Вот после этого, мои глаза окончательно приняли круглую форму и я попросила:
Поясни, пожалуйста. Что за хрень со свободными и зависимыми?
Малисент глянула на меня как на недоумка необразованного, но затем кивнув скорее своим мыслям, чем мне, выдала:
А, вы же ничего не знаете.
И выпрямившись, начала объяснять:
У нас три касты. Низшая это вы, люди. Средняя это обращенные. У них нет семьи, но они обязаны подчиняться своему князю, в смысле князю того вампира, который их обратил. И так как у них нет семьи, они не могут ее опозорить и они свободные, могут ездить самостоятельно, могут ходить по магазинам, могут выбирать любовников, иногда, если они достигли определенного возрастного порога и социального положения, им удается заключить брак с истинным вампиром. И третья высшие, то есть рожденные вампирами. Мы, такие кто рожден в семье, должны постоянно беречь честь семьи и мы не покидаем дом, без сопровождения мужчины, отца, брата, или охраны. Нельзя.
Ээээ у меня уже не было слов. А как же вы по магазинам ходите?
Не поймите меня неправильно, но я лишь вчера была в «Сиянии» и там было полно вампирш без сопровождения!
А когда мы идем в магазин, его закрывают от посетителей, очень тихо сказала Малисент.
Это как? не поняла я.
Ппполностью, прошептала девушка.
И так как мой полный непонимания взгляд выражал сплошной вопрос, добавила:
Свободным дается пять минут, на то, чтобы покинуть торговый центр, когда к нему приезжаю я приезжала.
Что?!
То есть вся вот та полная снобизма, высокомерия и тщеславия толпа, которую я видела вчера, при появлении высшей вампирши, вынуждена торопливо сваливать на всех своих каблуках?! Серьезно?!
Может они вам еще и кланяться должны? спросила потрясенно.
Конечно, ответила как само собой разумеющееся Малисент.
Странное дело, я вдруг подумала об Ивгене Женьер. Сто семьдесят лет тетке Сто семьдесят. И все эти годы, ну может сто пятьдесят, хрен ее знает во сколько ее обратили, она каждый раз вынуждена была униженно кланяться высшим вампиркам, покидать магазин, если в нем появлялись высшие, ну и все прочее. И вот ей сто семьдесят, и есть шанс взять и стать целой женой Князя и Помня морду этой мрази, я отчетливо могла представить, насколько сильно она желала перейти на новый уровень социального положения зверски желала.
Княгиня?.. осторожно позвала меня Малисент.
Подожди, у меня шок, ответила, делая новый глоток до невозможности крепкого напитка. Честно, это было слишком даже для заварки.
Потянувшись, открыла крышечку и обнаружила, что заварник сначала засыпали заваркой почти доверху, а уже потом сверху кипятка налили.
Эээ ты впервые чай заваривала? спросила у девушки.
Мали виновато кивнула.
Зачетный чай, похвалила я, можно пить вместо водки. Самое то, для меня сейчас.
И тут вампирша прошептала:
Княгиня, вам нельзя водку
Я так и застыла, поднеся чашку к губам и уже рот приоткрыв. Но Малисент добила:
Эээ ты впервые чай заваривала? спросила у девушки.
Мали виновато кивнула.
Зачетный чай, похвалила я, можно пить вместо водки. Самое то, для меня сейчас.
И тут вампирша прошептала:
Княгиня, вам нельзя водку
Я так и застыла, поднеся чашку к губам и уже рот приоткрыв. Но Малисент добила:
Спиртное нельзя. Сладкое. Пиццу. Вам запрещены все вредные продукты.
До меня вдруг дошло, что чай я пью без сахара. Посмотрела на принесенные продукты ржаной хлеб, цельнозерновые булочки, сыры Где мой сахар?!
Внезапно вспомнила, как вчера наворачивала все подряд Малисент, и запоздало поняла:
Это ты вчера пиццу ела впервые?!
И пончики, восторженно прищурилась девушка.
А раньше нет? мне вдруг стало как-то совсем не по себе.
Раньше нет, совершенно серьезно сообщила Малисент, только подобие, ну не из белой муки, и без сладкого. Зелени много, салаты.
Что ж, неудивительно, что вчера она сгрызла мой кактус, похоже ей вообще к растительной пище не привыкать.
И тут я вдруг вспомнила, что говорю с кровопицей же.
А кровь? живо заинтересовалась.
Малисент пожала плечами и сообщила:
Никогда не пробовала. У нас такое запрещено до двадцати одного года, мне еще рано.
А а мне? состояние шока становилось всеобъемлющим.
Уууже поздно, сжалась девочка.
И тут в дверь постучали.
После раздался голос Навьена:
Князь выразил желание видеть княгиню на завтраке.
Я напряглась и переспросила:
Так на завтрак, или на завтракЕ? Вы знаете, разница существенна.
На это тысячник ехидно ответил:
Полагаю, князь совместит приятное с полезным Я поставлю телефон на запись.
Вот сука, сука как есть!
Сообщите князю, что я не голодна, ответила, понимая, что вообще-то надо бы одеться.
Так о вашем голоде речи и нет, язвительно уведомил Навьен.
Хорошо, передайте князю, что он не голоден, тоже мне проблему нашел.
За дверью повисло молчание.
Потом кто-то что-то кому-то сказал.
Потом грохнули стены.
И еще через пару секунд Навьен мрачно уведомил:
Князь ушел медитировать.
И сказано было с таким тоном, что отчетливо слышалось «Ты, сволочь, опять его довела». Но, кстати, если речь шла не о голоде желудка, то возникает вопрос:
А точно именно «медитировать», или вы сейчас что-то другое, но очень созвучное имели ввиду?
