Затем предоставила список, что для этого нужно приобрести. За исключением электрического двигателя всё было доступно. Хотя ту же ударную штангу нужно делать на заказ. Ещё рассматривалось как вариант роторное бурение с промывкой потоком жидкости. В России такой метод ещё нигде не использовался, потому заказать оборудование будет сложно.
Серёга вскоре уехал оформлять покупку земельного надела в районе Кривого Рога. По возможности нанимать рабочих или хотя бы инженера и управляющего, кто будет руководить стройкой.
На Артёма легло обеспечение «нефтедобывающего промысла». Ему повезло больше. Это не так далеко от дома. Меня никто особо не терзал, помня, что у школы только начали покрывать черепицей крышу. Хорошо, сейчас весь доход от магазина перекрывал расходы на стройке. Остальные деньги пошли на создание будущих предприятий.
В общем, к середине октября я снова остался в городе один. Артём с супругой отбыли в Крымскую, Серёга мотался где-то между Питером и Кривым Рогом. Не то чтобы у меня появилось много свободного времени, но устроить в одном из помещений на третьем этаже доходного дома комнату отдыха мне давно хотелось. Машка Уварова соблазнительно округлилась во всех местах. На свою зарплату стала неплохо одеваться. Грех было не попользоваться, что рядом и доступно.
Теперь меня кому-то найти стало на порядок сложнее. Я мог ночевать в старом или новом доме, мог остаться у Артёма или теперь ещё в комнате на третьем этаже с Машкой. Тем не менее адрес магазина и то, что я его хозяин, знали многие. Личность я, благодаря газетным заметкам, известная.
Всё никак не привыкну, что, если появляются люди в полицейской форме, это не значит, что меня будут арестовывать или «выводить на чистую воду». Каждый раз их приход вызывал у меня тихую панику.
Господин Ситников, вы крестьянина Архипа из хутора Сыто знаете? поинтересовался у меня полицейский чин, вызвав через управляющего в магазин.
Знаю, подтвердил я, удивляясь, откуда у нашего хутора появилось название.
Мне пришлось пойти в участок, где сразу в ноги кинулся Архип.
Батюшка, кормилец! Не губи! начал он обливать слезами мои сапоги.
Полицейские толком тоже ничего не рассказали, и я продолжал недоумевать, что приключилось и каким образом здесь появился Архип.
Оказалось, он решил отвезти немного зерна на мельницу. Заодно и те странные арбузы сбыть, а то «детвора от них ссытся». Пашковскую он миновал не останавливаясь. Два коня резво тащили повозку. Выехал он на рассвете и в глубоких сумерках был в Екатеринодаре. Остановился на Скотском рынке. Переночевал. И начал торговать арбузами.
И надо же было такому случиться, что «гарные хлопцы» из Пашковской в этот день гуляли в Екатеринодаре, тратя какую-то мелочовку «на девок и выпивку». С пьяных глаз молодые казаки заприметили в торговых рядах знакомые по виду и расцветке арбузы. Подняли крик: «Держи вора!» Шашками махали, Архипа били кулаками, хорошо, народ успел городового позвать. Но тумаков Архипу надавали изрядно. Городовой вызвал подмогу, Архипа арестовали, как и его повозку.
То есть вы утверждаете, что мой арендатор продавал ворованное?! повысил я голос на полицейских.
Спустя некоторое время разобрались во всём. И то, что семена я дарил пашковским, и то, что это честный урожай моего арендатора. Единственный затык вышел, когда пришлось повозку возвращать. Мешок с пшеницей был на месте, а вот арбузы исчезли. Растворились бесследно где-то в недрах полицейского участка. Ну не поднимать же мне крик? Договорились, что это был подарок полицейским за потраченное время и за то, что к моему крестьянину нет вопросов.
Дворянство себе выхлопотать, что ли? За особые заслуги перед родиной? Устроить пару «великих открытий» и обзавестись титулом. К дворянам сейчас отношение совсем другое. Тогда передо мной все эти недоумки из полиции пресмыкались бы, а не разводили руками по поводу исчезновения арбузов.
Архип хоть и расстроился, но не сильно. Он уже успел наторговать на двадцать копеек. Для него было важно, что всё зерно в целости. И главное кони. А то, что бока казаки помяли, так они заживут. Я так не считал. И если связываться с полицией опасался, то спускать с рук пашковским не собирался.
Вместе с Архипом завезли зерно на мельницу, купили на рынке четыре мешка овса (Архип настоял), затем посетили Заряна, введя его в курс дела, и двинулись ко мне домой.
Архип хоть и расстроился, но не сильно. Он уже успел наторговать на двадцать копеек. Для него было важно, что всё зерно в целости. И главное кони. А то, что бока казаки помяли, так они заживут. Я так не считал. И если связываться с полицией опасался, то спускать с рук пашковским не собирался.
Вместе с Архипом завезли зерно на мельницу, купили на рынке четыре мешка овса (Архип настоял), затем посетили Заряна, введя его в курс дела, и двинулись ко мне домой.
Удачно ты приехал, подбадривал я Архипа. Как раз масло подсолнечное возьмёшь с собой.
Ночевать Архипа я определил в летней кухне. И послал соседского мальчишку с запиской на Екатериновскую.
Утром за мной на бричке приехал Демид. Васька и Зверь тоже прибыли, как я и просил. Вышел я из дома при полном параде. Не часто приходится носить эти вещи. Тут был достойный повод. С последней партией Вера Степановна принесла много шляп. Имелись там и мужские котелки. Вот такой чёрный котелок я и надел. Плюс на мне было пальто, которое застегивать я не стал, и все могли наблюдать костюм-тройку, белоснежную рубашку с галстуком и золотой заколкой с бриллиантом из Серёгиного клада.
