Коммунисты думали, что победили, сказал Алексей Иванович. В Париже я вас повезу в храм
Александра Невского. Это на улице Дарю. В пятидесятые, по подписке, собрали деньги на поклонный крест к официальному прославлению царственных мучеников. Крест уникальный, стоит его посмотреть. Сделан в древненовгородском стиле, четырехметровый. На нем в квадратах, сверху донизу иконы государя, государыни, цесаревича, четырех княжон. Затем портреты доктора Боткина и всех, кого расстреляли, докалывали штыками в доме инженера Ипатьева. Они надеялись, что никто и никогда не узнает об их зверствах. Ведь после расстрела тела ритуально обескровили, расчленили на куски. Потом сжигали Кого не успели сжечь, зарыли в землю. Но верные Господу и своему народу поругаемы не бывают. «Сим победиши» написано на вершине Креста. По-моему, это очень точно.
Федор Еремин смотрел на Черданцева с нескрываемым удивлением. Он не ожидал, что Алексей Иванович такой поклонник царской семьи. Белые волосы Черданцева лежали на спинке кресла, черную повязку он снял с глаз.
Иван не спал, внимательно слушал.
«На могиле папы и мамы надо тоже поставить крест. Правда, не такой большой, но все же. А почему крест?»
И сам себе ответил:
«Потому что папу и маму тоже расстреляли. Кому-то надо было заплатить, что ли. Конечно, из-за денег убили. И из-за этого дома. Николай Николаевич говорил, что он понадобился кому-то там из верхушки».
Ваня вспомнил, как его вызвал следователь. Прямо как в кино. Сидели друг против друга, в кабинете. Следователь выглядел вполне современно коротко стрижен, без галстука, в футболке, в замшевой куртке. И лицо открытое, симпатичное. Только вот взгляд какой-то слишком уж пристальный, недобрый. Хотя он и улыбался время от времени, стараясь расположить Ваню к откровенности. Но Ване и скрывать-то было нечего, кроме разве одного.
Уже после похорон, утром, он чистил зубы в ванной комнате. И зубная щетка неожиданно выскользнула из руки. Он нагнулся, чтобы поднять ее, и заметил, что одна черная кафельная плитка, самая нижняя, которая шла от стены вдоль ванной, образуя вместе с другими полосу, соединяющую красный кафельный пол с белоснежной эмалью, слегка отвалилась, образовав щель. Ваня решил черную плитку придвинуть на место, но она выскользнула из его мокрой руки и упала. Ваня увидел у самой стены какой-то сверток. Не удержавшись, он достал его, развернул толстую ковровую ткань.
В нее был завернут пистолет. Серебристое дуло, коричневая рукоять.
Пистолет был тяжелый и холодный.
Ваня завернул его в ткань и положил на место, укрепив черную плитку так, чтобы она не падала и чтобы не видна была щель между этой плиткой и соседней.
«Это Николая Николаевича, подумал тогда он. Значит, пистолет ему нужен на всякий пожарный случай».
И когда симпатичный следователь спросил, не находил ли Ваня в квартире что-нибудь такое необычное, Ваня сразу понял, что следователь как раз имел в виду тот самый пистолет «Макаров». Ваня в Интернете посмотрел, что именно такой пистолет хранит Николай Николаевич. Владельцу такого большого дома, как супермаркет «Любимый», конечно же, надо иметь пистолет.
«Вот если бы у папы было оружие, подумал Ваня. Хотя убийца всегда появляется неожиданно А если Николай Николаевич выстрелил в отца? Если и не он, то наемник:. Маму они не хотели убивать, она оказалась рядом с отцом случайно, об этом все газеты писали. Но почему он сохранил пистолет? Ведь его выбрасывают в реку или зарывают где-нибудь в лесу так в фильмах убийцы делают. А тут в доме спрятал. Посчитал, что все сделал надежно? А плитка возьми и покосись. Лучше бы этого не видеть. Голова, голова болит..»
«Вот если бы у папы было оружие, подумал Ваня. Хотя убийца всегда появляется неожиданно А если Николай Николаевич выстрелил в отца? Если и не он, то наемник:. Маму они не хотели убивать, она оказалась рядом с отцом случайно, об этом все газеты писали. Но почему он сохранил пистолет? Ведь его выбрасывают в реку или зарывают где-нибудь в лесу так в фильмах убийцы делают. А тут в доме спрятал. Посчитал, что все сделал надежно? А плитка возьми и покосись. Лучше бы этого не видеть. Голова, голова болит..»
Ваня стал доставать лекарство из сумочки, которую носил на ремне.
Отец Александр заметил беспокойство Ивана, протянул ему бутылочку минеральной.
Поплохело, Ваня? спросил священник, видя, как болезненно морщится Иван.
Сейчас пройдет. Сейчас
Через некоторое время ему стало лучше. Повернувшись к священнику, Иван спросил:
Отец Александр, вот хочу спросить Это справедливо, если убийцу расстрелять? Например, мой друг выяснил, кто убийца. И решил отомстить за отца и мать, которых этот человек убил.
Что ты, что ты, Ваня. Какой такой твой друг? Есть ведь суды.
А если через суд ничего не докажешь?
А если твой друг ошибается?
Ну, он не совсем выяснил И для верности хочет под пистолетом убийцу допросить.
У него и пистолет есть?
Есть. Он его нашел. Случайно. Убийца в доме спрятал.
