Я Мне Ну Денис совсем запутался. В трех словах, как в трех березах. Румянец его перелился на виски и подбородок, став различимым даже в уличном сумраке. В общем, понравилось. Только как бы это
Вот что, перебила я цицероновскую его речь. Представь на минуту, что я сказочная фея. Представил? А до здешнего Нового года у нас чуть более четырех часов. Чего бы ты хотел?
Что сказал бы на это носатый Депардье, я примерно себе представляла, но от Дениса волшебных пожеланий ожидать было сложно.
Только учти, добавила я, музеи и всяческие пантеоны уже не работают. На Эйфелеву башню тоже не пробиться, а в гостиницу нам не устроиться. На кладбище в склепы я не хочу, а Версаль, Мальмезон и Венсенский замок это далеко. Словом, выбирай.
Он засмеялся.
Чего ты смеешься?
Очень уж богатый выбор.
Но должны ведь мы где-то отметить Новый год! Про деньги, кстати, не думай. У меня золотая карта, могу снимать, сколько угодно.
Честно говоря, я бы на Ситэ полазил. В смысле по Нотр-Даму. Там ведь пускают, наверное, на крышу? Вот и я бы сходил. Туда, где Квазимодо, значит, от парижан отбивался. Интересно представить, как это можно в одиночку охранять собор от целой толпы.
Он не собор охранял, а Эсмеральду.
Все равно Денис смешался. Но раз поздно и никуда не пускают Тогда я бы куда-нибудь съездил. В более тихое место.
Годится, я решительно кивнула. Вопрос куда. Если в Лондон, то это два часа на электричке, если в Мадрид
Не-е, Денис улыбнулся. Шило на мыло зачем? Я бы к океану съездил тому, что поближе.
Ты что, океана не видел?
Денис честно помотал головой.
Только озера и реки. Все как-то не получалось
Самый ближайший океан Атлантический, быстро соображала я. Если рванем к Ла-Маншу, можем успеть. Тебе куда бы хотелось? Дюнкерк, Дьепп или Гавр?
А место, где Наполеон хотел переправиться в Англию, уцелело? неожиданно спросил Денис. Тогда это именовалось Булонским лагерем.
Не знаю, растерялась я. Нужно посмотреть на карте. Или, знаешь, спросим прямо в кассе. А сейчас не будем терять время и поедем на вокзал.
Железнодорожный?
Ага, Gar du Nord, с него и отправимся. Где-нибудь по пути перекусим.
Перекусим, это хорошо, Денис стеснительно улыбнулся. Я вообще-то проголодался, а у меня только четвертушка хлеба.
Я наконец-то потрепала его по щеке, погладила по встрепанным волосам. Почти по-матерински, но все-таки не по-матерински.
Лучше скорми четвертушку здешним голубям. Они будут безумно рады.
А как тогда перекусить?
Найдем что-нибудь, не волнуйся, я растянула губы в улыбке. Да я накормлю тебя так, что ты рад не будешь! По швам лопнешь, когда наешься!
По швам не надо.
Надо! не согласилась я и все продолжала гладить его и гладить. У меня точно с рукой что случилось никак не могла оторваться от Дениса. И мне в самом деле не терпелось его накормить. Прямо до отвала. Чтобы глупо хихикал и хрюкал от удовольствия. Бред, согласитесь? Но все потому, что подобно большинству женщин, я не знала иных путей завоевания мужчин, кроме как через желудок. По крайней мере, эта дорожка была проторена миллионами и миллионами соплеменниц. А потому казалась простой и действенной.
10
Небольшой причал напоминал обычный российский пирс разве что выстроен был из сплошного, выглаженного волнами бетона. А еще тут не было ржавчины, и дебаркадер не украшали покрышки автомобилей. По всему периметру аккуратными грибками росли крепежные кнехты, и, если бы не привычная фигурка рыбака с удочкой на краю пирса, я совсем бы затосковала. Рыбак оживлял пейзаж, делал его настоящим. Возможно, Новый год старику не с кем было справлять, а может, именно в эти часы он надеялся выловить какую-нибудь особенно праздничную макрель. А не макрель, так что-нибудь пострашнее вроде той чудо-рыбины, о которой писал Хэмингуэй.
Как бы то ни было, но желание Дениса исполнилось. В поезде, отошедшем от Северного вокзала мы успели подкрепиться. Съели здоровенный, купленный в привокзальном супермаркете мясной рулет, закусили фруктами, а после запили какой-то развеселой шипучкой. «Швы» при этом у Дениса не разошлись, однако выглядел он и впрямь довольным. Обычно сдержанный, он разговорился. То есть о любви Дениса к историческим темам я догадывалась и раньше, но сейчас столкнулась с этим воочию. А ведь на уроках истории он обычно помалкивал! И трояки хватал, как все нормальные парни, и у доски мычал несуразное. Зато дома, видать, отрывался по полной программе запоем перечитывал исторические труды, елозил пальцем по картам, самостоятельно рисовал схемы древних крепостей, подземных ловушек, маршруты передвижения войск и места наиболее яростных сражений. Он и в диггерство свое ударился не просто так. Романтика романтикой, но Дениса тянуло к прошлым векам, как железную гайку к магниту. По мне так это было просто здорово! Потому что, если парня ничто не манит, не привлекает, то он и не парень вовсе, а чучело гороховое. Таких чучел во всех дворах стаи. Сидят себе на скамейках, пиво трескают, скучают. Переходной возраст, блин! Я, правда, тоже любила поскучать, но пиво, по крайней мере, не трескала. И потом я ведь не парень!
