Пребывая в спокойном состоянии, я довольно легко обнаружил слабое место в охране особняка. Мне следовало только спокойно задуматься, и решение пришло само собой. Главное было изменить ракурс. Взглянуть на происходящее под другим углом.
Действительно, удрать, пока мои на работе, сложно. Они закрывают все окна и дверь на ключ. Не просачиваться же, в самом деле, через канализацию!
Однако когда они возвращаются домой, то обычно приоткрывают окна. Особенно сейчас, весной, когда с каждым днем становится теплее. И пока господин с мадам спят, сквозь эти щели я вполне могу, слегка их отжав, спокойно выбраться наружу.
Ведь мы, нижние люди, значительно ниже ростом, чем верхние. И гораздо менее сильны. Если всерьез схватиться один на один, то любой верхний, даже женщина, легко положит даже самого мощного из нас на обе лопатки.
Чтобы справиться с одним взрослым верхним, нас, нижних, потребуется пять-шесть однако я даже никогда не слышал о случаях подобных поединков.
Потому что мы, нижние, несмотря на все наши сети, разобщены, не то что дикие. Вот дикие, говорят, имеют смелость иногда, особенно оголодав, нападать гурьбой на верхних и, я слышал, порой даже убивать их!
Правда, во всех случаях это для дикарей заканчивается плачевно. Верхние в отместку устраивают настоящие карательные операции, уничтожают целые деревни диких.
Во многом, считается, именно тривиальная нехватка нашей физической силы послужила причиной того, что верхние столь быстро и легко, без единого выстрела и даже без сопротивления, некогда нас покорили. Ведь каждый тогда, в незапамятные времена, понимал: драться с ними бессмысленно. Они сильнее и они умнее. И у них есть оружие. Сначала это были палки, а теперь и автоматы. И тогда, и сейчас нам остается только покориться чтобы спасти свой род.
И жить у них в услужении. И это, в общем, свободный выбор каждого из нас.
Ведь любой может уйти и примкнуть к диким. Тут у нас имеется альтернатива. Но тот, кто единожды определил собственную судьбу, он нечасто, ох нечасто решается на перемены.
Вот и я, обнаружив лазейку для побега, сразу подумал: уходить, если я решусь, мне придется ночью. Пока все спят. Но Будет темно. И страшно. И как я смогу отыскать Дикарку? Ведь я знать не знаю, где она (вместе со своим племенем) обитает. В какой стороне он, тот самый лес?
И потом: даже если я найду ее, что тогда? У нее своя, устоявшаяся, устаканившаяся жизнь (если, конечно, так можно говорить о полной неизведанности и опасностей судьбе диких). У нее наверняка полно в том племени ухажеров. Один, два или три мужика, что считают ее своею. Возможно, она уже рожала, и у нее там есть уже сыновья и дочки. И что теперь? Мне отбивать ее у них? Драться с ними?
Драться? Вы серьезно? Мне?! Я ведь никогда ни с кем по-настоящему не сражался разве что иногда мы боролись в шутку с моим господином или мадам.
Да ведь дикие они замочат меня в один момент! И никакая подруга не спасет.
Да и захочет ли она спасать? Наверное, будет в стороне стоять и, как провокаторша, посмеиваться, пока меня ее соплеменники терзать будут.
Нет, бррр, бежать это полнейшее, первостатейное безумие!
Все это вздор! Бред! Умозрительные построения! Я никогда не оставлю моих и не изменю собственную сложившуюся жизнь!
Когда господин вернулся сегодня он приехал почему-то один, без мадам, я, как полагается и как у нас заведено, встретил его у порога.
Он ласково потрепал меня по плечу. Спросил: «Ну, как дела, братишка?» У меня аж слезы навернулись от его ласки и от своих предательских мыслей о побеге!
И весь вечер я был особенно ласков с ним. Как и он со мной.
Когда господин поужинал, я стал рассказывать ему свою новую сказку.
А там и мадам появилась, и я тоже, как заведено, выбежал ее встречать, и она тоже ласково обратилась ко мне.
Со стыдом и раскаянием тут я вспомнил, как однажды подслушал их разговор.
Дело заключалось в том, что детей у четы не было и, по всей вероятности, мадам не могла по какой-то причине их родить. Так они стали обсуждать, не взять ли им ребеночка из приюта.
Этот разговор, как и все, что касается простых (и самых интересных!) семейных дел, я понимал на их языке даже очень хорошо. И особенно хорошо понимал те чувства, что они испытывают. Даже нюансы чувств, мельчайшие извивы.
И тогда, в ответ на предложение разжиться отказным младенцем из приюта, мадам вдруг ответствовала хозяину: «Зачем? У нас ведь есть» и она произнесла мое имя.
Пусть это было сказано с улыбкой. И да, я тоже, конечно и лучше многих! понимаю, что в человеческом арсенале чувств имеются такие, как ирония и сарказм. Но тем не менее! Хозяин тогда, в ответ на ее реплику, тоже улыбнулся, ласково погладил мадам по руке и сказал с оттенком грусти в голосе: «И в самом деле, у нас есть», и снова назвал меня по имени. На этом обсуждение возможного приемыша завершилось.
Несмотря на шутейный характер диалога, с тех пор мое сердце наполнилось тихой гордостью.