А-а-а, многозначительно протянул отец Александр, уже кое-что понимая. Дело серьезное, Ваня. Знаешь, может и выстрел случайно раздаться. Может и убийца ловчее твоего дружка оказаться. Возьмет и выбьет пистолет.
Да, в фильмах так бывает. Надо как следует подготовиться. А скажите, отец Александр Вот царю и его семье сделали крест в четыре метра высотой. А на могиле моего папы и мамы креста вообще нет. Просто плиты с портретами и надписями. Правда, все из мрамора. Это правильно?
Если твои родители были верующими, то неправильно. Нужен крест, хотя и не в четыре метра, конечно. Просто выбить на плитах и все. Они ведь крещеные?
Да, их в детстве крестили. И меня как будто тоже. Но я точно не знаю.
Это дело поправимое, Ваня. Кресты на плитах твоих родителей мы выбьем. Тебя крестим. А вот с другом твоим надо как следует поговорить, чтобы он глупостей не наделал Познакомишь меня с ним?
Ну, посмотрим Я с ним поговорю. Скажите, батюшка, а вот почему на могилках ставят крест? Вот и царю придумали крест в четыре метра..
Потому что крест это оружие православного. Посильнее твоего пистолета и даже какой-нибудь суперракеты. Разве ты не знаешь, что Христос распят на кресте? Из орудия смерти крест стал орудием победы. Потому что Христос воскрес, понимаешь? Ну, чего ты плачешь? У всех и каждого есть свой крест. Его надо уметь нести. Мы еще с тобой об этом поговорим.
Глава тринадцатая
Сретение Господне
Федор проснулся, когда по трансляции объявили, что самолет идет на посадку. Ну, вот и Сан-Франциско. Плотные облака пока еще застилали этот город, кварталы которого тянутся по полуострову с одной стороны Тихий океан, с другой залив, названный в память святого из итальянского городка Ассизи, по имени Франциск.
«Странно все-таки, думал Федор, люди, алчущие золота, ради него готовые глотку перегрызать, свой город назвали именем святого, который как раз отринул не только золото, но и все, что связано с комфортом, даже маленькими слабостями человеческими. Грубая ряса, подпоясанная веревкой, вот образ францисканца. Значит, рвущиеся к добыче все-таки понимали, что золотая жила вовсе не в горном чистом ручье, а в чистой душе? Понимали! А все-таки именно к американцам приклеилась эта фраза, сказанная ОГенри: Боливару не снести двоих.
Значит, один золотоискатель должен обязательно убить другого, хотя тот и был ему другом. Так живете вы, выстроившие вот эти небоскребы? Вы-то помните, кто такой святой Франциск? Или для вас конь по имени Боливар все же важнее святого?»
Уже стал виден океан, потом знаменитый мост Золотые ворота, словно парящий в воздухе, потом деловая часть города, громадная парковая зона и весь город, который, как пишут в путеводителях, расположен на сорока двух холмах. Здесь есть и кварталы домов в викторианском стиле их называют «раскрашенная леди». Есть и «чайна-таун», китайский квартал, есть и русский.
«Но ведь не случайно именно сюда направил Господь русского святого, который ни в чем не уступал святому Франциску, а превзошел его в главном. Святитель не создавал свой орден, не стремился выделить себя, хотя как раз в этом его обвиняли главные гонители и прямые враги. Он, наоборот, все сделал для того, чтобы преодолеть раскол, чтобы не быть ему впредь никогда».
Город, где туманы заволакивают целые районы с утра до утра, все же открылся перед русскими паломниками.
Их встретили радушные улыбчивые хозяева, и кварталы города, по которым они ехали на небольшом удобном автобусе, тоже казались гостеприимными.
А вот и квартал, который называется Русским.
Стройный белоснежный храм как будто опустился с неба, принесенный Самой Богоматерью и Ангелами из снежной России сюда, на берега Тихого океана, в этот разноязыкий город
Разместились, привели себя в порядок и вновь встретились уже в небольшом ресторанном зале отеля. Отобедали и направились к цели своего путешествия храму «Всех скорбящих Радость». Он на улице 6210, Geary Blvd, как гласила надпись на английском.
И вот взглядам предстали такие родные и радостные русскому взгляду шлемовидные купола, увенчанные крестами. Их пять, они золотистого цвета. Под завершениями высоких арок, идущих по фронтону слева и справа от входа, расположены прекрасные мозаики с изображениями великих святителей, учителей Церкви. Над входом в храм еще одна, где к Богоматери притекают коленопреклоненные страждущие и скорбящие, которых так много было и есть в русском рассеянии.
Выше православный крест.
Стройный белоснежный храм как будто опустился с неба, принесенный Самой Богоматерью и Ангелами из снежной России сюда, на берега Тихого океана, в этот разноязыкий город.
Разбойный «Дикий Запад» принял респектабельный облик, стал одной из визитных карточек Соединенных Штатов.
Но Федору сейчас вовсе не думалось о том, что пряталось за внешним обликом Сан-Франциско, таким благополучным, сверкающим лакированной красотой.
Он шел к святому, которого так почитал и о котором столько думал.
И вот они уже в соборе, и трепетная тишина обступила их.
Впереди всех шел один из священников храма, направляясь к раке с мощами святителя. Она находилась под сенью, на высоких столбах. Горели неугасимые лампады.
Ну, Ваня, проси у владыки Иоанна, чего больше всего желаешь, тихонько сказал отец Александр.
В рясе, с наградным крестом, украшенным каменьями, сейчас он выглядел внушительно, солидно. Да и остальные паломники надели все самое лучшее, что взяли с собой.