, что-то никто не торопится стрелять. А есть хотелось, да так, что я с ума чуть ли не сходил. Вон листочки рвал и жевал. Ещё и старик тот, харчи вёз, а меня не угостил, хотя я пару раз намекнул, что тот совершено спокойно проигнорировал, так что одна надежда на те ранцы заныканные с оружием и остальными трофеями. Я их не смотрел и не знаю, что внутри, но надеюсь еда всё же будет. Очень надеюсь.