Не нужно ничего искупать, ответила она дерзко. Вы не сделали ничего такого, что имело бы значение.
Увидев, что Максимилиан не намерен прекращать свои расспросы, Лизетт еще плотнее закуталась в свое манто и сказала:
Теперь, когда толпа поредела, полагаю, мне следует сходить в буфет, чтобы посмотреть, осталась ли там какая-нибудь еда на продажу. Мне не удалось позавтракать в трактире из-за некоего джентльмена, проспавшего стук в дверь.
Высоко подняв голову, она зашагала с таким нарочито чопорным видом, что герцог едва не расхохотался. Его фальшивая жена была той еще штучкой ни гроша в кармане, но заносчивость, приличествовавшая герцогине.
Ни гроша? Черт его все раздери! Она собралась найти еду на продажу. Максимилиан едва не пропустил слова Лизетт мимо ушей из-за ее колкостей и своего собственного похмелья.
Герцог пошел вслед за ней. Он не позволит Лизетт самой покупать что бы то ни было он был в состоянии оплатить все, что бы ей ни потребовалось. Она может сколько угодно цепляться за свою гордыню и неожиданно аристократичные манеры, однако Максимилиан не даст ей выставить его в образе равнодушного мужа, который не заботится о собственной жене.
Кроме того, ему нужно было развеять впечатление о себе как о каком-то некультурном
Ты мне тоже нравишься, болван ты некультурный.
На губах Максимилиана заиграла улыбка. Значит, несмотря на все свое ворчание и колкости, она не считала его таким «бесчувственным, наглым и самоуверенным», как утверждала.
И тогда до него дошло. Она сказала: «Ты мне тоже нравишься».
Тоже? О господи, что именно он наговорил ей, когда был пьян?
Лучше выяснить это и положить всему конец как можно скорее. Ему точно не нужно было, чтобы столь чувственная особа, как мисс Бонно, полагала, что есть надежда на серьезные отношения между ними. Ее не было. И не могло быть в принципе.
Максимилиан видел, как сердце его матери медленно разбивается на тысячу осколков при виде того, как отец скатывался в безумие. Под конец она уже была едва способна позаботиться о себе самой, не говоря уже о сыне или муже. Мать была бесконечно предана отцу а в ответ получала лишь боль и страдания.
Ни одна жена не вынесет такого. Когда если он женится, это будет брак по расчету с женщиной, которая будет прекрасно понимать, на что идет. Женщиной, которая согласится с тем, что в старости о нем будут заботиться другие. Которая согласится променять любовь на титул герцогини. Максимилиан не хотел смотреть на то, как свет будет медленно угасать в глазах женщины, которая действительно могла его полюбить.
Женщины, которую мог полюбить он сам.
Он никогда бы не обрек любимую женщину на такую судьбу, потому любви в его жизни не будет. Ведь с Лизетт он не смог бы помешать возникнуть подобному чувству.
8
Хмурясь, Лизетт пробиралась сквозь переполненный буфет. Ее удивило, что Макс не извинился этим утром за свое поведение, однако она предположила, что все дело в его безмерной наглости. Потому, когда он сказал, что не помнил случившегося, ей захотелось дать самой себе пинка за то, что она сказала, как он хватал ее за грудь. Лизетт предпочла бы, чтобы он и правда этого не помнил.
Но увы Макс помнил. И уже через несколько секунд разговора он, лениво улыбаясь, окидывал ее взглядом так, словно она и теперь стояла перед ним в ночной рубашке.
И эти воспоминания явно доставляли ему наслаждение. А Лизетт не хотелось, чтобы это продолжалось. Не хотелось. Не хотелось, чтобы взгляд Макса скользил по ее фигуре, а его хриплый голос напоминал ей о том, что прошлой ночью она дала слабину. Что ей понравилась его откровенность.
И наглец явно понял, что так и было. Как он посмел предположить, что она совершила что-то неподобающее, попытавшись снять с него сапоги? Это ведь он дал волю рукам! Надо было дать ему и дальше, спотыкаясь, бродить по комнате, вместо того чтобы пытаться ему помочь.
К прилавку Лизетт подошла все еще в дурном настроении.
А вы что будете, дорогуша? спросила ее стоявшая за ним женщина.
У вас еще остались завтраки? ответила Лизетт, с трудом заставив себя улыбнуться.
Ага. Полный завтрак вареные яйца, холодная ветчина, тост и чай или кофе будет стоить два шиллинга. Просто тост и чай полшиллинга.
Открыв свой ридикюль и взглянув на лежавшую в нем скромную сумму, Лизетт вздохнула.
Тогда я возьму тост и чай.
Я могу купить вам полный завтрак, если хотите, раздался сзади мужской голос.
И голос этот принадлежал не Максу. Лизетт продолжала смотреть на свой ридикюль. Она уже привыкла к подобному нежелательному вниманию за все эти годы.
Благодарю вас, но я предпочла бы тост с чаем.
Однако мужчина намека не понял.
Ну же, мисс, я же вижу, что вам хочется чего-то еще. Воспользовавшись столпотворением, он придвинулся поближе и заговорил тише: Разве гоже такой хорошенькой девчушке себе отказывать, а?
А ей и не придется, рявкнул голос у мужчины за спиной. У нее есть муж, который счастлив купить ей все, что она пожелает.
Герцог встал между ними, презрительно глядя на незнакомца. В кои-то веки Лизетт была рада надменным манерам Макса.
Однако незнакомец оказался неожиданно упрямым.
Послушай-ка, дядя, она не сказала, что замужем. И кольца у нее на пальце тоже нет.
