Олег сразу же появился, чтобы включить свет, забрать сумку и поцеловать, но это совсем не успокоило и не обрадовало меня. Его губы пахли кетчупом, и целовался он как-то жадно и бестолково, так что я отступила, дыша в сторону, потому что мне казалось, что сейчас меня стошнит.
Ева? обеспокоенно спросил он.
Мне стало немного легче, и я наклонилась, чтобы расстегнуть сапоги. Олег поддерживал меня под руку, прижимая к себе, чтобы не упала, но я раздраженно вырвалась.
Не надо!
Что такое? Он посмотрел мне в глаза. На работе что-то?
Олег провел ладонью по моим волосам, снова потянулся, чтобы поцеловать, и тошнота накатила так резко, что мне пришлось его оттолкнуть.
Ева!
Я смотрела на этого мужчину и понимала вот и все.
Не вчера ночью, не в лесу, не в тот день, когда мы орали так, что слышал Яр, и даже не после первой, самой тяжелой ссоры, когда в мой день рождения он уехал на всю ночь гулять с друзьями, оправдываясь тем, что праздновать я собиралась не в тот день, а в выходные Сейчас, когда шлейф запаха одного мужчины превращает меня в мартовскую кошку, а прикосновение другого вызывает тошноту.
Уходи.
Мне кажется, никогда в жизни я не произносила ничего тяжелее, чем это слово. Каждая буква как первый звук, прозвучавший на земле. Или последний.
Ева?.. У Олега стало такое растерянное лицо, что у меня перехватило горло. Куда?
Не знаю Уезжай.
Он сделал шаг ко мне, я уперлась лопатками в дверь.
Совсем?!
Олег вдруг стал похож на британского вислоухого кота с огромными изумленными глазами. «Как на улицу? Почему? Я ведь только привык, что у меня есть дом и не надо вылизывать прокисшее молоко, впитавшееся в размокший картон у мага зина».
Уходи.
Мне кажется, никогда в жизни я не произносила ничего тяжелее, чем это слово. Каждая буква как первый звук, прозвучавший на земле. Или последний.
Ева?.. У Олега стало такое растерянное лицо, что у меня перехватило горло. Куда?
Не знаю Уезжай.
Он сделал шаг ко мне, я уперлась лопатками в дверь.
Совсем?!
Олег вдруг стал похож на британского вислоухого кота с огромными изумленными глазами. «Как на улицу? Почему? Я ведь только привык, что у меня есть дом и не надо вылизывать прокисшее молоко, впитавшееся в размокший картон у мага зина».
Мне было невыносимо жаль его, но вряд ли он страдал сильнее, чем я, в этот миг, поэтому я не могла остановиться. Надо пройти этот путь до конца!
Так и не сняв чертовы сапоги, я прошла в комнату, подпрыгнула, открыла дверцы антресолей и вытащила оттуда сложенные коробки, которые годами хранились «на всякий случай».
Вот и он, случай. Всякий.
Пожалуйста, попросила я, бросая их на пол. Как можно скорее.
Прямо сейчас? Ева, давай поговорим нормально! Олег попытался меня обнять, но я вывернулась и ушла обратно в коридор, просто потому что физически не могла быть с ним рядом. Та емкость, куда раньше лилась его любовь, теперь была заполнена каким-то физиологическим отторжением.
Ева! Куда я поеду в час ночи? Не дури! Олег шел за мной как привязанный, и я отступила на кухню, к окну, стараясь, чтобы между нами оставался стол. Не хотела, чтобы он прикасался ко мне, неужели он не понял?
Хорошо! наконец сдалась я. Можно завтра утром, пока меня не будет.
Я спать хотел ложиться уже. И ты тоже давай, завтра поговорим нормально.
Кажется, мои слова его успокоили. А зря! Я больше не шучу.
На кухне останусь.
Ева!
Олег, перестань, пожалуйста. Я все решила.
Но почему, Ева? Он повысил голос, и я непроизвольно подняла глаза к потолку. Вторая серия разборок Яру точно не понравится.
Не кричи. Я просто тебя больше не люблю.
Олег попытался обойти стол, но я выставила вперед ладони. Он замер.
Ты что, серьезно?!
Не, блин, репетирую сценку к капустнику! сорвалась я. Отвали, ради бога уже, ну что я непонятно сказала!
Все понятно, холодно отозвался Олег и ушел в спальню, грохнув дверью.
Я медленно опустилась на кухонный диван и начала все-таки снимать сапоги. Надо бы и пальто Но меня била дрожь.
Холодно.
Почему-то очень холодно.
Я легла, уткнувшись лбом в пропитанную кухонными запахами обивку дивана, и заплакала вроде бы несильно, совсем чуть-чуть, но слезы почему-то были очень горячие и обжигали уголки глаз.
Встречи, которых не избежать
Я ушла на работу, когда Олег еще спал.
За ночь мышцы так затекли, что вставать было больно. Лицо опухло, в глаза будто насыпали песка. Кое-как умывшись и налепив патчи от отеков, я плюнула на бюджет и вызвала такси, чтобы доехать на работу.