В общем, до морского побережья мы домчали махом. Уже в десятом часу вечера развеселый вагончик высадил нас на станции Булонь-сюр-Мер. Добираясь до океана, мы успели полюбоваться на черепичные крыши, на кружевные, огораживающие одноэтажные дома заборчики, на таблички с лаконичной надписью «Le chien» и изображением милых пудельков. У нас, помнится, писали: «Осторожно, злая собака!» и рисовали страшилищ. Я невольно призадумалась, что же честнее?
Так или иначе, но именно в этом месте, по словам Дениса, первый император Франции взялся репетировать вторжение на территорию Туманного Альбиона. Разумеется, никаких следов былого Булонского лагеря мы не обнаружили, от края и до края атлантическое побережье было застроено отелями, ресторанами, казино, судовыми верфями и причальными городками. Лавочек на пляжах тоже хватало, одну из них уютную и пустующую мы в конце концов заняли.
Понимаешь, война без войны длилась уже второй год, рассказывал мне Денис. Формально соблюдалось мирное соглашение, а на деле Англия захватывала французские караваны, топила пограничные суда. Вот когда процветало настоящее пиратство! Англия, кстати, всегда питала слабость к пиратам. Формально, конечно, порицала, но втихаря награждала всяческих Дрейков и Флинтов.
А Франция что?
Тоже хамила в ответ препятствовала провозу английских товаров, арестовывала команды зашедших в порты кораблей. В общем, все выглядело забавно: Франция бряцала оружием на суше, англичане правили в море. Показывали друг дружке зубы все равно как лев и акула, Денис хмыкнул. Воевать подобным образом можно было до бесконечности, и потому император ждал хорошего тумана. Всего-то на несколько часов, а лучше на денек.
Я посмотрела в сторону океана. Туман как раз наличествовал. Не слишком густой, но Наполеону наверняка бы хватило.
Хотел бы я посмотреть на это место двумя веками раньше! вздохнул Денис. Здесь, в Булони, армию вторжения под командованием Мармона, Нея и Даву учили десантироваться. Где-то тут у них располагались казармы, а специальные валы изображали укрепления англичан. Каждый день солдатики высаживались с моря и бежали в атаку Кстати, Мюрат, известный любимчик Наполеона, заочно получил титул великого адмирала, и более ста двадцати тысяч солдат были готовы к переброске через пролив Па де Кале.
Я вежливо кивала. Меня интересовала не столько история, сколько увлеченность Дениса. Это как с анекдотами весь смак в интонациях рассказчика, а сегодняшний Денис совсем не походил на прежнего мямлю.
Понимаешь, по замыслу Наполеона тридцать тысяч пехотинцев должны были переправиться к Дувру и, выбив англичан с прибрежных бастионов, закрепиться на плацдарме. Вторая фаза включала в себя подход основных сил и стремительный бросок к Лондону, Саутгемптону с захватом попутных морских баз. Ну, а с покорением столицы и морского побережья война должна была завершиться сама собой. Флот без поддержки берега долго бы не протянул. Значит, с могущественной Британией было бы покончено раз и навсегда.
Страшновато
Ну, покончено это ведь метафора. Александр Македонский тоже завоевывал чужие земли, а теперь это именуют эпохой эллинизации. И после Наполеона многое в Европе изменилось к лучшему. Может, Англия только выиграла бы от оккупации заметив удивление на моем лице, Денис тут же поправился: Ну, может, и нет, не знаю. Да и что теперь гадать, все равно ничего у него не выгорело. Да и не могло, наверное, выгореть.
Почему это?
Не судьба, Денис кротко пожал плечами. Мы ведь только думаем, что управляем жизнью. А на самом деле
На самом деле?
На самом деле никто ничего не знает. Вся история об этом пишет. Мы вон болгарам сколько раз помогали, а потом они же на нас нападали. С Польшей, Турцией постоянно цапались. То они на нас, то мы на них. В Первую мировую помогали французам против немцев, а во времена Бонапарта наоборот, объединялись с Пруссией, чтобы сокрушить французов.
Прямо винегрет какой-то!
Ага, полная путаница. И ведь ясно, что концом любой войны является мир, а все равно ссоримся, воюем, делим планету заново.
Я посмотрела в сторону океана. Наверное, днем мы бы увидели там тонюсенькую полоску английского берега, но мешал туман, мешала мгла. Хорошо хоть луна сияла в полный накал, она не давала океану уснуть, и он ворчал свое непонятное, негромко всхлипывал на песчаных отмелях.
Говорят, Наполеону предлагали проект подводной лодки, задумчиво пробормотал Денис, но император проекта не оценил. И тоннель в те времена еще не построили.
Это я помню, кивнула я. Его позже прорыли. Всего-то лет пятнадцать назад. От Сангата до Фолкстоуна.
Ага, как раз пятьдесят километров. На конях всего пара часов. И не было бы тогда ни Ватерлоо, ни Лейпцигской битвы.
А если бы они вплавь попробовали? Тихонечко?
Ты что? Вплавь холодно и далеко.
Сиваш тоже зимой переплывали.
Сиваш маленький. Всего-то километра четыре.
Ну и что! Ла-Манш тоже можно переплыть, не согласилась я.
Верно, только первый пловец, которому удалось преодолеть пролив, потратил на это около двадцати двух часов. Представляешь, почти сутки плыл!