Но эти красные глаза нечеловеческого в княжне Мортем было слишком много для того, чтобы я могла назвать ее действительно красивой. Это тоже была своеобразная красота, конечно, но Малисент была как роза, а эта как ядовитый кактус. Причем весь ядовитый, не только там шипы, но и сам цветок.
А я я, помятая после бессонной ночи, всклокоченная и вообще не видевшая сегодня зеркала, в розовом пушистом домашнем халате, белых носках и черных кроссовках. Еще я догрызла ногти, пока звонила всяким упырям.
И к слову об упырях.
Княгиня, я польщена встречей! Выммм прекрасно выглядите! Сессилия произнесла это так, что я себя сразу на порядок уродливее ощутила.
Но Это для нее я была страшной человеческой женщиной, непонятно с чего ставшей женой самого влиятельного кровососущего дома, а вот она для меня тварью, потягивающей кровавый коктейль из того, кого она только что убила.
Княжна, я заставила себя улыбнуться, да, не знаю как, но заставила, благодарю, за непередаваемо волнительную ночь, это было прекрасно.
Повторять главное не надо, пожалуйста, а то пристрелю же, тварь впрочем ты и так вряд ли уйдешь отсюда живой.
И вампирская девчонка, удивленно моргнула.
Черт, интересно, а она тоже мысли читает, или как?
Княжна Мортем, очки! произнес не отходящий от меня ни на шаг Навьен.
Я оглянулась на него и тихо спросила:
А очки это что?
Дань уважения, правило хорошего тона. И да, княжна способна читать ваши мысли, княгиня. С расстояния пятьдесят шагов, но способна.
О, какая интересная информация
Ну что, мразь, вот мы и встретились!
Сессилия вздрогнула, и испуганно посмотрела на Навьена.
Очки надевать совершенно не обязательно, практически прошипела я.
И вот я сейчас была настолько злая, что даже появись на моем пути кобра пристрелила бы не глядя. Потому что единственной на кого я сейчас смотрела была эта упыринная тварь!
Артур Сендман, произнесла я, все так же пристально глядя на нее, двадцать лет, звезда консерватории, увлеченный, молодой, безумно талантливый виолончелист и совершающий свои первые шаги композитор. Его мать, Адель Сендман, получила травму при родах, и держа на руках сына, уже знала он навсегда останется ее единственным ребенком. Она любила его самозабвенно, посвящая ему все силы, все время, даря всю свою любовь. И мальчик, которого с рождения называли особенным и единственным, рос на радость родителям. Золотая медаль в школе, блестящее поступление в университет, дипломы, награды, и сольные партии на концертах консерватории. И мне бесконечно интересно что ты, тварь тупорылая, чувствовала, когда убивала того, кто был не то, что в сотни в миллионы раз талантливее и важнее для мира, чем ты?!
Щека вампирши дернулась, как от удара.
Княгиня! прошипел за моей спиной Навьен.
Я помню, что я княгиня, прекрасно помню, этим и пользуюсь.
Но, как оказалось, княжна тоже оказалась не робкого десятка.
Это прямое оскорбление, княгиня! прошипела она.
Щека вампирши дернулась, как от удара.
Княгиня! прошипел за моей спиной Навьен.
Я помню, что я княгиня, прекрасно помню, этим и пользуюсь.
Но, как оказалось, княжна тоже оказалась не робкого десятка.
Это прямое оскорбление, княгиня! прошипела она.
Оу, даже так.
Ммм, я безмятежно преодолела еще несколько ступеней, значит, вы признаете себя виновной в убийстве Артура Сендмана, княжна Мортем?
А мысленно Ну давай, тварь, выкручивайся.
Интересно, каково это? Смотреть на парня, и понимать, что не стоишь даже его мизинца?
Сессилия вдруг криво ухмыльнулась, и произнесла:
А это вы мне расскажите, княгиня? Каково это, стать женой мужчины, зная, что вы не достойны целовать даже песок по которому он проехал на своем автомобиле?..
Княжна! прошипел уже ей Навьен.
Но, кажется, мы обе уже завелись основательно.
Это шикарно, малышка, сладко прошептала я. И, знаешь, я протянула руку, провела пальцами по периллам, вновь посмотрела на вампиршу, отдельное удовольствие осознавать, что этот потрясающий мужчина предпочел меня, такой твари как ты!
И она бросилась на меня.
Смотрелось это жутко красивая девочка-куколка в единый миг обзавелась сухой жилистой мускулатурой, рвущей ее одежду в лохмотья, клыками и выдвигающейся челюстью, ее кожа приобрела красновато-кирпичный оттенок, и чудовище с багровыми глазами ринулось на меня.
Никогда не видела князей в их боевой ипостаси кошмарное зрелище.
И, если честно, я рассчитывала, что это будет последнее зрелище в моей жизни. О том, что князья сильнее обычных, пусть даже и древних вампиров, я знала. Так что простой расчет она, я моя голова, радостно подпрыгивающая на ступеньках и несущаяся прочь, пока тело сотрясается, заливая все кровью.
Это был неплохой вариант моей смерти, потому как после нее, и я знала это точно, князь Даркан оторвет голову уже ей. И мне этого очень хотелось, чтобы хоть кто-то оторвал голову этой твари, для которой Артур Сендман был явно не первой и не последней жертвой
Но все пошло не по плану.
