Но, может быть, таможенники отвлекутся на что-нибудь? глаза у Сандры горели каким-то неимоверно многообещающим с точки зрения Людоедки и Балл светом.
Здание Большой Таможни располагалось сразу за Сухим Портом. К ведению этого учреждения в числе прочего относился забор из местного заговоренного тростника железной твердости, и, будьте уверены, охраняли его на совесть. За забором, в коем Таможня служила единственным пропускным пунктом, начинался городок Амбервиль, занимающий весь Янтарный остров и парочку соседних Яшмовый и Аметистовый. Столица Жемчужины не отличалась красотой: в ней не было ни широких улиц, ни архитектурных изысков, ни разряженной публики, не даже сколько-нибудь пристойных питейных заведений. Зато имелись широкие полудикие пляжи в дивной красоты лагунах, нежно-салатовое теплое море и водопады, ниспадающие со скал. Но все эти чудеса, увы, оказывались запретны для тех экипажей, которым не удавалось пройти таможенный контроль.
На Жемчужину запрещен был ввоз предметов роскоши всех вообще, а не только оловатского шелка. Но не потому, что они на ней производились, и правительство не терпело конкуренции. Наоборот. На Жемчужине не производили ничего, даже отдаленно напоминающего роскошь любые излишества законодательство этой пуританской планеты сочло неуместными. Однако, несмотря на запреты, и контрабандный коньяк, и золотую пудру с Белкали здесь покупали за хорошие деньги, не торгуясь. Хотя оставалось вопросом, как местные жители умудряются всем этим пользоваться, когда их жизнь обязана постоянно проходить на виду у церкви!
Младший преподобный Еремия Сандерс, дежуривший по таможне, тоскливо косился на часы под потолком большого зала и ждал законного перерыва. Перерыв короток, но зато тогда можно выйти из здания Таможни на пирс, полюбоваться трепещущими на ветру листьями древовидной конопли и подумать о чем-нибудь постороннем, не связанным с потоком грешников из внешних миров. Грешников было не так чтобы много, но таможенникам вменялось в обязанности досматривать любого, выходящего из порта, включая персонал, а это прибавляло хлопот.
У чиновника нестерпимо ныли виски, и казалось если он хотя бы в мыслях своих не отвлечется, его бедная голова взорвется, ошметки пролетят через весь зал и шлепнутся прямо на большой канцелярский стол старшего преподобного Боллинга. Как раз когда тот будет подписывать бумагу об очередном сокращении жалования с целью повышения благочестия.
Руки Сандерса двигались с привычным автоматизмом, и с не меньшим автоматизмом отверзались его уста, вопрошая проходивших мимо одними и теми же словами:
С какой целью где собираетесь останавливаться к какому кораблю приписаны
Джерри, глянь, толкнул его локтем напарничек младший преподобный Питер, бездельник и идиот.
С некоторым раздражением Сандерс оглянулся, думая совершенно не о Питере и не о том, что там этому пустомеле показалось интересным. И тут же раскрыл рот от удивления.
По узкому проходу «зеленого коридора» к нему двигалось самое удивительное создание.
«Наверное, так и выглядят ангелы, подумал он. Нет. Демоны-искусители».
Девушка была невелика ростом метра полтора, не более. При этом шла она так легко, что, казалось, плыла над полом. Ее окутывало облако огненно-пламенных, невесомых шелков. Сложно было разобрать, есть под ними тело или нет только невнятный силуэт, колыхание, смущение духа, ума и сердца. А запах! Томный, нежный аромат, чуждый канцелярскому воску, упаковочной бумаге и сургучу. Одно движение руки, один взгляд черных очей, смоляной завиток, упавший на плечо обнаженное? прикрытое?.. черт его знает о да, черт-то знает! За один лишний миг созерцания он отдал бы и всего себя, и все богатства свои, и все потомство свое
Бэла Камовна из Тихих Трав, холодно сообщило видение, положив на стойку перед Сандерсом печать-удостоверение. Пилот бригантины «Блик».
Пилот. Ага, как же. Не спешите меня. А эти двое ребят в черных куртках у нее за спиной высокий широкоплечий парень и коротко стриженая девушка, почти не уступающая ему ростом и размахом плеч, не иначе как штурман и второй пилот с того же корабля. А вовсе не телохранители. И рукояти двуручников за плечами у обоих бутафория, театральный реквизит.
С визитом?.. поинтересовался Сандерс, кое-как находя почву под ногами.
Девушка скупо наклонила голову и обожгла его таким спокойно-презрительным взглядом, что бедный Иеремия немедленно вспомнил о перхоти у себя на плечах и темной кайме под ногтями.
Он сам не знал, как умудрился задать остальные вопросы. Кажется, господь смилостивился над своим рабом и позволил ему выставить себя не полным идиотом, а только четвертинкой.
Едва ли его посещали какие-то связные мысли, пока он проверял документы у суровых и молчаливых телохранителей. Один и впрямь оказался штурманом, а другая не вторым пилотом, а, как ни странно, кормчим. На что только не идут для маскировки эти богатеи с грешных планет.
Процедура была закончена, красавица на прощание последний раз скользнула ничего не выражающим взглядом по макушкам таможенникам, и уплыла прочь. Босые ноги ступали по дощатому полу в легком танце. С собой она уносила облако шелков и невозможный аромат несбывшегося.
Подмени меня, Пит, нервно сказал Сандерс. Пойду помолюсь.
Глава 12, в которой внешность обманчива
Просто удивительно, как это у Белки получилось, Сандра зарылась пальцами в горячий песок и лениво вздохнула. Почеши мне спинку, lieber Freund[34], пожалуйста.
