Рапс, масло вместо дизельного топлива, вклинился Серёга в обсуждение. Я сразу предлагал его для наших нужд.
А нагар, а фильтрация? Нужно кипятить, чистить, в очередной раз не оценил я идею Серёги, поскольку хорошо помнил, сколько солярки мы перетаскали для того тракторишки, что хранится на хуторе. Где столько масла взять и вырастить рапса?
Потом Артём стал рассказывать, как будут строить нефтехранилище. Оказывается, те резервуары, которые мы все помним по фильму «Белое солнце пустыни», где товарищ Сухов жён Абдуллы прятал, тоже разработаны Шуховым. Они уже построены на нефтяной компании братьев Нобель.
Суть изобретения Шухова в том, что в резервуаре ступенчатая толщина стенок. Чем выше, тем меньше слоев стали, поскольку и нагрузка на них уменьшается. Днище резервуара довольно тонкое, но опирается на песчаную подушку. Постройка такого резервуара дело небыстрое, поскольку все стальные листы соединяются клёпками. А теперь вспомним, что Артём притащил сварочный аппарат, который он изначально хотел завязать с ветряком.
Основная ценность нашего сварочного аппарата трансформатор. Сварка металлов уже запатентована. И на данный момент изобретатели испытывают большую проблему в поддержании силы тока. В трансформаторах, используемых для сварочных работ, стандартное напряжение электрической сети искусственно снижается почти в десять раз, чтобы повысить силу тока. Ток силой в несколько сотен ампер образует электрическую дугу между электродом и соединяемыми деталями. Тепла как раз хватает, чтобы расплавить металл.
Основная ценность нашего сварочного аппарата трансформатор. Сварка металлов уже запатентована. И на данный момент изобретатели испытывают большую проблему в поддержании силы тока. В трансформаторах, используемых для сварочных работ, стандартное напряжение электрической сети искусственно снижается почти в десять раз, чтобы повысить силу тока. Ток силой в несколько сотен ампер образует электрическую дугу между электродом и соединяемыми деталями. Тепла как раз хватает, чтобы расплавить металл.
У нас изначально планировалось использование генератора от ветряка, который уже даёт постоянный ток. Артём скомпоновал оборудование так, чтобы им можно было воспользоваться в XIX веке. Но, чёрт побери! Здесь всё же тот самый XIX век! Как легализовать эти устройства?
Сейчас на месте будущего завода четыре мазанки. Как только возведут приличную кирпичную постройку, то перевезём всё это добро как английское или американское, предложил Артём.
Ты, пока там скважину бурили, прокачался до уровня уверенного пользователя сварочным аппаратом? съязвил я.
Я подобрал толкового парня, которого начну натаскивать в этой области, заодно и сам буду учиться, ответил Артём. В любом случае выбора нет.
Только не говорите, что мне придётся ещё что-то патентовать, напомнил о себе Серёга. Каждый комплект документов, между прочим, обходится в четыреста рублей.
Привилегии на электросварку уже существуют. Как вариант можно запатентовать применение переменного тока и дугу, возбуждаемую трёхфазным током. Но это вторично, мы же будем работать только для себя. По-тихому сварим и разберём оборудование, успокоил Серёгу Артём.
А ветряк, а всё остальное? продолжал волноваться я. Может, стоит воспользоваться существующими паровыми машинами, которые вырабатывают ток? Это более понятно для местного населения.
Покупай динамо-машину, не стал дальше настаивать на ветряке Артём. Время ещё есть. Нам там целый отряд охраны нужен. Забор только наполовину возведён. Стальные листы ещё не заказали.
А их ещё где-то хранить надо, напомнила Вера Степановна. Пока будет готов склад, успеете подвезти и оборудование, и листы.
И на мою долю стальные листы заказывайте. Сваришь потом в школе водонапорную башню, попросил я Артёма.
У тебя ничего толком нет, зачем тебе сейчас башня? поинтересовался друг.
Как это нет?! возмутился я. Школа закончена. Печники кладут печи. Правда, сохнуть они будут долго, холодно уже. Дома преподавательского состава на следующий год поставим. Пока они и в городе поживут.
Неправильный из тебя попаданец получается, усмехался Артём. Ты книжки читал? Там обычно приходит такой умник, трах-бах! и у него уже всё построено и работает за пару месяцев.
Идиоты у тебя попаданцы, начал я злиться. Сидят в тепле на диване, реалий не понимают. Тут пять дней дождь шёл, дороги размокли. Кирпич не было возможности подвезти. Всё, стройка встала.
Серьёзно не работали? уточнила Вера Степановна. Я бы их
У меня для этого Епишка имеется. Он сразу перебросил артели на рытьё и штукатурку стен.
А не дашь ли ты мне этого толкового прораба в Кривой Рог? перебил Серёга.
Дам, конечно, тяжело вздохнул я. Здесь на стройке процесс уже отлажен.
А про «слишком умных» попаданцев ты прав, продолжил Серёга. Как вспомню распашку земли, так смеяться хочется над авторами, которые рассуждали на эту тему. Одна борозда плугом по целине занимает где-то тридцать минут. Туда и обратно час. Надо весь день корячиться, чтобы обработать пятьдесят метров в ширину и полкилометра в длинну.
