Эрл Стенли Гарднер
Дело о длинноногих манекенщицах
Глава 1
Перри Мейсон, почувствовав на себе взгляд Деллы Стрит, оторвался от свода законов и взглянул на свою изящную и эффектную секретаршу, остановившуюся в дверях.
В чем дело, Делла?
Каков будет статус незамужней женщины, которая, по ее словам, встречается с неженатым мужчиной?
Бровь Мейсона удивленно взметнулась вверх.
Такого статуса не существует. А почему ты спрашиваешь?
Потому что в приемной дожидается некая мисс Стефани Фолкнер. Она утверждает, что опять цитирую ее слова «поддерживает дружеские отношения» с Гомером Гарвином.
С Гомером Горацио Гарвином? удивился Мейсон. Нашим клиентом?
Не с Гомером Гарвином-старшим, а с Гомером Гарвином-младшим.
Ах да, младшим, вспомнил Мейсон. Кажется, он занялся автомобильным бизнесом. Так что ей нужно?
Ей нужно встретиться с вами по личному вопросу. Она надеется, что знакомство с Гарвином пробудит у вас интерес к ее делу.
В чем оно состоит?
Ей достался в наследство игорный дом в Лас-Вегасе. По-видимому, дело касается этого заведения.
Мейсон хлопнул ладонью по столу:
Ставлю доллар на номер 26, Делла.
Она как бы раскрутила воображаемую рулетку и затем бросила шарик из слоновой кости, зачарованно следя за вращением круга.
Мейсон подался вперед, уставившись в ту точку, куда смотрела Делла Стрит.
Неожиданно она выпрямилась и улыбнулась.
Увы, шеф, вам не повезло выиграл номер 3. Потом нагнулась и взяла со стола адвоката воображаемый доллар.
Тот скорчил смешную гримасу.
Ну вот, продул последний доллар.
Так что с мисс Фолкнер? спросила Делла Стрит, переходя на серьезный лад.
Давай сперва свяжемся с Гарвином-старшим и выясним точный статус этой женщины. Сколько ей лет?
Года двадцать три двадцать четыре.
Блондинка, брюнетка?
Брюнетка.
Экстерьер?
В порядке.
Внешние данные?
Не хуже.
Давай все-таки переговорим с Гарвином, чтобы не сесть в лужу.
Делла Стрит подошла к своему столу и, попросив девушку на коммутаторе соединить ее с городом, набрала нужный номер; немного подождав, она попросила:
Пожалуйста, мистера Гарвина. Передайте, что это мисс Стрит Да Скажите, что это Делла Стрит Он меня знает Да, Делла Стрит Секретарь мистера Мейсона, адвоката. Еще раз прошу вас соединить меня с мистером Гарвином Очень важно.
Последовала небольшая пауза. Делла Стрит слушала, что говорили на другом конце провода.
Хорошо, в таком случае как мне связаться с ним?
Последовала уже более продолжительная пауза.
Понятно, наконец ответила она. Пожалуйста, передайте ему, что я звонила и просила перезвонить, как только он свяжется с вами.
Делла Стрит повесила трубку.
Это мисс Ева Эллиот, о-о-чень важная его секретарша. Утверждает, что мистера Гарвина в городе нет, и не знает, по какому телефону его разыскивать.
Ева Эллиот! воскликнул Мейсон. А что стало с Мэри Арден? Ах да. Она вышла замуж.
Около года назад, уточнила Делла. Вы еще послали электрокофеварку, вафельницу и электрическую жаровню им к свадьбе.
Неужто год? удивился Мейсон.
Примерно да. Можно проверить по счету.
Ладно, не надо, но что интересно после того, как у Гарвина появилась новая секретарша, у нас с ним никаких дел.
Может, вы уже не его адвокат? предположила Делла.
Да, как бы действительно не попасть впросак, ответил Мейсон. Пожалуй, лучше всего переговорить с этой мисс Фолкнер и узнать, что ей от меня надо. Давай ее сюда, Делла.
Делла вышла и вскоре вернулась.
К вам мисс Фолкнер, мистер Мейсон, официально доложила она.
Стефани Фолкнер, длинноногая брюнетка с серыми глазами, спокойно прошла к столу, за которым сидел Перри Мейсон, и, протянув ему холеную руку, тихо проговорила:
Очень приятно, мистер Мейсон, познакомиться с вами.
Размеренная и плавная походка выдавала в ней профессиональную манекенщицу.
Садитесь, пожалуйста, предложил Мейсон. И до того, как вы что-нибудь сообщите, мисс Фолкнер, прошу учесть, что я много лет вел все правовые дела мистера Гарвина. Правда, их было немного, так как он очень проницательный бизнесмен и всегда старался избегать неприятностей. Вот почему он редко прибегал к помощи своего адвоката. Тем не менее он один из моих постоянных клиентов, и, более того, я его друг.
Именно поэтому я пришла к вам, сказала она, откидываясь на спинку глубокого удобного кресла и закидывая ногу на ногу.
Следовательно, продолжал Мейсон, прежде чем взяться за ваше дело, я хотел бы переговорить с мистером Гарвином, сообщить ему, в чем, собственно, заключается дело, и удостовериться, что ничьи интересы ни в коей мере не будут ущемлены. Вас это устраивает?
Более чем устраивает, я пришла именно потому, что вы адвокат мистера Гарвина. Я хочу, чтобы вы связались с ним.
Отлично! сказал Мейсон. Если так, я весь внимание.
Мне досталось в наследство одно заведение в Лас-Вегасе.
Что это за заведение?
Мотель с казино.
