Я здесь лишь потому, что у меня состоялся импринтинг. Любой полуоборотень, даже старейшина, освобождается от обещаний и обязанностей, пока не закрепит свой союз с тем, с кем приобрел импринтинг. Я закрепил его с тобой и сейчас нас обоих, как единственных представителей двух родов, попытаются усадить на наши троны. Это означает, что кроме города Всех Знамен и горы, на которой он стоит, мы ничего больше в своей жизни не увидим.
Но это Рабство. Зачем мы туда едем? Я не хочу туда ехать!
У нас нет выбора. Если мы не поедим и твой, и мой род будут исключены из круга старейшин. Это будет означать, что мы не имеем право на существование, так как находимся вне стаи полуоборотней. Мы будем вне закона, а это даже не черный список. На нас объявят охоту и каждый, кто будет заподозрен в помощи тем, кто пошел против законов стаи, будет устранен. Я не могу так подставлять свою стаю. И, к тому же, если мы выберем этот путь, у наших детей не будет будущего. Они будут, как и их родители вне закона.
Ты хочешь сказать, что ты едешь на ту гору, чтобы добровольно запереть себя на ней на тысячелетие и, заодно, вместе с собой, закроешь и меня? скрестив руки на груди, едва сдерживала слезы я, однако мысль о том, что он произнес словосочетание «наши дети», немного отвлекла меня от происходящего, явно заставив мои щеки порозоветь.
Нет, я лишь рассматриваю худший вариант сев напротив меня и положив мою ладонь в свои руки, мягко произнес Рудольф, явно пытаясь меня успокоить. У меня есть план. Если он сработает мы сможем жить, где захотим. Но мне еще стоит его немного обдумать. Пока что я ставлю лишь сорок процентов на то, что он может сработать.
И шестьдесят процентов на то, что нас запрут на горе?
Именно.
Не очень хорошие перспективы.
Тем не менее, я не хотел бы, чтобы у тебя не было выбора, поэтому поджал губы Рудольф. Ты поедешь со мной или останешься здесь?
У меня нет выбора. Естественно я поеду с тобой. Даже если у меня нет будущего главное, чтобы ты был рядом, пока есть я.
Когда мы спустились вниз, Олуэн уже ожидала нас в гостиной. Сообщив о том, что все в сборе и находятся у машин, она протянула мне длинную темно-синюю куртку, которая идеально подошла мне по размеру.
Закрыв дом на пять замков, мы спустились с лестницы, ведущей с террасы.
Ты и я поедем с Раймондом и Олуэн на моей машине, остальные поедут на минивэне Раймонда.
Почему так? недовольно фыркнул под нос Кай, явно всё еще не отпуская ситуацию со мной.
Потому что автомобиль Раймонда рассчитан на семь мест, улыбнулась Пепел. Так что нам впятером точно не будет ни скучно, ни тесно. Хватит ворчать, Кай загружай свои вещи.
Пытаясь не смотреть на Кая, чтобы не встретиться с ним взглядом, я обошла рендж ровер и села на заднее сиденье. Наблюдая через тонированное окно за тем, как остальные укладывают свои вещи в багажник минивэна и расходятся по машинам, мне вдруг стало невыносимо грустно. Словно я вот-вот должна была потерять то, чего была лишена всю свою жизнь. И этим «чем-то» была не семья. Семья у меня всегда была, причем самая лучшая, в лице лучшей мамы на земле. Беспокоящим меня «чем-то» была стая. Я всем своим существом ощущала, что рискую потерять её раз и навсегда, отчего всё внутри меня сжималось. Однако при этом я была уверена в том, что я готова пожертвовать стаей и даже жизнью, лишь бы Рудольф был со мной рядом и любил меня с той же силой, с которой я сейчас люблю его.