Пожалуйста, сказал Сашка, послушно почесывая под левой лопаткой там у Саньки всегда чесалось. В смысле удивлена? Подумаешь прошла, поглазела
М-м-м-м Сандра потянулась на горячем песке.
Они лежали на пляже в небольшой тихой бухточке на дальней оконечности Аметистового острова. На бригантине их ждали только после заката, а сейчас солнце стояло еще довольно высоко не настолько высоко, чтобы обжигать непривычные спины, но и не настолько низко, чтобы задумываться о возвращении.
М-м-м-м Сандра потянулась на горячем песке.
Они лежали на пляже в небольшой тихой бухточке на дальней оконечности Аметистового острова. На бригантине их ждали только после заката, а сейчас солнце стояло еще довольно высоко не настолько высоко, чтобы обжигать непривычные спины, но и не настолько низко, чтобы задумываться о возвращении.
Мельчайший розовый песок невесомо скользил между пальцев, но казался невыносимо тяжелым на разгоряченной коже. Пахло смолой от высоких, похожих на сосны деревьев на Жемчужине лиственных растений почти не было. Скалы к югу невыносимо сверкали на солнце.
Не скажи, заметила Сандра голосом ленивым и сонным. Ты видел, какая грация? Какие взгляды? Жесты? Королева! Если бы она так двигалась даже в своем старом платке поверь, Златовласка, ты бы каждый раз истекал слюнями.
Сашка пожал плечами. Ничего такого особенного он в поведении Белки не заметил. Все-таки женщины обожают преувеличивать. Можно подумать, он напрягался, сыграв телохранителя. Всего-то и надо было, что хмуриться и держать руки расслабленными, как будто ты вот-вот выхватишь меч из-за спины. Да еще смотреть недобро по сторонам.
Кстати, кроме большого меча из запасов Княгини Сашка еще взял своего более скромного, легкого и маленького Сумеречника повесил на пояс. Со стандартным телохранительским двуручником он управляться никогда не умел. Силы и роста тут мало, нужна еще и привычка.
Сейчас и телохранительские мечи, и черные костюмы лежали в холщовом мешке, а где был мешок, Сашка понятия не имел. Когда они вышли из здания таможни, их уже ждала нанятая Людоедкой карета. Большая, добротная и даже раскрашенная максимум доступной на Жемчужине роскоши. На козлах (карету тянули два небольших зеленых бегемота) сидела Людоедка. Внутри лежала их привычная одежда, которую все трое с облегчением надели вместо маскарадной. Потом, остановившись где-то в подворотне, аккуратно смотали шелк, убрали его в тюк обратно, и Людоедка их отпустила. Княгиня им еще раньше сказала: как только перестанут быть нужны, могут быть свободны до вечера. Каковое разрешение они и воплощали в жизнь.
Серьезно, продолжила Санька. Это ведь я предложила, чтобы Белку обрядили. Думала, даже если она просто с каменной рожей пройдет, все нормально прокатит. Я-то на сильфиду никак не тяну, сложеньем не вышла. На амазонку другое дело, добавила кормчий без ложной скромности. А она
Угу, сказал Сашка, лениво пересыпая песок с ладони на ладонь и глядя на горизонт. Небо там почти сливалось с морем удивительная зеленоватая ясность, похожая и не похожая на земную. Безграничная свобода и простор, куда ни посмотри.
Нет, серьезно, продолжила Санька. Она и переодевалась, тебя не стесняясь вообще! И сейчас купается голышом ты видел? Купается! Плавает. Оборотень. Ты давно видел, чтобы оборотень плавал?
Я давно не видел оборотня, пожал плечами Сашка. Я только с Белкой близко знаком. Думаю, они не как животные. И даже из животных не все воды боятся Львы, например
Ну хмыкнула Санька. Думает он
Cразу стало ясно, что про повадки оборотней она знает не больше Сашкиного.
Белка тем временем выбралась из воды, села на большой белый камень у кромки прибоя, изогнувшись, как статуэтка. Теперь стало отчетливо видно, что кожа у нее гораздо темнее нормы ну не загар же такой! Откуда?.. Из Пирс-Ардена они уходили весной.
Она была крепкая, ладная, гибкая и совершенно свободная. Не лиса русалка. А уж задумчивое спокойствие на лице точно она говорила с небом и морем, а они ей отвечали. Загадочная незнакомка, их товарищ по экипажу.
«Похожа на скрипку, ни с того ни с сего подумал Сашка. На такой скрипке я бы сыграл» и тряхнул головой, избавляясь от непрошенных мыслей.
Вот бы мысли ее прочитать протянула Санька.
Не вздумай, Сашка посыпал ей спину песком. Хулиганка.
От хулигана слышу. А все-таки порасспросить бы ее о прошлом, честное слово Вот почему она кутается всегда, ты мне можешь объяснить?
Может, ей холодно?
Нет, я серьзено.
Ну так спроси.
Э, Златовласка. Ну вот как? Это такое дело Сандра покрутила пальцами. Особенно перед трехмесячным переходом в тесной коробке. Сам знаешь.
Сашка знал. Поэтому только вздохнул и лег на спину, закинув руки за голову. Над ним плыло белое облако в форме птицы.
Вода здесь изумительно теплая, волны несут сами. Сашка представил, как он ступает на влажную гальку у полосы прибоя, как медленная ленивая волна трогает пальцы его ног, как зеленый, пенистый, свежий океан обступает его со всех сторон Да, надо будет пойти окунуться. Когда-то он еще получит такую возможность?.. Но до чего же приятно просто так лежать под просторным небом, не двигаясь и не думая ни о чем серьезном.