Это потому, что мы только что сбежали. Макс собственнически обнял Лизетт за талию. Я планирую купить ей кольцо, когда мы доберемся до Франции. Ну, ты знаешь, что говорят люди золото там лучше по качеству. Не правда ли, дорогая?
От слов о том, что французское золото чем-то отличается от британского, Лизетт с трудом сдержала улыбку.
Несомненно. Она улыбнулась незнакомому джентльмену. Мой муж знает толк в таких вещах.
Тот побледнел, поняв, что не разобрался в ситуации.
Прошу прощения, сэр. Я не знал, что она ваша, пробормотал он, пятясь.
Ну, она моя, ответствовал Макс все тем же довольно убедительным собственническим тоном. И не просите прощения у меня. Просите его у нее.
Макс, это не важно, прошептала Лизетт.
Для меня важно.
Ага, сэр, вы и здесь правы. Разглядев Макса как следует, мужчина понял, что ему явно не стоит лезть в драку с более высоким и крупным соперником. Прошу прощения, мадам.
С этими словами он ретировался.
Скатертью дорога, прорычал герцог, провожая его убийственным взглядом. Треклятый обнаглевший негодяй.
Лизетт рассмеялась, ощущая странное удовольствие от того, с какой решимостью Макс ее защищал.
Знаете, вы выглядели нелепо, сказала она. Он ничего такого не имел в виду.
Макс сверкнул на нее глазами, хотя его взгляд и стал чуть менее сердитым.
Имел.
Ладно, полагаю, что имел, признала Лизетт. Однако он просто поступил так, как поступил бы каждый мужчина при виде, как он считал, доступной незамужней женщины.
Глаза герцога сузились.
Вы говорите так, словно подобные идиоты встречаются вам каждый день.
Встречаются, ответила Лизетт просто. Но я обычно не испытываю проблем с тем, чтобы их отшивать. Я, знаете ли, могу о себе позаботиться.
Суть в том, что больше вам не нужно этого делать.
Лизетт сдержалась, чтобы не напомнить ему о том, что его роль в качестве ее защитника является временной. Буфетчица слушала их разговор с явным интересом как и другие люди вокруг.
И я рада этому, дорогой.
Лизетт обернулась к буфетчице:
Насчет тоста с чаем
Она возьмет полный завтрак, сказал Макс.
Пока женщина ставила тарелки на поднос, Лизетт покосилась на Макса:
Спасибо. Но что насчет вас?
Сейчас я не смог бы ничего съесть, даже если бы от этого зависела моя жизнь.
Он и правда выглядел несколько зеленоватым. Не знай она о произошедшем предыдущим вечером, Лизетт бы подумала, что у него морская болезнь. Она не хотела чувствовать к нему сострадания, однако герцог выглядел настолько несчастным, что не ощутить его было просто невозможно. Несчастным но все таким же красивым, в своем сюртуке, бумазейных бриджах и сапогах. Его волосы растрепало ветром, а глаза были похожи на бурное море.
Небольшой кусочек тоста вам не повредит, сказала Лизетт мягко. И вам уж точно нужно что-нибудь выпить. Она обернулась к буфетчице. Тост и чай его милости, будьте добры.
Его милости? взвизгнула женщина.
Господи боже, да кто ее за язык-то тянул
Это что-то вроде нашей семейной шутки, объяснил Макс. Моя жена считает меня несколько властным.
Буфетчица, похоже, по-прежнему пребывала в смятении.
Высоким и сильным, быстро добавила Лизетт. Он имел в виду, что кажется мне высоким и сильным, как герцог.
Выражение лица женщины прояснилось.
Ясно. Мужчины всегда такие, когда впервые женятся. Налив чая, она поставила на поднос чашки и блюдце с тостом. Они не сразу понимают, что мы, женщины, крепче, чем они думают. На недотрогах жениться не стоит, если вы понимаете, о чем я.
Более чем, произнес герцог печально. Сложно представить кого-то, меньше похожего на недотрогу, чем моя жена. Он улыбнулся Лизетт. И слава богу.
Этот неожиданный комплимент заставил девушку покраснеть.
Взяв поднос, Макс кивком предложил Лизетт сесть за столик у иллюминатора, подальше от толпы. Когда они сели, он отхлебнул чая и немедленно отодвинул от себя чашку:
Проклятье, гадость какая.
Сделав глоток, Лизетт тоже скорчила гримасу.
На пароме на лучшее рассчитывать не приходится. Не стоит ждать, что вам подадут чай первого сорта за полшиллинга. Она придвинула чашку к нему. Но это все же лучше, чем ничего. Каким бы плохим ни был вкус, он успокоит ваш желудок и поможет вам с головной болью. Обещаю. Пейте.
И кто теперь властный? проворчал герцог, сделав, впрочем, еще один глоток.
Лизетт сдержала улыбку. Как ни странно, ей было приятно заботиться о нем. Она, должно быть, была никудышной заменой сотням его слуг, однако сейчас Лизетт нравилось играть роль жены. И ей не хотелось думать почему.
Увидев, что герцог смотрит на нее странным взглядом, Лизетт вздернула голову:
Увидев, что герцог смотрит на нее странным взглядом, Лизетт вздернула голову:
Что?
Вам могло хотеться сыграть эту роль, но у вас не всегда хорошо получаются подобные вещи, не правда ли?
Господи боже, он что, прочел ее мысли? И что он подразумевал, говоря, что у нее подобные вещи «не всегда хорошо получаются»?
Я пытаюсь играть роль вашей жены, произнесла она вспыльчиво. Но я никогда не была женой и не знаю
Я говорю о том, что вы назвали меня «вашей милостью». Это было довольно впечатляющим отклонением от плана.