Ричер осторожно высвободился из объятий Эбби и голым направился в ванную комнату, а потом на кухню, где поставил вариться кофе. Вернувшись в ванную комнату, принял душ, собрал свои вещи, разбросанные по всей спальне, и оделся. Затем достал третью белую фарфоровую чашку из шкафа, налил себе первую чашку кофе нового дня и сел за маленький столик, стоявший у окна. Солнце уже взошло и сияло на голубом небе. Красивое утро. С улицы доносились негромкие звуки, шум проезжавших автомобилей и голоса. Люди суетились, собирались на работу, готовились начать новый день.
Ричер встал, налил еще одну чашку кофе и уселся на прежнее место. Через минуту появилась обнаженная Эбби, которая зевала, потягивалась и улыбалась. Она взяла чашку с кофе, прошлепала по полу и села к Ричеру на колени. Обнаженная, мягкая и благоухающая. Что еще оставалось делать мужчине? Через минуту они вернулись в постель. Получилось даже лучше, чем в первый раз. С постоянными экспериментами. Целых двадцать минут, от начала и до конца. Потом они, задыхаясь, упали на постель. «Совсем неплохо для старика», подумал Ричер. Эбби устало прижалась к его груди, и он понял, что она полностью расслабилась. Что-то вроде абсолютного животного удовлетворения. Но присутствовало и кое-что еще. Нечто большее. Эбби чувствовала себя в безопасности. Ей было тепло и спокойно. И она наслаждалась этими ощущениями, как будто праздновала их.
Вчера вечером, сказал Ричер. В баре. Когда я спросил у тебя про парня у двери, ты в ответ поинтересовалась, не полицейский ли я.
Ты полицейский, пробормотала она.
Был полицейским, уточнил он.
Был полицейским, уточнил он.
Ну, первое впечатление оказалось правильным. Я уверена, что это навсегда останется с тобой.
Ты хотела и надеялась, что я окажусь полицейским?
А зачем мне?
Из-за типа у двери. Может быть, ты думала, что я могу что-то с ним сделать? предположил Ричер.
Нет, ответила она. Надежды это пустая трата времени. Полицейские ничего с ними не делают. Никогда. Нужно слишком сильно напрягаться. Слишком большие деньги переходят из рук в руки. Уж поверь мне, эти люди прекрасно защищены от представителей закона.
Ричер уловил давнее разочарование в ее голосе.
А ты бы хотела, чтобы я что-то с ним сделал? спросил он в качестве эксперимента.
Эбби прижалась к нему сильнее. «Подсознательно, подумал Ричер. И не просто так».
С этим конкретным парнем? уточнила она.
Именно он стоял передо мной.
Немного помедлив, Эбби сказала:
Да. Я бы хотела.
И что мне с ним сделать? спросил Ричер.
Он почувствовал, как она напряглась.
Я бы хотела, чтобы ты его уделал.
Сильно?
По-настоящему.
А что ты против него имеешь?
Эбби не ответила.
Вчера вечером ты упомянула еще кое о чем, продолжил Ричер. Ты сказала, что они разошлют всем мое описание.
Как только поймут, что потеряли тебя.
В отели и тому подобные места, предположил он.
Всем, сказала Эбби. Они всегда так делают. Автоматизировали все системы, и у них очень качественные технологии. Они прекрасно разбираются в компьютерах и постоянно проводят новые аферы. Автоматическая отправка сообщений для них плевое дело.
И буквально все получают подобные сообщения?
Ты думаешь о каких-то конкретных людях?
Потенциально о парне из другого подразделения, который сейчас занимается выдачей кредитов.
Это может стать проблемой?
У него есть моя фотография. Крупный план. Он узнает мое описание и отправит всем фотографию.
Она прижалась к нему сильнее. И снова расслабилась.
Не имеет значения. Они в любом случае тебя ищут. Твоего описания достаточно. Фотография, даже крупный план, ничего не изменит. Во всяком случае, на некотором расстоянии.
