На следующий день устроил ревизию. Проверил конюшню, демонстративно пересчитал мешки с овсом, сравнил с записями в журнале. После погонял баб на кухне. Попинал артельщиков. В целом всем досталось. Но, главное, работяги впечатлились служебно-розыскной овчаркой. Такие истории рассказывали тем, кто не видел, что просто закачаешься.
Но Зарян прав, если и брать для школы собаку, то именно этой породы. Вот от Мухи и попрошу щенков.
Глава 22
Набор в школу я начал 15 июня. Со своими учениками, купеческими детьми, попрощался. Устина Казимирова и Аркадия Аносова с согласия родителей Сергей забирал в Петербург. Ему требовались секретари. И пусть Аркадию было только пятнадцать, а Устину семнадцать, это лучше, чем брать совершенно незнакомых людей со стороны. Пригляд за ними, конечно, потребуется. На этот случай у Серёги имелся слуга пожилого возраста.
Серёга с Артёмом в Екатеринодаре пересеклись всего на неделю. Наш «нефтедобытчик» всучил Серёге шесть бутылей с керосином собственного производства и послал на хутор: нужно проверить, как идут дела, не сбежали ли работники, заодно отвезти будущего сторожевого пса.
Как керосин? поинтересовался я у Артёма, проводив Сергея.
Мощности по выпуску ещё небольшие. Но скоро развернёмся. Нам снова подфартило! Компания «Русский стандарт», работающая в Новороссийске, начала сокращения рабочих и переключилась на Грозненскую нефть.
Они нам разве конкуренты? не понял я.
Балбес! Артём шутливо ткнул меня кулаком в плечо. Это свободные, уже обученные специалисты в нужной области. Я их повышенной зарплатой начал сманивать. Так что удачно всё получилось. Только доставили оборудование: четыре паровые машины, насосы и стальные листы, как тут же рабочие стали приезжать.
Артём рассказывал, захлебываясь от восторга. Поработать ему, конечно, пришлось немало. Те, кто приехал, в первое время спали на улице под навесами. Но материалов завозили много, так что быстро отстроили барак и стали благоустраивать быт и сам завод. Первый резервуар под нефть закончили делать две недели назад.
Казимиров приезжал. Уехал радостный. Литров сто керосина на собственные нужды с собой уволок. Но на продажу ещё недостаточно производим. Вот для хутора доставил, чуть позже в школу.
Казимиров приезжал. Уехал радостный. Литров сто керосина на собственные нужды с собой уволок. Но на продажу ещё недостаточно производим. Вот для хутора доставил, чуть позже в школу.
Павлине Конкордиевне в новый дом, напомнил я.
Помню, помню, засмеялся Артём. Скоро всё будет в таком количестве, что впору железнодорожными составами отправлять. Нужно мне тоже заказать керосинок в той мастерской, где тебе для школы делали.
Там сейчас очередь на эти заказы, ответил я. Готовить на керосинке по-всякому удобнее, чем в летних кухнях.
Те, кто победнее, не привередничают, напомнил Артём.
Те, кто победнее, не каждый день готовят, парировал я. Если собираешься размещать заказ, то имей в виду, Серёга захочет керосинки для своих нужд.
Ишь, какой он у нас промышленник и заводчик, посмеивался Артём. А пароходы Серёга, случайно, не хочет купить?
Если придумает, для чего они нам нужны, то купит. И вообще все эти заводы ещё только на бумаге. Не то что у вас. Сергей рассказывал, что халабуду, построенную в Кривом Роге, через неделю сожгли.
С этим Сергею пришлось разбираться долго. Откуда ноги растут, он примерно понимал. В нас видели конкурентов и мягко намекали, что делить куш ни с кем не намерены. Сергей встретился с двумя руководителями акционерных обществ, имеющих владения в Кривом Роге. Остальным, включая Новороссийское общество, написал вежливые письма. Не знаю, насколько ему поверили, что металл мы продавать не будем, а пустим на собственные нужды. Документы на станкостроительный завод Сергей при встречах тоже демонстрировал. Если и продолжатся диверсии, то позже. Пока там нет ни людей, ни оборудования.
Верка совсем исхудала, куда так рвёт жилы, не понимаю, продолжал не то жаловаться, не то делиться впечатлениями Артём. Там столько всего уже отгрохали. Станичники же не дураки. Знают, что такое керосин. Как услышали, что его у них под боком будут производить, зимой сами стали проситься на работы. Мы же хорошо платим. Весной, конечно, по своим огородам расползлись, но тут я из Новороссийска привёз рабочих.
Свой огород, чтобы кормить всю эту толпу, ребята тоже посадили. Будут со склада продавать по доступным ценам. В основном картофель, тыкву, кукурузу и кабачки. Овощи много внимания не требуют, только прополку раза три за лето. В этом времени картошка ещё не знает, что такое колорадский жук. Тыква всем нравилась своими размерами и тем, что долго хранится. Только я кашу из тыквы не любил. Но теперь могу себе позволить попривередничать. Уже послал документы на получение свидетельства купца первой гильдии. Как раз к моему совершеннолетию должны успеть подготовить.
Мы всем на лето определили туалеты в посадках кукурузы, смеялся Артём, рассказывая дальше. Естественные удобрения. Народ не возражает. Так-то у нас госпожа Иванова заставляет чистить нужники раз в неделю. А тут все рванули «до ветру» в посадки.