В самом деле, если разобраться, кто я, если не их ребеночек? Они заботятся обо мне, кормят, нянчат, лелеют, ласкают. Взамен я тоже проявлю к ним всю возможную любовь и ласку. Наши отношения давно уже не укладываются в стандартные рамки «господин-слуга», как это заведено было между нашими племенами исстари. Они, смею надеяться, глубже, шире. Мы и вправду одна семья.
7 апреляНо по порядку.
Глубокой ночью я проснулся в своей комнате от странного звука. Мне показалось, что кто-то жалобно произносит мое имя. Голос звучал тихо-тихо, на пределе слышимости. Сперва мне показалось, что почудилось. Что у меня начались галлюцинации.
По имени меня всегда звали, что естественно, только господин и мадам. Но они выговаривали его твердо, уверенно, призывая или что-то предлагая.
Но вдруг с ними что-то случилось? Вдруг им обоим или кому-то одному из них стало плохо? И их никто не может сейчас выручить, кроме меня?
В мозгу мгновенно пронеслись все истории о героических нижних людях, которые самоотверженно, иногда ценой собственной жизни, спасали своих хозяев все то, что наши матери передают нам в своих колыбельных песнях, сказках и преданиях, все истории, которыми полна наша информационная сеть. Например, повесть о том, как в некоем доме началась утечка газа все спали и могли бы так и уснуть навсегда, вечным сном, однако героический нижний, проживавший в особняке, разбудил хозяев и тем самым избавил их от мучительной смерти.
Или предание о том, как начиналось землетрясение, но наш собрат сумел предупредить своих старших сожителей, верхних, и вывести из жилья буквально за пару минут до того момента, как стены рухнули.
Все эти истории пронеслись в моем мозгу в один момент. И тогда я вскочил, бросился и подбежал к дверям в хозяйскую спальню. Они обычно закрывались на ночь однако если бы вдруг кто-то из них стонал, господин или мадам, я бы, наверное, услышал это даже через перегородку. Но было тихо. И, если прислушаться, доносилось мерное и спокойное дыхание и одного, и второго.
И в то же время чей-то голос тихонько и тоненько продолжал звать меня!
И голос этот доносился откуда-то снаружи! Из-за пределов дома!
Все мои волосы встали дыбом! Я бросился к окну.
И точно! То, о чем я, оказывается, втайне мечтал (и не отдавал себе в этом отчета), осуществилось!
На лужайке перед домом сидела она, моя Дикарка, и в полной темноте звала меня!
Шея ее была вытянута. Глаза пылали.
Кровь ударила мне в голову. Не думая ни о чем, я бросился к той щели, что обычно оставляли хозяева на ночь в окне. Навалился всем телом и с нечеловеческим усилием расширил ее. И оказался наружи.
Я был свободен, и передо мной, прямо на лужайке, соблазнительно выгнув спину, ждала меня моя Дикарка.
Я кинулся к ней со всех ног, забыв обо всем. Она, резвясь и заигрывая, бросилась наутек.
Я помчался за ней
Где Басик?! голос мадам дрожал, на глазах блестели слезы.
Я не видел. Посмотри на его лежанке.
Там нет.
Может, под кровать спрятался?
С какой стати? Я весь дом осмотрела! Нет его нигде! Басик! Басик! Кис-кис-кис! Где ты, милый?! Ну отзовись! Иди к мамочке!
Дорогая, не волнуйся ты так! Найдется.
Как «найдется»? А если он сбежал?!
Ну, сбежал, побегает и вернется.
Они никогда не возвращаются! Он пропадет! Пропадет навсегда! Прибьется к диким!
Они никогда не возвращаются! Он пропадет! Пропадет навсегда! Прибьется к диким!
Милая, ну почему сразу думать о самом плохом?
Не слушая господина, мадам, как была, в пеньюаре поверх ночной рубашки, выскочила на лужайку перед домом, а потом и на улицу, оглашая округу громкими призывными криками:
Басик, Басик! Кис-кис-кис! Где ты? Вернись, мой милый!
А господин, хоть и не проявлял внешне своего горя или паники, прислонился к балюстраде крыльца и грустно подумал: «Басик все-таки сбежал А ведь он так любил нас а мы его Сколько, мурлыкая, рассказал он нам своих сказок и преданий! Сколько ласки и нежности мы подарили ему а он нам! Ах, горе, горе! Может, все-таки неверны рассказы про диких котов? И домашние иногда возвращаются? Может быть, и Басик? Он тоже вернется? Ох! Я буду ждать! Как мы оба будем ждать его!»
Послушай! бросилась к нему мадам. Надо срочно размножить объявление с фотографией! Расклеить по поселку.
Зачем? Они никогда не возвращаются.
Молчи! Слышишь, молчи! И делай, как я сказала! Басик вернется! Я знаю, вернется!
Примечания
1
Подробнее о детективной истории, связанной с этой машиной, можно прочесть в рассказе Анны и Сергея Литвиновых «Ключ» (сборник «Горький инжир»).
2
Я всегда выигрываю (англ.).
3
Майк самый лучший (англ.).
4
Победитель получает все (англ.).
5
Проигравший довольствуется малым (англ.).
6
См. первый роман Анны и Сергея Литвиновых «Отпуск на тот свет».
7
См. роман Анны и Сергея Литвиновых «Три последних дня».
8
Неполная и неточная цитата из «Стихотворения в прозе» И. С. Тургенева: «о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык!..»
9
«Печено вепрово колено» традиционное чешское блюдо: тушеная, чаще в пиве, свиная нога.
10
Кто здесь? (чешск.)