Дверь распахнулась разъяренный вампир, у которого рожа начал стремительно терять человеческие очертания, прорычал:
Слушай ты
Княгиня, подсказала Малисент. Она явно перепугалась, но все равно готова была встать грудью на мою защиту.
Княгиняссссс, прошипело чудовище. Еще одно оскорбление князя, и я тебе глотку перегрызу, поняла, ты?!
«Вы», снова поправила Малисент.
Если честно, я тоже испытала некоторый ну страх там, парализующий ужас и все остальные прелести соседства с упырем, но справедливость требовала внесения ясности:
Я не оскорбляла, я предположила, что вы, возможно, несколько неверно обозначили то занятие, которому сейчас предается князь. Мне простительно. Я, лично, вообще понятия не имею, чем вампиры занимаются в свободное время на утро после свадьбы. Так что я только спросила. Это уже вы интерпретировали все по-своему.
Существенно выдвинувшаяся челюсть Навьена показательно отвисла.
Вампир втянул ее обратно и разъяренно спросил:
То есть это я оскорбил князя?!
Молча развела руками.
Тысячник прошипел что-то невразумительное, развернулся и хлопнул дверью.
А я вдруг осознала, что безумно устала за эту безумную ночь и жутко хочу спать. И даже чифир не помог.
Но тут в двери постучали вновь.
Князь ожидает вас, произнес Навьен.
Неозвученным, но явно отчетливым было в этом «И только рискни сказать хоть что-то».
Я не рискнула, я посмотрела на Малисент и спросила:
Так?
Просто надеть мне было нечего все мои вещи стекали каплями воды сейчас в ванной, и до сухости им было еще очень далеко.
Девушка вскочила, начала оглядываться, и тут все тот же сотник сообщил:
Там есть халат
Ни я, ни вампирша понятия не имели где это «там»?!
В ванной, скорбно уточнил вампир, алый для княгини, черный для князя.
Малисент метнулась в ванную, пошумела шкафами и вернулась с красным халатиком, у которого шелка было меньше, чем кружев.
Однозначно красный не мой цвет, мгновенно решила я.
Красный, из-за двери возразил Навьен.
Взяла и включила запись на телефоне, чтоб так сказать поднять вампиру настроение, сама сходила в ванную. Черных, как и красных, халатов имелась стопочка. Черный, как и красный халаты был шелковым. Когда я его надела на себя, с одной стороны я в нем утонула, с другой такое ощущение, что я на конкурсе мокрых маек стою наиболее доступная взглядам, чем тетки в мокрых майках без бюстгальтеров под ними! И главное под низ надеть мне было нечего.
Психанула, сняла халат, завернулась в полотенце поплотнее, собрала в пучок мокрые еще волосы, и только уже потом снова надела халат. Так было хоть немного приличнее. Правда обуть было нечего мои кроссовки стараниями вампира теперь были мокрыми насквозь, но делать было нечего.
***
Когда я вышла из ванной, у Малисент отвисла челюсть. Видок у меня был еще тот.
Может мои балетки? нервно спросила она.
Но будем откровенны размер ноги превышающей меня в росте на голову вампирши, был бы мне несколько неудобен.
Тапочки под кроватью, уведомил Навьен.
Все так же из коридора.
Меня и кроссовки устраивают! гордо заявила я.
В коридоре послышалось шипение, но дверь открылась.
В кромешную тьму я выходила с самым гордым видом, держа в руке телефон из которого доносилось шипение, проклятие и бешенство вампира. Да, я поставила запись на повтор. На постоянный повтор.
С одной стороны хоть какая-то месть, с другой не так сильно слышно как хлюпает вода в мокрых кроссовках.
Но если бы я знала, чем мне это аукнется, лучше бы хлюпала кроссовками.
Потому что Навьен отомстил.
И еще как отомстил!..
Мы миновали кромешно темный коридор, потом пару раз свернули, причем каждый раз мне говорили право или лево, а я когда нервничаю, постоянно их путаю, так что пару раз тысячнику приходилось меня возвращать. А потом вспыхнул неяркий свет перед огромной двустворчатой черной дверью, Навьен посмотрел на меня и с деланным участием поинтересовался:
Готовы?
Неуверенно кивнула.
Вампир критически оглядел меня, услужливо смахнул невидимую пушинку с плеча, потом потянул какую-то ниточку, почти промурлыкав:
Торчит, сейчас поправлю.
Что-то там поправил, и распахнул дверь.
С полумрака слегка ослепленная я шагнула в пространство наполненное светом, и отчаянно моргала, пытаясь привыкнуть к свету солнца, а за моей спиной захлопнулась дверь, оставляя меня наедине с князем Даркан, который, сидя за массивным дубовым столом привычного для вампиров черного цвета, при моем появлении оторвался от каких-то бумаг, поднял голову и посмотрел на меня.
И именно в этот момент мой халат вдруг с тихим шелестом опал на пол двумя ровными половинами, прямо по выкройке
Сука!
Ниточку он мне поправил!
Какое любопытное начало разговора, прокомментировал ситуацию убийца, насильник и кровосися.
Извините, прошипела я, я на секундочку.
И развернувшись, попыталась открыть дверь.
Попыталась, потому, как та оказалась не то чтобы заперта с той стороны ручку держали. Но это не помешало этой падле, едва слышно уведомить:
И на полотенце тоже поправил.
В следующий миг, все что на мне осталось кроссовки.
И дергать дверь я перестала, да.
Ммм хорошая обувь, наградил меня комментарием князь.