Если годовалый ребенок, который только что научился ходить, захочет принести стакан из гостиной на кухню, его родители, скорее всего, отберут у него посуду из страха, что тот может разбить ее, упасть и пораниться. Если двухлетний ребенок захочет помочь вымыть ванну, то отец либо мать не придут в восторг от такого решения. Ведь эта так называемая помощь наверняка создаст взрослым дополнительную работу, а кому это надо? Если трехлетнему ребенку захочется утром самостоятельно надеть куртку и застегнуть «молнию», у него на это уйдет много времени, поэтому родители, не желая опоздать на работу, предпочтут сделать все за него быстрее и ловчее. Если оглядеться вокруг, то можно отметить много мелких бытовых ситуаций, которые по отдельности вроде бы не оказывают негативного воздействия на развитие ребенка. Но если снова и снова забирать стакан у ребенка только потому, что с ним может что-то случиться, то такая гиперопека и обеспечение сверхкомфортных условий могут просто убить стремление к содействию и кооперации. Стоит ли удивляться, если такой ребенок в 5 лет не горит желанием помогать в уборке посуды после ужина!
Таким образом, чтобы развивать у детей желание сотрудничества, постарайтесь уже в раннем возрасте не отучать их от оказания помощи. Все, что ребенок может и хочет сделать самостоятельно, нужно ему позволять. Если мы доверяем своим детям, то, даже теряя немного времени, кладем первый камень в фундамент полноценной, общественно полезной личности. Нам придется еще не раз удивиться тому, как много полезного может сделать наш якобы еще маленький ребенок для семьи и общества.
Требовать самостоятельности, несмотря ни на что
Желание сотрудничать как его добиться?
Положительная оценка мотивирует детей и делает их счастливее, поэтому очень важно замечать любые попытки сотрудничества и показывать, что вы оценили усилия ребенка. Однако не всегда просто «поймать» малыша «на послушании», потому что наш мозг не настроен фиксировать нормальное поведение как положительное. Воспитательница Герлинда (56 лет) делится трудностями, с которыми она сталкивается, когда ей особенно нелегко управляться с некоторыми из своих подопечных.
«В моей группе есть один маленький мальчик. Назовем его Матти. Ему 3 года, и он очень возбудимый и взбалмошный ребенок. Конечно, ему идет на пользу, когда я замечаю его хорошие поступки, однако, по правде говоря, я просто не знаю, в каких случаях можно сказать ему что-то ободряющее. Ведь по большей части он всегда на нервах. Вчера, например, был типичный для Матти день. Он уже был на взводе, когда отец привел его утром, а дальше все пошло еще хуже. В нашем детском саду акцент делается на спортивном развитии, и мы много времени проводим в спортзале и играем в подвижные игры. Вчера я хотела с самого утра отвести детей в спортзал. Матти должен был переодеться в спортивный костюм, что он и сделал по моей просьбе. В спортзале уже собралась вся группа, дети выстроились в шеренгу и затихли в ожидании, пока я объявлю игру. Я собиралась разделить группу на две команды и устроить соревнование между ними эстафету с мячом. Матти хотел, чтобы его выбрали, но я вызвала из шеренги двух других детей. Мальчик тут же рассердился, стал топать ногами и кричать. Потом мы все же начали играть, и сначала все шло хорошо. Но потом один из детей случайно попал ему мячом в лицо. Это, конечно, было больно, хоть мы и пользуемся специальными мягкими мячами. Матти тут же вышел из себя. Он подскочил к скамейке, которая разделяла игровое пространство двух команд, и перевернул ее, дернув изо всех сил на себя. Это было по-настоящему опасно! Потом он, крича во все горло, пробежал очень близко к другим детям, и в какой-то момент я испугалась, что он набросится на них с кулаками. Добежав до стены, Матти пнул ее и завопил как резаный. Я хотела утешить его, но он не подпускал меня к себе. Каким образом я могла в то утро дать ребенку положительную обратную связь? Я была все время занята тем, что усмиряла его и защищала других от его буйного нрава».
На первый взгляд может показаться, что в то утро действительно не было никаких поступков, за которые Матти мог бы получить похвалу и одобрение. Однако, если посмотреть повнимательнее, мальчик все же подчинялся требованиям воспитательницы и шел на сотрудничество, причем довольно часто.
1. Он надел спортивный костюм, когда его об этом попросили (сотрудничество).
2. Он встал с другими детьми в шеренгу (сотрудничество).
3. Он вместе со всеми соблюдал тишину, чтобы воспитательница объявила игру (сотрудничество).
4. Он сдержал свой гнев, когда ему не разрешили самому сделать выбор, хоть и ныл, и топал ногами (терпение во фрустрирующей ситуации).
5. Он играл вместе с другими детьми в игру (сотрудничество).
6. Когда ему в лицо попал мяч, он не выместил свою боль и злость на виновнике, а обрушил удар на неодушевленный объект скамейку (контроль импульсивных желаний).
7. Находясь в ярости, он все же пробежал мимо других детей, но не причинил им вреда (контроль импульсивных желаний).
8. Он самостоятельно преодолел кризис убежал в другую часть спортзала, чтобы выместить гнев на стене (стратегия самоуспокоения).
