Хотя Стюарт был настоящим преступником, его случай ярко иллюстрирует верность выводов, к которым пришли авторы Стэнфордского тюремного эксперимента. Учитывая, однако, что разговоры велись по телефону, было трудно классифицировать его преступление и предъявить обвинение. Нарушения, в которых его в итоге обвинили, тянули лишь на половину потенциального тюремного срока, который грозил Никсу. В отличие от Никса Стюарт был оправдан судом за отсутствием доказательств и не сидел в тюрьме. То, как по-разному сложилась судьба Никса и Стюарта, в очередной раз демонстрирует нам, как опасно подчиняться, когда не следует.
А теперь пришло время поговорить о бесспорной жертве происшедшего, Луиз Огборн. Ее унижение и страдания запечатлены на видео. Почему Луиз стала жертвой? Ни в коем случае не перекладывая вину с преступников на Луиз, нужно исследовать ее действия и постараться понять, как сама культура готовит многих из нас к неуместному подчинению.
Почему вы следовали указаниям?
В телевизионном интервью после случившегося Луиз Огборн спросили, почему она следовала требованиям «полицейского Скотта», которые передавали ей Саммерс, а потом и Никс? Когда слышишь ее ответ, сердце разрывается. Она подчинилась мучителям именно из-за тех, кто заботился о ней больше всего.
Почему вы следовали указаниям?
В телевизионном интервью после случившегося Луиз Огборн спросили, почему она следовала требованиям «полицейского Скотта», которые передавали ей Саммерс, а потом и Никс? Когда слышишь ее ответ, сердце разрывается. Она подчинилась мучителям именно из-за тех, кто заботился о ней больше всего.
«Родители учили меня: когда взрослый говорит тебе что-то сделать не спорь. Если тебя бьют по рукам слушай».
Непризнанная проблема всех родителей: как научить детей слушаться старших, объяснить значение заповеди «почитай отца твоего и мать», воспитать их вежливыми, уважительными и послушными. Это хорошие, полные любви наставления, которые полезны в мире, где взрослые хранители мудрости и защитники социального порядка.
Но порой взрослые это священники, охочие до мальчиков; это тренеры, которые совершают насилие над детьми; это родственники, которые позволяют себе сексуальные вольности; это учительницы, которые приматывают малышей изолентой к стулу; это начальницы, которые требуют раздеться в кладовке ресторана быстрого питания.
«Родители учили меня: когда взрослый говорит тебе что-то сделать не спорь».
Не спорь. Молчи, не подавай голоса. Ты не имеешь права уверенно проявлять неподчинение.
«Если тебя бьют по рукам слушай».
Семья Луиз зашла дальше многих: если команда подкрепляется физически уделяй особое внимание, будь еще более послушной.
Конечно, они и представить себе не могли, что Луиз не пойдет против их запрета возражать взрослым даже в такой кошмарной ситуации. Родители обычно предупреждают детей, что опасно слушаться незнакомцев, но редко говорят, что нужно отказываться следовать приказам уважаемых членов общества или семьи.
Луиз было 18 лет, она почти закончила школу. Она уже не была ребенком. Конечно, область применения этих наставлений давно следовало ограничить. Но нет.
На допросе Луиз сказала:
«Я испугалась, потому что они были главнее меня».
Того, кто главнее, как мы видели, боятся не только дети и подростки. Этот страх столь же повсеместен, сколь и опасен. Но почему он возникает и какой цели служит?
Эволюционная генетика утверждает, что повинуемость авторитету стала чертой, которая помогла нашему виду выжить[18]. Способность представителей нашего вида организованно действовать в группах из десятков тысяч человек позволила нам достичь того, что никогда не удалось бы мелким группам людей. Огромные армии созываются и разворачиваются, обеспечивая странам военное превосходство и защиту. Но есть и другая сторона медали: иногда миллионы людей поднимаются в поддержку лидеров, которые страдают манией величия и ведут свой народ на погибель. После того как человечество прошло через ужасы двух мировых войн, исследователи вроде Милгрэма и Зимбардо пытались постичь поведенческую природу массового подчинения тем, кто злоупотребляет властью. Они подтвердили, что такое поведение свойственно не каким-то отщепенцам в условиях, где оно поощряется, подчинение свойственно большинству людей.
И все же, даже в области генетики, гены не единственный фактор, который влияет на поведение. Факторы среды определяют, у каких генов происходит экспрессия (активация), а какие остаются «спящими». Что заставляло Луиз подчиняться в условиях вопиющего злоупотребления властью? Кто еще помимо ее семьи вложил ей в голову, что слушаться старших главное правило? Какие средовые факторы подкрепили это воспитание, когда она стала старше? Что не давало изменить эти детские правила, когда она должна была совершать переход к взрослости?
Если мы хотим добраться до сути проблемы, ответить на эти вопросы очень важно. Эта проблема всегда будет возникать у профессиональных военных, членов экипажа, бухгалтеров и среднего медперсонала, если мы не поможем молодежи не просто получить образование, но и обрести способность делать обоснованные нравственные выводы и придерживаться своего решения. Если вы, читатель, не занимаете руководящих постов и не уверены, как найти применение информации из этой книги в своей организации, помните, что я обращаюсь к вам еще и как к родителю (возможно, будущему) или заботливому родственнику молодых людей. Вы должны понимать, как воспитать будущих политически активных граждан и социально ответственных работников тех, кому будет доверено многое.