Сев рядом со мной, Рудольф обнял меня и притянул к своей груди. От его объятий мне было бы легче, если бы я не чувствовала переживание, исходящее от него изнутри. Я чувствовала себя едва ли не приговоренной к тому, чего еще не до конца осознавала Я просто не осознавала, сколько это для человеческой жизни тысяча лет. Тем более, тысяча лет взаперти на какой-то горе и всё ради того, чтобы стая Рудольфа Нет, ради того, чтобы наша стая уцелела, и наши дети могли быть свободными. Странно в восемнадцать лет задумываться о детях, но мне почему-то казалось, что они у нас с Рудольфом обязательно будут.
На выезде из Грей Плэйс фары нашего автомобиля осветили красивую деревянную табличку, напротив огромной секвойи. Она изображала волка с запрокинутой головой, под которым массивными, резными буквами было вырезано: «Мы ждем Вас обратно в Грей Плэйс». Похожую табличку я видела, когда въезжала в город, только на ней было выгравировано: «Добро пожаловать в Грей Плэйс». Это было меньше месяца назад. Тогда мне казалось, будто этот город моё наказание, только я не знала за что. Сейчас же я знала, что этот город моя награда, но я до сих пор не могла ответить себе на тот же вопрос за что?.. За что?
43. Мой ранг второй
Спустя пару часов положив голову на колени Рудольфа, я не могла сомкнуть глаз. Он гладил меня по лицу своими горячими пальцами и не отрывал от меня свой зеленоглазый взгляд, в котором скрывались глубины всего мира.
Я понимала, что нам жизненно необходимо пересечь океан, но переживала о наличии рейса, который мог бы нас доставить на другой конец света, и, как оказалось, делала это абсолютно зря на рассвете мы вылетели частным самолетом.
Естественно меня мучали вопросы, но я решила начать задавать их лишь после взлета. Мы с Рудольфом сидели вдали ото всех, и в этот момент я не испытывала неловкости, которую обычно испытывают люди, желающие задать «неправильные» вопросы.
Откуда у вас столько денег? отстегнув ремень и слегка пригнувшись вперед, обратилась я к Рудольфу.
Я акционер одного из ведущих банков Канады один раз в полгода получаю бешеные проценты. У Дариуша, Северина и Раймонда свои финансовые источники. У Дариуша они даже покрупнее моих. Так что не удивляйся, когда узнаешь, что Ариэлла купила тебе костюм Красной Шапочки, а не взяла его напрокат. Она до сих пор не знает, как открыть тебе эту жестокую правду, ухмыльнулся Рудольф.
Хах, широко заулыбалась я. Расскажи мне, что такое «ранг»? Во время моего обращения, Пепел открыто удивилась тому, что моя сила якобы второго ранга. Что это значит?
Попробую тебе объяснить всё и сразу, взяв в руки лист и многоцветную ручку, вздохнул Рудольф, после чего начал чертить таблицу. Всего существует пять рангов от ноля до пяти. Ноль самый сильный ранг, пятый, соответственно, самый слабый. Я сейчас говорю о силе биополя. Представители волчьего племени могут подавлять друг друга одним только биополем. Так, обладатель нулевого биополя, является абсолютным лидером среди своих сородичей. Зачастую именно по биополю выбирается вожак стаи. То есть ты априори проиграешь носителю нулевого и первого рангов, имея второй ранг, только если кто-то из них не слабовольная личность. Например, ты, обладая вторым рангом, в обычные будни победишь Ариэллу, так как проявляешь более сильную волю, однако в полнолуние у тебя будет гораздо меньше шансов на победу. Это что-то вроде психологической атаки. Иными словами если я на тебя зарычу, ты опустишь голову и подойдешь ко мне, ухмыльнулся Рудольф.
Потому что ты подавишь меня своим биополем?
В твоем случае это еще и потому, что ты принадлежишь мне. Волчица всегда слушается своего волка, продолжал довольно улыбаться Рудольф, явно смакуя полученную надо мной власть. Наконец, он протянул мне лист, с начерченной им таблицей, поясняющей союзы между мужчиной и женщиной из разных категорий.