Сожрут они у вас эту кукурузу, пока будут использовать её посадки вместо туалета, раскритиковал я эту идею.
Конечно, сожрут, отмахнулся Артём. Но зато остальные огороды у нас под присмотром. А ещё Верка организовала досуг, чтобы рабочие не уехали обратно, продолжал друг восхвалять достоинства пусть и формальной, но жены. У нас по субботним вечерам танцы. Свой гармонист есть. В воскресенье после церкви соревнования по шашкам и домино. Прикинь, я стенгазеты раз в две неделю рисую! Освещаю основные события посёлка и «передовиков производства». Вечернюю школу открыли для совсем безграмотных.
Ни фига себе вы там развернулись! присвистнул я от их масштабов.
Не школа это только название, исправился Артём. Комната со столом и лавками, где учитель занимается со всеми желающими.
Главное, что она у вас есть, похвалил я. Развлечения для скучающей молодёжи это хорошо. Мне тоже нужно для школы шашки и домино где-то заказать.
Проводив Серёгу в Петербург, мы дружно пожелали ему удачи и вернулись к своим делам. Артём забрал керосинки и умотал в Крымскую, а я объявил набор подростков на рабочие специальности с полным пансионом.
Донёс эту информацию до Машки Уваровой. Она матери рассказала, и благодаря им на нашей улице многие быстро узнали о наборе. Приходили, спрашивали, но детей отдавать не спешили. Задавали одни и те же вопросы, пытались всучить мне «красывую девочку» в воспитанницы. Девочек было много. А соседских мальчишек старше двенадцати лет в ученики не нашлось. Такие подростки уже считались помощниками в семье и должны работать.
Только Катерина привела троих мальчишек. Они жили не на нашей улице, а чуть подальше. Отец у ребят запойный пьяница. Соседи утверждали, что жену он забил до смерти, но приставы ничего не доказали. Пацаны нищенствовали и перебивались не первый год. Младшему было восемь, а старшему четырнадцать.
Беру, не стал я долго раздумывать и отправил всё семейство Румянцевых с Васькой в школу.
Васька у меня в последнее время стал личным порученцем. Мы ему пошили форму, такую же, как у всех учителей в школе. Парень ходил гордый. А если ещё и со Зверем на поводке, то вообще картина «Все девки наши».
Совместными усилиями с госпожой Губкиной набрал я для школы тридцать два ученика мужского пола. Попенял ей по поводу тех «погорельцев». Попросил больше нищих у церкви не брать, даже при том, что учеников не много. Спальных мест хватило бы и на полсотни. Но больше не удалось найти детей. И это в городе, где проживает почти шестьдесят тысяч человек! Наверное, у меня требования были слишком завышенные. Я не брал откровенных побирушек и парней с криминальными замашками. Не брал и совсем маленьких. Младший брат Румянцевых был единственный малыш. Кроме того, если родители хотели отдать ребёнка в школу, а тот упирался и отказывался, то я не настаивал.
В первое время моего попаданства немного удивляло, что подростки стесняются при общении со взрослым человеком. Конечно, хулиганистых тоже хватает. У нас на улице детвора, играя, может и комком грязи в окна запулить. Но если начинаешь с ним разговаривать один на один, то ребёнок, как правило, стесняется отвечать. В семьях авторитет отца это святое. Детям вбивается (в буквальном смысле) уважение к старшему. Девочки порой, разговаривая с посторонним человеком, закрывают часть лица рукой или платком.
Можете представить мои трудности с подбором учеников? Явных оторв с замашками воров, как и говорил, я брать был не намерен. Те, кто «из приличных семей», часто так «бекали и мекали», что толку в их дальнейшем обучении я не видел. Спрашиваю, к примеру: хочешь изучать науки и немецкий язык? А он мне в ответ: «Шо? Га?» Думаю, доберём детей в следующий класс, когда о школе узнает большее число людей.
Всех мальчиков я разделил на три группы. Делил долго, с каждым беседовал, задавал вопросы, водил в мастерскую, где наблюдал за реакцией подростков. Санёк Румянцев, который самый мелкий, не подходил ни для одной группы, но я его оставил с братьями.
Обозначил условно: группа «А» (самые, на мой взгляд, разумные), и далее по нисходящей «Б» и «В».
В группе «А» собрались почти все, кто был постарше. Двум мальчишкам исполнилось уже пятнадцать лет. Это были «птенцы» Губкиной. Своих детей у Екатерины Михайловны не было (как-то она мне намекала на свой грех в молодости), потому занималась сиротами. И позже следила за судьбой питомцев. Двух братьев, уже работающих в подмастерьях, она лично забрала и привела в школу, посчитав, что так лучше. На детей эти парни походили мало. В приюте госпожи Губкиной сирот кормили явно неплохо. Вымахали парни ростом выше меня. Андрей Летов и Егор Деев чувствовали себя в школе среди малышни немного неловко, но возражать Екатерине Михайловне не осмелились. Для меня единственное неудобство было, что пришлось для этой парочки отдельно заказывать форму. Они в первый же день померились с Васькой «крутостью» и накостыляли моему обормоту. Потом подружились и сели обсуждать журналы «Наука и жизнь». Васька вещал как тот гуру. Его авторитет взлетел до небес. «Шо, правда?» изумлялись хором близнецы.