Среди них встречаются сказочно богатые и
Мое не из их числа, заметила мисс Фолкнер. Оно довольно скромное, но располагается в очень удобном месте, и, я думаю, дело можно расширить.
Какую часть наследовали вы?
Оно принадлежит небольшой группе людей. Мой отец был президентом этого заведения, и мне досталось сорок процентов акционерного капитала. Остальные шестьдесят процентов у четырех держателей.
Когда умер ваш отец?
На мгновение лицо ее сделалось каменным, но она тут же взяла себя в руки и ответила ровным голосом:
Шесть месяцев назад. Его убили.
Убили?!
Да, вы, вероятно, читали об этом в газетах
О боже! воскликнул Мейсон. Так ваш отец Глейн Фолкнер?
Она кивнула в знак согласия.
По-моему, это убийство так и осталось нераскрытым? нахмурился Мейсон.
Убийства не раскрываются сами по себе, сказала она с горечью.
Можно не говорить о том, что неприятно для вас или
А почему нет? В жизни полно всяких неприятностей. По дороге к вам я твердо решила подавить в себе все чувства.
Окей. Продолжайте.
В четыре года у меня умерла мать, и с этого начались все наши несчастья, которые преследовали нас целых семь лет. Так, по крайней мере, утверждал отец. Он был ужасно суеверным, как все игроки.
Его постоянно преследовали неприятности, а Великая депрессия доконала. Он оказался без денег и без работы. Стал перебиваться случайными заработками. Однажды устроился в забегаловку. Вскоре хозяин умер, и отец выкупил ее у наследников, решив перестроить на свой манер, но тут «сухой закон» отменили, и все пошло прахом. Но не буду утомлять вас пересказом всех неудач отца. Их было множество. Но иногда ему везло. Отец был игроком до мозга костей.
У игроков есть свои хорошие стороны, но есть и плохие. Они умеют контролировать свои эмоции, умеют проигрывать, сохраняя бесстрастное выражение лица, но вряд ли хотя бы один из них создал нормальные условия для своих детей дома. Игра-то ведется вечером и ночью. Так что с отцом мы виделись редко.
Отец постоянно отдавал меня в пансионы, но всякий раз повторялась одна и та же история. Он всегда хотел видеть меня в самом престижном пансионе, но такие пансионы не для детей игроков, вот почему ему приходилось выдавать себя за владельца ценных бумаг. Дочери родителей, которые играют на бирже, весьма и весьма желательные воспитанницы, дочери же тех, кто все время проводит за карточным столом, весьма и весьма нежелательны. Отцу, однако, никогда не приходило в голову, что было бы лучше и не так жестоко отдать меня в обычную школу, где я была бы предоставлена сама себе. Но ему обязательно хотелось, чтобы это был самый престижный пансион, а в них оказывалось полно снобов.
Обычно мне удавалось продержаться в таком пансионе с год, потом выяснялось, кто на самом деле отец, и приходилось уходить.
Невольно я усвоила кое-что из отцовской философии. Научилась подавлять свои эмоции, быть всегда сдержанной. Подруг у меня никогда не было, потому что не хотелось выдавать себя за ту, кем я не была в действительности. Ну, в общем, закончив образование и достигнув совершеннолетия, я зажила самостоятельно. Пошла в манекенщицы и стала прилично зарабатывать. К тому времени отец осел в Лас-Вегасе, где он купил земельный участок, выстроил на нем небольшой мотель, потом переделал и все просил, чтобы я переехала к нему навсегда. Но это мне совсем не подходило, так как я знала, что, придя домой в три часа ночи, он потом будет отсыпаться допоздна. А его участок тем временем постоянно поднимался в цене.
Какая-то группа предпринимателей приобрела земельный участок по соседству с отцовским и предложила ему продать свой. Они собирались снести наши кабины, а на освободившемся месте возвести большой дорогой отель с бассейном, казино, ночным клубом и все такое
Отец был готов продать свой мотель, но не за ту цену, которую ему назначили. Однажды он узнал, что имеет дело с синдикатом, выведал, чего они хотят, и запросил с них приличную сумму. У членов синдиката его предложение вызвало ярость. Видя, что у них срывается задуманное, они стали угрожать отцу. Но он в ответ только смеялся, и в этом была его роковая ошибка.
Его убил синдикат? спросил Мейсон.
Мисс Фолкнер пожала плечами. При этом лицо оставалось совершенно спокойным.
Не знаю. Никто не знает. Отца убили. Остальные акционеры страшно перепугались и готовы были отдать свои акции чуть ли не бесплатно. Так что смерть отца оказалась очень выгодной для кого-то.
Она замолчала, собираясь с мыслями.
Продолжайте. Что было дальше?
Сорок процентов акций досталось по наследству мне. Остальные шестьдесят распределены поровну между четырьмя держателями. Я находилась под впечатлением смерти отца, когда узнала, что кто-то скупает наши акции. Другие держатели только и мечтали, как бы скорее сбыть свои акции за те деньги, которые им предложил синдикат.
Еще когда был жив отец, я познакомилась с Гарвином-младшим. Мы стали встречаться. Иногда мы виделись с его отцом. Сразу же после этого убийства отец Гарвина спросил, что я знаю об обстоятельствах смерти отца. Я ему все рассказала.
Гарвину-старшему стало известно раньше, чем мне, что эта троица готова уступить свои акции за любую сумму. Он пытался опередить этого таинственного покупателя, но было уже поздно, и он сумел приобрести долю только у одного из совладельцев.
На сегодня такой вот расклад: у мистера Гарвина пятнадцать процентов акций, у меня сорок процентов, остальные у тех, кто называют себя новым синдикатом и хотят скупить все акции.
Чего же вы добиваетесь? с любопытством спросил Мейсон.