Каждое общество, каждая возрастная группа это особая среда, в которой на человека влияют различные факторы. В традиционных обществах в социализации и обучении молодежи нормам общественной жизни может участвовать все племя или деревня. В земледельческом обществе становление личности происходит в основном во время работы в поле бок о бок со старшими, за месяцы посева и сбора урожая. В милитаристских обществах обучение молодежи искусству войны может начаться рано и постоянно сопутствовать воспитанию детей. Но практически в каждом обществе присутствуют средовые факторы, которые подкрепляют повинуемость. И пока мы не увидим и не распознаем эти факторы в своей собственной культуре, мы не сможем предложить успешные меры по снижению частоты случаев разрушительного подчинения, обнаруженной Милгрэмом.
В случае Луиз Огборн этими средовыми факторами стали церковь, организация девочек-скаутов и школа. Учения церкви и философия скаутов, без сомнения, усилили ее естественную склонность подчиняться власти. Но намного больше времени Луиз провела в самом широко распространенном учреждении современного общества в школе. За исключением немногочисленных участников движения за домашнее обучение современные дети с четырех-пяти лет (а иногда даже раньше) и до возраста Луиз проводят большую часть жизни вне дома в государственных, частных или приходских школах. Как же в школах, где ученики должны учиться мыслить и формировать собственные суждения, подкрепляется беспрекословное подчинение власти?
Послушание и организация работы в классе
Городок Маунт-Вашингтон находится в округе Буллитт штата Кентукки. На пятой странице «Кодекса поведения учеников и дисциплины в государственных школах округа Буллитт» за 20112012 гг. сказано:
В обязанности ученика входит: подчиняться правилам и инструкциям Совета по образованию и/или руководства школы и обращаться к ним только за разъяснением требований, а не ради спора.
Всегда быть вежливым и рассудительным, принимать справедливое наказание и избегать необоснованных жалоб, а также ложных обвинений.
Резонно предположить, что этот кодекс или его аналог существовал и в 2003 г. Мы не знаем точно, должна ли была Луиз Огборн знать этот кодекс и повлиял ли он напрямую на ее рассуждения или поведение, если она его читала. Но кодекс помогает нам составить представление об атмосфере, царящей в школьной системе округа Буллитт: упор на послушание учеников, неодобрение споров с авторитетными взрослыми, ожидание, что наказание будет принято как справедливое, и скрытое предостережение, что обвинение властей может вызвать вопросы о лжесвидетельстве. Я не пытаюсь как-то акцентировать внимание на округе Буллитт скорее, использую его как пример работы всей системы образования. Один из новых преподавателей некоммерческой организации Teach for America, который прочел эту историю, подтвердил, что правила округа Буллитт не исключение. По его словам, в других известных ему регионах встречаются еще более строгие требования.
Меня удивляет, что даже после произошедшего с Луиз Огборн к 2010 г. кодекс все еще не переписали. Но и понять, почему Совет по образованию выбрал столь жесткий тон в обсуждении поведения учеников, тоже отчасти можно. Каждый учитель, его близкие друзья или члены семьи знают, что педагоги регулируют поведение учеников, постоянно балансируя между радостью от работы и желанием бежать из профессии сломя голову. Одна бывшая учительница, которая бросила преподавание и занялась обслуживанием банкетов, объяснила свое решение емкой фразой: «Стручковая фасоль не будет дерзить». Представьте, до какого отчаяния, должно быть, дошла педагог, которая не нашла ничего лучше, чем примотать расшалившегося ученика изолентой к стулу!
За 20 лет изучения темы лидеров и последователей я приобрел много хороших друзей. Среди них Марти Кровец вдумчивый, обходительный человек, который 14 лет проработал директором старшей школы. Марти является автором и соавтором трех книг по образованию, в том числе «Коллективное лидерство в школе: Как учителя могут взращивать равноправие» (Collaborative Teacher Leadership: How Teachers Can Foster Equitable Schools, 2006 г.; совместно с Жильберто Арриазой) и «Сильные партнерства: Руководство для директоров, обучающих завучей» (Powerful Partnerships: A Handbook for Principals Mentoring Assistant Principals; 2008 г., совместно с Гэри Блумом). В обеих книгах Марти есть главы, посвященные отважному следованию. Во второй книге он писал, что подразумевает под этим ревностную поддержку директора, но в то же время готовность «говорить ему правду в глаза», если тот пропускает что-то, мешающее школе решать необходимые задачи. Я связался с Марти и поблагодарил за использование моих идей в его важном деле.
На протяжении многих лет мы с Марти периодически весьма плодотворно беседовали. Несколько лет назад мы вместе запустили пилотный проект по распространению идеи отважного следования среди учеников одной из средних школ. Ученики считали, что их школа, где училось много иммигрантов, была оборудована намного хуже, чем другие местные школы, где в основном училось этническое большинство. Под руководством своих учителей школьники организовали инициативные группы, каждая из которых отвечала за свою часть кампании, призванной исправить это неравенство. Они пережили череду взлетов и падений, что естественно для подобных движений, но в результате высоко оценили эффективность принципов отважного следования.