Чудище с перекошенной рожей, одним прыжком преодолело двадцать ступеней, и полетело обратно. Навьену хватило удара, чтобы отшвырнуть от меня КНЯЖНУ! Вампиру. Пусть и тысячнику, но вампиру же
И в шоке от ее полета на пол была не только я, но и сама кошмарка Мортем. Она вскочила, на полусогнутых, демонстрируя весьма сомнительное удовольствие наблюдать ее в одних полуразодранных чулках и эластичных трусиках-танго, которые на сухом жилистом нечеловеческом теле выглядели так себе стринги на синтоловых бодибилдерах и то лучше смотрятся, и, огласив дом рыком, бросилась на меня снова.
Навьен спокойно встал у нее на пути, прикрывая меня. Причем он даже не дрогнул, а вот мне, когда у нее пена со рта пошла, сделалось как-то очень не по себе но удар тысячника, и вампиршу снесло.
А я я это:
Ты видел, как у нее пена изо рта? потрясенно спросила у тысячника.
Я тебя придушу! глухо, но так пробирающим до костей тоном, пообещал он. И добавил: Это не пена, это слюна Она засекла. Ты осознаешь, что теперь князь будет вынужден ее убить?
Конечно! радостно заверила я тысячника.
Между тем маразота вампирская упав на пол, перекатилась, встала на странные четвереньки полуприседом, и снова помчалась на меня. На этот раз не по прямой, а свернув и помчавшись по стене, раздирая когтями обои, картины, даже бра!
Но все что ждало ее в финале вертикального бега кулак Навьена.
Монстрище отлетела и вновь рухнула на пол.
Слушай, а давай ты ее убьешь? внесла я конструктивное предложение.
Навьен ответил не сразу несколько долей секунды он смотрел на чудовище, которая вновь вскочила, отряхнулась, как собака какая-то, оскалилась и приготовилась к новому прыжку, но Навьен вообще не нашел более удобного времени, чтобы развернуться ко мне, подставляя врагу спину, и прошипеть:
Да ты хоть представляешь, что такое вампиры княжеских родов?!
Так, а мне представлять не надо вот оно, во всей красе! указала я на чудовище.
Чудовище которое больше не нападало!
И я как-то слишком поздно это поняла.
Вампирша не то, чтобы не нападала больше она поджала куцый зад, и мелко тряслась, глядя на кого-то, кто появился в фойе, но стоял в основании лестницы, скрытый сумраком и только ужас, ледяной расплывающийся губительным пятном сырой нефти ужас
Черт, как же он не вовремя!
И вот он стоит, просто стоит, даже толком не различить, только очертания изящного тела и широкие плечи, прямой намек на то, что кто-то выполз из склепа, но кошмар кошмарный трясется, стремительно теряя остатки монструозности, и становясь тощей девчонкой, на которой все что осталось трусы и частично чулки. Частично, это потому, что когтями она не только обои рвала, но и туфли разодрала.
Навьен, очень спокойный голос князя, сопроводи княгиню в ее комнату.
И главное тысячник точно знал, что там внизу князь. Просто отлично это знал, потому как даже головы не повернул, хотя там еще пару секунд назад вместо тощей девицы с силиконовыми носителями силикона, был кошмар. А сейчас вот ничего так, вполне себе симпатичная особь, даже глаза уже почти не красные.
Я никуда не пойду! сделала громкое заявление.
Навьен, еще на порядок тише, произнес князь.
Меня подхватили на руки, и мир стал смазанной тенью Навьен, когда хотел, он почти как князь передвигался.
Но вот то, что было дальше
Открытая ударом ноги дверь в новую, построенную за ночь спальню со стоящей на высоких стеклянных столбиках кроватью из стекла, подсветкой по полу и без единого темного угла, из которого могла бы выползти змеи, он швырнул меня на кровать, а затем развернулся и начал избивать стену.
Удар. Удар. Еще удар.
Между прочим вмятины оставались, но меня пугало вовсе не это.
Навьен испуганно позвала я.
Он замер, приложив обе ладони к стене, и пытаясь успокоиться. Его рубашка и пиджак трещали, казалось еще миг, и вздувшиеся мускулы разорвут все в клочья или вампир убьет меня.
Ты! прорычал он, прислонившись лбом к холодной стене. Ты!.. Ты!
Разворот, и глядя мне в глаза, тысячник прорычал:
Зачем?
Я села на постели, скрестив ноги, огляделась за остаток ночи князь Даркан умудрился построить для меня идеальную спальню. В смысле не он построил, конечно, но эта стеклянная кровать, эта подсветка по нижнему контуру стены Словно Даркан знал, что меня теперь будет от каждого темного угла трясти и просто не оставил темных углов. Очень заботливо с его стороны.
И все же и все же
Потому что я надеялась, что она меня убьет, Навьен, очень тихо сказала я, не глядя на тысячника.
В спальне стало тихо. Так жутко и так тихо, все, что я слышала его тяжелое дыхание. Снизу не доносилось ни звука. А здесь
Слушай, я все так же не могла поднять взгляд на него, мы оба знаем, что будет дальше. И ничего хорошего ведь там не будет, Навьен. Так какой смысл? Эта тварь убила молодого парня, а после сидела и попивая кровавый коктейль коктейль из ее крови, наблюдала за поднявшейся суетой, едва тело обнаружили. Она сидела и наблюдала. Просто сидела и наблюдала. А хороший, талантливый парень погиб, и все что мы могли передать его убитым горем родителям вашего сына больше нет. Ты когда-нибудь видел, как женщина, еще вполне молодая женщина за несколько секунд стареет на твоих глазах? Я видела. Это страшно. И еще страшнее было осознавать, что за это убийство никто не понесет ответственности