Это не проблема, заверил ее Ричер.
А что проблема?
Парень, выдающий деньги, думает, что меня зовут Аарон Шевик.
Почему?
Фамилия пожилой пары Шевик. Я брал деньги по их просьбе. В тот момент эта идея показалась мне разумной. Но теперь ростовщик знает имя. И они могут выяснить их адрес. Я не хочу, чтобы громилы появились в доме Шевиков, пытаясь отыскать меня. Это может привести к целому ряду неприятных вещей. У Шевиков и без того хватает проблем.
Где они живут?
В восточной части города, в районе, где после войны шла массовая застройка.
Это территория албанцев. Украинцам будет очень нелегко туда попасть, заметила Эбби.
Они уже завладели баром, в котором албанцы прежде выдавали кредиты, сказал Ричер. А это довольно далеко к востоку от Центральной улицы. Теперь линия фронта стала не такой очевидной, как прежде.
Эбби сонно кивнула у его груди.
Я знаю, сказала она. Они пришли к соглашению, что из-за нового полицейского комиссара не могут начать войну, но сейчас слишком много всего происходит Затем сделала глубокий вдох, задержала дыхание, села, встряхнулась и сказала: Нам нужно идти.
Куда?
Мы должны убедиться, что твоя пожилая пара в порядке.
Машина Эбби стояла в гараже, находившемся в одном квартале от ее дома, маленький белый седан «Тойота» с механической коробкой передач и колесами без колпаков. Один из «дворников» поддерживался электрическим проводом. Вдоль всего ветрового стекла шла трещина. Однако двигатель завелся сразу, колеса завертелись, тормоза работали. Стекла были самыми обычными, Ричер не сомневался, что его лицо, оказавшееся слишком близко к окну, прекрасно видно тем, кто находится снаружи, и чувствовал себя неуютно в темном замкнутом пространстве. Он следил, не проедет ли мимо лимузин вроде того, что врезался в ограду парковки дилера «Форда», но их не было; не заметил Ричер и бледных мужчин в костюмах, которые стояли бы на углах и оглядывались по сторонам.
Они ехали тем же путем, каким он шел, мимо автобусного вокзала, через перекресток со светофором, потом по более узким улицам, мимо бара, снова по более широким проспектам. Бензоколонка и кафе находились впереди.
Давай остановимся здесь, сказал Ричер. Мы принесем им немного еды.
Они не будут против? спросила Эбби.
А это имеет значение? Им нужно что-то есть.
Они остановились. Меню не изменилось. Салат с курицей или салат с тунцом. Ричер купил по два сэндвича каждого вида, а также чипсы и содовую. И еще банку кофе. Одно дело отказаться от еды, но кофе совсем другой разговор.
Они добрались до старой застройки, сделали несколько правых поворотов и свернули в тупик. «Тойоту» припарковали у заборчика с пробивающимися бутонами роз.
Это их дом? спросила Эбби.
Теперь им владеет банк.
Из-за Макса Труленко?
И нескольких ошибок, допущенных ими из лучших побуждений, уточнил Ричер.
А они смогут получить дом обратно?
Я мало что знаю о подобных вещах. Но не вижу здесь никаких проблем. Деньги и имущество постоянно меняют владельцев. Покупка и продажа. Мне представляется, что нет причин, по которым банк стал бы возражать. Уверен, что у них есть способы получить прибыль от подобной сделки.
Они пошли по узкой бетонной дорожке. Дверь распахнулась до того, как они оказались около нее. На пороге стоял Аарон Шевик. У него было встревоженное лицо.
Мария исчезла, сказал он. Я нигде не могу ее найти.
Глава 16
Возможно, в далеком прошлом Аарон Шевик и был преуспевающим механиком, но свидетелем он оказался никаким. Он не слышал шума проезжавших машин, не видел автомобилей на улице. Они встали в семь утра, съели скромный завтрак в восемь. Затем мистер Шевик отправился в магазин, чтобы купить кварту молока для будущих скромных завтраков. Когда он вернулся домой, Марии нигде не было.