Хмм внимательно изучая таблицу, хмурилась я. Я имею всего лишь второй ранг.
Ты имеешь не всего лишь второй ранг, ухмыльнулся Рудольф. Твой ранг редкость.
Да, но ты вообще нулевого ранга, заметила я. А Ариэлла первого, так как она является «Перевертышем» рожденной от мужчины полуоборотня и женщины-оборотня.
Скажем так у меня необычная стая. Подобные Ариэлле и Пепел считаются изгоями в волчьем мире, хотя и не состоят в черном списке. Пепел из-за отсутствия рода даже после обращения цвет её волос остается неопределенного цвета, а Ариэлла из-за ранга, который еще несколько десятилетий назад был официально запрещен и подвержен уничтожению. Первый ранг, принадлежащий Ариэлле, подразумевает сложность контроля над собой во время обращения, а иногда и вовсе его отсутствие. Подобные особи считаются и являются опасными для окружающих, тем более они могут выдать существование нам подобных. Всего в мире осталось несколько особей первого ранга, которые до сих пор живы лишь благодаря своим поручителям. Кто-то когда-то поручился за них перед старейшинами, и каждое полнолуние контролирует обращение Перевертыша.
Это как?
Например, сажают Перевертыша на цепь, сделал глоток виски Рудольф.
Вы сажаете Ариэллу на цепь?!
Иначе бы она попросту всех нас перегрызла без разбора. Даже Северину бы досталось, пожал плечами Рудольф. Дело в том, что у особей первого ранга ДНК максимально приближено к ДНК оборотня, отчего их звериные инстинкты во время полной луны всегда берут над ними верх. Фактически они такие же рабы луны, как и их матери.
На мгновение я замолчала, пытаясь переварить полученную информацию.
Иначе бы она попросту всех нас перегрызла без разбора. Даже Северину бы досталось, пожал плечами Рудольф. Дело в том, что у особей первого ранга ДНК максимально приближено к ДНК оборотня, отчего их звериные инстинкты во время полной луны всегда берут над ними верх. Фактически они такие же рабы луны, как и их матери.
На мгновение я замолчала, пытаясь переварить полученную информацию.
У нас ведь есть шансы вернуться в Грей Плэйс? в итоге решила перевести тему я, взглянув в глубокие глаза Рудольфа. Что я скажу маме, если не смогу вернуться?
Я что-нибудь придумаю, повертев бокал с алкоголем в руках, странно причмокнул Рудольф. Я так и не поняла, на какой из вопросов он ответил.
44. Вещий сон
Раньше мне никогда не снилось ничего, кроме ржаного поля, Безымянной волчицы и Рудольфа в человеческом и волчьем обличии. Один и тот же сон, год за годом с самого рождения и ничего больше. Неудивительно, что я, мягко говоря, пришла в изумление, когда картинка вдруг сменилась. Под ту же мелодию мне снился один только Рудольф. Сон начинался с того, что я обнимаю этого мужчину, после чего отстраняюсь от его груди и смотрю ему в глаза снизу вверх. Это Рудольф Рудольф, только какой-то другой. Из-за полумрака мне сложно хорошо рассмотреть его, но глаза у него немного темнее обычного и на левой брови у него красуется мелкий шрам, отчего создается впечатление, будто он выбрил полосу на своей идеальной брови. Он всё так же красив, но от него исходит совершенно другая энергетика, нежели от того Рудольфа, которого я знаю. Она словно немного холоднее, немного темнее, немного резче Меня тянет к этому Рудольфу Но он не мой. Это не мой Рудольф. Я отступаю от него, хотя мне и дается это с большим трудом, ведь я люблю его, но он не собирается от меня отступать. Он протягивает ко мне руку, но я мешкаю. Его рука принадлежит мне, но моя рука Она принадлежит не ему. В момент, когда Рудольф дотронулся до моей руки против моей воли, я проснулась.