И это нашим трактором, напомнил Артём. Лошадьми ещё дольше. Архип обещал пахать всю осень. Но у него в помощниках только малолетние сыновья. Хотя он сам по себе мужик упёртый. Что осилит, то сделает. Зря мы не стали озимые сажать.
Артём, не зря! возмутился я. Сам себе противоречишь. У нас там один Архип из работников. И ты в курсе, какая это проблема кого-то нанять. Это же не рабочие в городе. В любом случае всю голодную Россию мы не накормим.
По поводу найма тех, кто сможет распахать землю, мы ещё в сентябре поинтересовались. Станичники сразу отказались. У них своей работы хватает. Нет на Кубани столько свободных крестьян, уходящих на заработки. За работниками нужно ехать в среднюю полосу России. А у нас не было времени на это. В марте Сергей привезёт людей, тогда и начнутся на хуторе более масштабные работы.
Через год в России случится голод. Повлиять на климат мы не могли, предупредить об аномальной погоде я мог в своём журнале только намёками. Накормить своим зерном не успеем. Да и нужно ли? Когда Артём первый раз сказал, что, спасая народ от голодной смерти, мы можем повлиять на историческое развитие страны в целом, я возмутился. Он привёл аргументы. Спасем, к примеру, тысячу человек. Они дадут потомство и прирост населения. А затем случится засуха 1901 года, дальше недород 1905-го и так далее. А народа-то прибавилось. И всё это будет нарастать снежным комом.
Значит, внедряем новые сорта и постепенно распространяем их, решил я тогда.
Действительно, глупо тягаться с огромной государственной машиной, которая не в состоянии обеспечить продовольствием население страны. Тридцать миллионов голодающих это очень много!
В оставшиеся до Рождества дни я писал статью по сварке металлов. Двенадцатый номер журнала был обзорным по многим темам и в два раза толще по объёму. Подводя итоги года, я поздравил Софью Ковалевскую с избранием её членом Российской академии наук, а Менделеева с наградой от Лондонского химического общества. Напомнил читателям, что с 23 сентября 1889 года Генеральная конференция по мерам и весам признала более удобными для использования метр, килограмм и секунду.
В этом же номере журнала известил, что теперь выходить он будет один раз в квартал. Не то чтобы у меня закончились идеи для статей. Подошли к концу запасы бумаги и «обложек». Нужно переходить на местное сырьё. А его ещё необходимо подобрать, закупить и привезти.
К двенадцатому номеру журнала прилагался небольшой вкладыш рекламы, где я приглашал учителей. Сто экземпляров это не так много. Но люди, купившие журнал, могли рассказать о моём предложении своим знакомым. Мне-то и требовалось всего шесть восемь толковых учителей. М-да где взять таких? По идее, все, кто достаточно успешен, имеют работу. Остальные неудачники.
На объявление откликнулось сорок три человека. Как я и предполагал, две трети совершенно мне не подходили. Один пьяница, другой дурак по жизни, третий пенсионного возраста. Да ещё начал сразу меня воспитывать и рассказывать, как, по его мнению, правильно организовывать учебный процесс и что розги совершенно необходимый атрибут для школы.
После долгих выматывающих собеседований я оставил двенадцать человек. Не факт, что их столько будет в дальнейшем. Но в этом времени я беру людские ресурсы, как уже говорил, «с запасом». Что вскоре и оправдалось: ещё с половиной мы «не сошлись характерами».
Вы, Николай Иванович, серьёзно собираетесь учить химии это быдло? вопрошал меня один из предполагаемых учителей. А вы сами знаете, что
Знаю, прервал я «умника». И мы с вами расстаёмся.
Последние шесть человек, если и не соглашались с моим мнением, что будущие начальники цехов и руководители производства должны быть не просто грамотными людьми, но и разбираться во многих других областях, то благоразумно помалкивали. Им я пообещал удвоить жалованье, когда начнутся непосредственные занятия с учениками. Кстати, которых ещё тоже нужно найти.
Неожиданно в этом мне помогла Вера Степановна. Она приехала в сопровождении группы рабочих, чтобы увести в Крымскую какое-то оборудование из того, что было припрятано на складе. Поскольку Вера Степановна у нас женщина замужняя, то по соображениям приличий остановиться она могла только в доме мужа на Гимназической улице. А работяг я разместил у себя в доходном доме.
Вера Степановна дом Артёма не особо любила. Но куда деваться? Больше всего ей не нравилось то, что тротуары на подступах к дому вечно были завалены строительным мусором. Его, конечно, убирали, но он снова накапливался.
Баба какая-то на углу свой дом перестраивает, возмущалась Вера Степановна. Надстройку второго этажа делает. Якобы будет отель.
Баба? не поверил я.
Говорят, вдова. Там ещё бакалейная лавка. Муж её содержал. Помер он не так давно, уточнила для меня Серёгина тётя.
В эту бакалейную лавку у нас наведывался только Клим, и я с трудом представлял, о чём речь. Разговор по поводу хозяйки того дома я почти сразу выкинул из головы. А наша неугомонная Вера Степановна не только столкнулась с мадам Губкиной, но и поскандалила по поводу грязи, устраиваемой строителями.