Как долго вы отсутствовали? спросил Ричер.
Двадцать минут, ответил Шевик. Может быть, больше. Я по-прежнему хожу очень медленно.
Вы внимательно осмотрели дом?
Я подумал, что она могла упасть где-то в доме. Но ничего такого не случилось. Во дворе тоже. Значит, она куда-то ушла. Или ее увезли.
Давайте начнем с варианта, что она сама куда-то ушла. Она взяла пальто?
Ей не нужно пальто, вмешалась Эбби. Сейчас достаточно тепло. Но у меня есть вопрос получше: взяла ли она сумочку?
Шевик проверил обычные места, где могла лежать сумочка. Всего четыре. На кухонной столешнице, на скамеечке напротив входной двери, вполне конкретный крючок на вешалке, где они также вешали зонтики, и, наконец, на полу в гостиной рядом с ее креслом.
Сумочки нигде не было.
Ладно, сказал Ричер. Это хороший знак. Очень убедительный. Миссис Шевик почти наверняка ушла добровольно, по собственному желанию, спокойно собралась, и на нее никто не оказывал давления.
Но она могла оставить сумочку в каком-нибудь другом месте, сказал Шевик и беспомощно огляделся по сторонам.
Дом был маленьким, но в нем имелись сотни потайных мест.
Давайте смотреть на положительные стороны, предложил Ричер. Она взяла сумочку, надела ее на руку и пошла по дорожке.
Или ее засунули в машину. Может быть, заставили взять сумочку. Может быть, хотели, чтобы мы подумали, будто она ушла сама.
Я полагаю, что она пошла в ломбард.
Шевик довольно долго молчал, потом поднял палец я сейчас вернусь и захромал по коридору в спальню. Через минуту он вошел с древней обувной коробкой в руках, разрисованной выцветшими полосками в пастельных бело-розовых тонах; на короткой стороне была потускневшая черно-белая этикетка с именем производителя, а также гордый силуэт женских туфель на низком каблуке, размер четвертый, и цена, чуть меньше четырех долларов. Может быть, туфли, в которых Мария Шевик выходила замуж.
Фамильные драгоценности, пояснил Шевик.
Он снял крышку. В коробке ничего не оказалось. Исчезли золотые обручальные кольца в девять карат, кольца на помолвку с мелкими бриллиантами, а также золотые часы с треснувшим стеклом.
Нам нужно ее встретить, сказала Эбби. В противном случае ей будет грустно идти домой в одиночестве.
Традиционным главным источником доходов организованной преступности являлось ростовщичество, а также наркотики, проституция, азартные игры и рэкет. На своей половине города украинцы вели бизнес с умением и апломбом. Прибыль от наркотиков заметно выросла. Марихуана уже почти не пользовалась спросом из-за постепенной легализации, но резкое повышение употребления метамфетамина и оксикодона полностью компенсировало потери. Доходы подскочили до небес. И еще больше увеличились от процентов с продажи мексиканского героина, весьма популярного от западных окраин до Центральной улицы. С каждого грамма.
Величайший успех Грегори. Он сам заключил сделку. Мексиканские банды были отъявленными варварами, и ему пришлось потратить немало сил, чтобы произвести на них впечатление. Но Грегори свое получил. Два их парня, работавшие на улицах города, которым выпустили кишки, убедили мексиканцев окончательно. Причем животы им вспороли до того, как они умерли. Мексиканцы начали беспокоиться по поводу вербовки новых уличных дилеров. Парни зарабатывали не очень много; быть может, достаточно, чтобы быть готовыми к стрельбе, но только не к тому, чтобы их располосовали от горла до паха, пока они еще живы. Грегори получил дополнительные доходы с продаж, и все остались довольны.