В целом можно констатировать, что Матти достаточно самостоятельный и адекватный мальчик. Несмотря на гнев, он не набросился на обидчика и нашел общественно приемлемый способ сбросить психологическое напряжение, чтобы избавиться от негативных чувств. Для трехлетнего ребенка это более чем приемлемый способ реагирования в критической ситуации. Если бы после удара мячом в лицо он напал на товарища, который случайно запустил в него мячом, такая реакция соответствовала бы уровню его развития. Это было бы неприемлемое в обществе, но нормальное для мальчика его возраста поведение, и такой поступок не должен был вызвать особых опасений. Так что на самом деле у воспитательницы хватало поводов оценить старания Матти сотрудничать. Как и многим из нас, ей нужно тренировать внимательность, чтобы ее мозг вовремя смог замечать «хорошее» поведение.
Марлен: учиться послушанию
Родители часто забывают, что участие детей в общественно полезной деятельности означает не только совместное достижение общих целей без ссор, но и признание усилий ребенка со стороны взрослых. Когда я тороплюсь по утрам, а мои трое детей одеваются со скоростью света, тем самым они здорово помогают мне. Мы вчетвером работаем сообща, чтобы моя потребность успеть вовремя была удовлетворена. В ответ я должна принять во внимание потребности моих детей.
Когда мы произносим эту фразу на наших семинарах, люди в зале одобрительно кивают очевидно, многие родители думают, что они и так предостаточно идут своим детям навстречу. Но уже минуту спустя они замирают и бледнеют, услышав, в каких масштабах нужно проявлять ответную реакцию. Большинству становится ясно, что они уделяют недостаточно внимания желаниям и потребностям детей. Катарина (33 года), мать троих детей, рассказывает, как ей удалось активно включиться в процесс взаимовыгодного партнерства со своей маленькой дочерью.
«Моей дочери Марлен 1 год и 4 месяца. Она самая младшая в семье. Я думаю, что ее важнейшая потребность на этом этапе, помимо еды, сна и валяния в постели, наше принятие ее несогласия. На все наши предложения она сначала говорит «нет». Я знаю, что это основной признак этапа обретения самостоятельности, так как девочка недавно обнаружила, что у нее могут быть свои желания, отличные от моих. Теперь, когда мы встаем утром, у нас есть полтора часа до выхода в детский сад. Первым делом мне хочется снять с Марлен ночную рубашку и надеть ей новый памперс, но на это предложение она сразу говорит «нет». Я принимаю ее отказ и начинаю заниматься своими делами: готовлю завтрак, помогаю другим детям или укладываю вещи в сумку. Марлен тем временем бегает по квартире и играет. Время от времени я подхожу к ней и снова предлагаю переодеться. Чаще всего после второго или третьего раза (это происходит минут через двадцать) она утвердительно кивает, разрешая мне поменять ей памперс. Но иногда она отсылает меня куда подальше. За эти полтора часа я слышу от нее «нет» пять-шесть раз. Марлен, очевидно, хочет сказать: «Пока нет», но еще не может выразить это словами. Каждый раз я говорю: «Ну хорошо. Тогда попозже». Ее поведение больше не раздражает меня, ведь я знаю, что рано или поздно наступит момент, когда она разрешит мне переодеть ее или почистить ей зубы. Мне удается добиться от дочери согласия за полтора часа, и я думаю, это происходит только потому, что я прислушиваюсь к потребностям всех своих детей. У меня создалось впечатление, что чем чаще я принимаю отказ Марлен, тем позитивнее она реагирует на мои просьбы. Мне хочется, чтобы она усвоила одну вещь: ее «нет» важно для нас, и своим отказом она может защищать границы своей личности. Если я буду постоянно игнорировать «нет» моей дочери, как она потом, в будущем, объяснит другим людям (например, своему первому другу), что они обязаны уважать ее отказ?»
Этот пример показывает, что Катарина откладывает удовлетворение своей потребности, а именно быстро одеть Марлен, пока не придет время и ребенок не будет готов ответить «да». Тогда она использует этот шанс и одевает дочь. Мать по опыту общения со старшими детьми знает, что «нет», произнесенное маленьким ребенком, редко бывает категоричным и окончательным. Чаще оно означает просто: «Не сейчас!», «Не здесь!», «Не так!» или «Не ты!». Поскольку мы, родители, редко понимаем, какое из этих «нет» ребенок имеет в виду, стоит просто прозондировать почву и попробовать узнать, что поможет ему изменить свое мнение.
Может быть, ребенок не хочет одеваться прямо сейчас, потому что он погружен в игру? Может, он хочет, чтобы старшие подождали пять минут? Или мы придем к компромиссу, взяв в союзники игрушку? Может быть, ребенок просто не хочет одеваться именно здесь, потому что ему жарко? Он согласится надеть куртку, если мы выведем его на прохладную лестничную площадку? Или ему хочется, чтобы его одевали не родители, а сестры/братья? Таким способом часто удается достичь полюбовного соглашения.
И все же давайте представим себе, что у Катарины времени в обрез (ей едва хватает полутора часов на все про все). Так что она не стала спрашивать дочь о ее желаниях или проигнорировала ее «нет» и переодела ее насильно. Возможно, в таком случае Марлен бы плакала и сопротивлялась, но потом все же простила бы матери нарушение границ ее личности и игнорирование ее отказа.