Чинно, с достоинством я сел в бричку. Архип со своим транспортом следовал позади нас. По пути заехали за Заряном. Его мой внешний вид очень впечатлил. Из всего гардероба городовой зацепился взглядом только за кожаные перчатки и сообщил, что тоже такие хочет.
Подарю, пообещал я, как раз ломая голову, как отблагодарить Заряна, что он тратит свой выходной на мои дела.
Отправился Зарян не в форме и верхом, но за версту было видно, что человек служивый. В целом, мы выглядели достойно. Даже Зверь был в «парадно-выходном» ошейнике с шипами. Так и подкатили к хате атамана. Приятно было наблюдать, как Фёдор не признал меня в первые минуты. Дочь его Дашка вообще застыла соляным столбом и на одёргивания матери не реагировала. Свои претензии я взыскал сухо и без эмоций. Но этого атаману вполне хватило.
Фёдор, я очень недоволен, как у вас в станице воспитывают молодёжь, завершил я речь.
Атаман почёсывал шею и никак не мог сообразить, что ответить. Зарян повторил претензии более эмоционально в духе того, что мало отцы ремня давали тем молодчикам. Как оказалось, парни в город по делу ездили, которое тоже профукали. Железа кузнецу не привезли, угля только мешок купили (на большее денег не хватило).
Архипа я почти сразу отправил на хутор, а с казаками ещё побеседовал. Старшее поколение негодовало и меня поддерживало. Хотя те трое забияк пытались что-то вякнуть о кацапе, но я их тут же прервал, напомнив, что это мой работник. Зарян тоже вклинивался, расписывая мои заслуги.
Да вы знаете, что о Николае Ивановиче сам Василий Семёнович, городской голова, спрашивал! Как, мол, дела предприниматели в городе ведут? Ты, Фёдор, знаешь, какой у господина Ситникова магазин?! Единственный такой в городе! Василий Семёнович говорил, что и в столице не видел подобных.
Для меня такая информация стала сюрпризом. А уж для Фёдора тем более. Он и мою-то фамилию ни разу не слышал до этого.
А господа Ситниковы, купцы в Москве, это, значит, ваши родственники? припомнил Фёдор.
О купцах Ситниковых мне ещё в самом начале попадания Серёга рассказывал. Нашёл в Интернете информацию. Только я подтвердить или опровергнуть родство не мог. Иван Григорьевич к тому моменту уже помер, а в Коленькиной памяти подобных сведений не было. Фёдору в ответ я промычал нечто неопределённое о том, что с роднёй мало общаюсь.
Наш разговор прервали появившиеся женщины. Супруга и дочь Фёдора сообщили, что обедать уже накрыто. Собственно, к самому Фёдору я претензий не имел. Понимал, что дураков везде хватает. Но и спускать просто так было нельзя. Обедали часа полтора, то и дело возвращаясь к событиям на рынке. Сразу после обеда я засобирался домой. Ночевать в Пашковской не хотел. Тут Васька мне сообщил, что Зверь уже взял со станичников свою контрибуцию. Потрепал трёх псов, а двух сучек осчастливил вниманием другого рода.
Фёдор, щенка потом одного на хутор возьму, предупредил я и велел Демиду править домой.
Заряну за моральную поддержку я не только перчатки, но и пару арбузов презентовал. Он потом историю растрезвонил по своим каналам, и казаки очень заинтересовались не самой историей, а невиданными по размерам кавунами. Отдал городовым два арбуза, ещё семена дыни, кабачков и полмешка пшеницы, с прицелом, что те передадут своей родне по станицам.
Через день прибежал Аносов с такой же просьбой. Правда, не подарить, а продать арбузы. А у меня всего-то их четыре осталось!
Отдал один, предполагая, что кто-то из купцов ещё явится. Ждал Казимирова или Лукашина. Каково же было моё удивление, когда пришёл посыльный от купца Саркисяна с просьбой встретиться. И поводом были всё те же арбузы.
Николай Иванович, мне бы семечек вполне хватило, уговаривал купец, когда я сказал, что больше нет арбузов.
Семечек я ему отсыпал и денег брать не стал. У меня был к нему другой вопрос. Саркисян как-то проговорился, что по делам бывает в Ташкенте. Я хотел передать с ним за небольшую плату посылку. Доставить её требовалось полковнику Волынскому или Искандеру. В посылке несколько моих журналов и пакет с семенами, где главной ценностью был особый сорт хлопка.
Мои парни купили хлопок случайно, а после не знали, кому пристроить. Не тот у нас климат на Кубани. Доверить новый сорт я мог только одному человеку. Неординарная личность со странной судьбой великий князь Николай Константинович Романов проживал сейчас в Ташкенте. Двоюродный брат Александра III последние пятнадцать лет пребывал в ссылке и жил под именем Волынского или, возможно, Искандера. Первые семь лет ссылки Николай Константинович то и дело переезжал с одного места на другое. Нигде ему не разрешали купить дом и обзавестись связями. И только в Ташкенте опальному князю дали «вид на жительство».
История двоюродного брата императора была скандальной. Влюбился он в американскую танцовщицу. Тратил на неё деньги, а когда не стало хватать, заложил бриллианты. Всё бы ничего, но он эти бриллианты выколупал из оклада иконы. Долго не сознавался в поступке, даже когда его прижали фактами. Сыщики отыскали и сами бриллианты, и помощника, сдавшего камни в ломбард. А Николай Константинович стоял на своём не виновен.