Сил бороться еще и с окружающей реальностью не было никаких. К счастью, Сергей Андреевич все еще находился в отъезде, так что я просидела весь рабочий день с отсутствующим видом, и даже самые несносные коллеги оставили меня в покое.
Олег прислал одну СМС: «Ты не передумала?»
Я ответила: «Нет», на этом разговор закончился.
Вечером я вернулась в пустую квартиру. В прихожей как-то сразу стало пусто и гулко, в комнате стояла непривычная тишина без шума его компьютера, а в спальне остались открытыми дверцы шкафа.
На этом все.
Я свернулась калачиком на нашей кровати и долго плакала. Не хотелось ни есть, ни спать. Внутри была такая же гулкая пустота, что и в квартире. Я ни секунды не жалела о том, что Олег уехал, но одиночество заполняло то место, где раньше была любовь, а потом отвращение. Оно было белым и плотным, как жирные сливки, и укутывало, как снег поля пшеницы.
С того дня тишина в квартире окружала меня со всех сторон. Больше никто не встречал кучей новостей, не комментировал вслух все, что успел прочитать в Интернете, не матерился, когда любимая команда проигрывала. Не жужжал компьютер, не свистел чайник, не пищала время от времени микроволновка, не шумела вода. Я была одна, и все звуки производила только я.
А еще соседи.
Из-за фонового привычного шума я не замечала, какие на самом деле тонкие у нас в доме стены. Особенно хорошо все было слышно в ванной. Я однажды подпрыгнула до потолка, когда кто-то громко закашлялся в туалете. После полуночи дом затихал, и слышно было, как хозяева подзывают собак во дворе.
И, конечно, мне казалось, что я слышу каждое движение в квартире сверху шаги, сдвинутый стул, уроненные ключи Это было почти физическое ощущение присутствия Ярослава. По утрам мы жарили яичницу вместе; у него чаще подгорала. Он выходил из дома раньше, и я, затаившись, ждала, пока хлопнет дверь, чтобы не столкнуться в лифте.
А после случая у мусоропровода я стала делать это особенно внимательно.
В нашем доме люк расположен между этажами, надо подняться или спуститься на полпролета. За тридцать лет жизни здесь я почему-то привыкла всегда подниматься. Как и в тот раз
Была суббота, и я внезапно ощутила приступ кулинарного безумия. Оно заставило меня приготовить креветки с соусом блю-чиз, запеченную картошку, солянку и два вида пирогов. На вопрос, кто теперь это все будет есть, безумие не отвечало.
Задумавшись, в том числе и об этом, я выскочила на лестницу в заляпанном мукой домашнем платье, запихала пакет с креветочными очистками в мусоропровод, захлопнула его и застыла на месте, снова и снова прокручивая в голове какую-то мысль. Может быть, секунд десять или даже полминуты я простояла, невидящим взглядом уставившись в объявление о доставке пиццы, криво прилепленное на стену.
Я очнулась, только услышав какой-то звук, вскинула глаза и увидела на пол-этажа выше, у лифта, Ярослава, с усмешкой наблюдающего за мной.
Меня словно кипятком ошпарило. Внутренний голос орал: «Веди себя естественно!» Мозг лихорадочно посылал сигналы: «Улыбнись! Нет, лучше нахмурься, что он о себе думает вообще? Нет, сделай равнодушно-брезгливое лицо, типа не узнала». Руки дергали то волосы, то край платья, то пытались стереть муку с подола. Я лишь пробормотала: «Здравствуйте» но тут же оборвала себя. Какое «здравствуйте» у помойки, мы что тут, светские бомжи?
Чуть не хлопнувшись в обморок от волнения, я опустила глаза и позорно сбежала обратно в квартиру. Долго мыла руки, глядя в зеркало, но видела не себя, а идеально выбритого Ярослава, его стильный темно-серый костюм в тонкую полоску, влажные волосы с вьющимися кончиками, кожаную папку в правой руке и обручальное кольцо на пальце
Вот на обручальном кольце я взвыла, только тут почувствовав, что из крана шпарит кипяток.
«Так, Ева. Соберись и забудь о нем. Твоя одержимость до добра не доведет. Черт его знает, зачем он носит кольцо, если жена явно не живет с ним, но он, очевидно, чувствует себя женатым, так что мечтать тут не о чем. Сосредоточься на чем-нибудь реальном!»
Олег пытался звонить. Каждый день! Я заблокировала его номер, и только вечерами просматривала логи из десятков неотвеченных звонков. Потом он замолк на пару дней и прислал в ватсап длинное сообщение очень грустное, полное растерянных вопросов и явственно читающейся между строк тоски. Я проплакала весь обеденный перерыв, запершись в туалете и постоянно спуская воду, чтобы никто не услышал моих всхлипов, и заблокировала Олега во всех мессенджерах.
А вечером снова столкнулась с Ярославом.
Возвращаясь с работы, я вызвала лифт, больше не пытаясь соревноваться в скорости с хлопком подъездной двери. Зачем? Дома никто не мог испортить мне настроение, а телефон я на всякий случай стала выключать.
Я подошла к почтовым ящикам, чтобы проверить, не пришли ли счета, услышала, как хлопнула дверь подъезда, обернулась и встретилась глазами с Ярославом. В его взгляде явственно читалась ирония.
Здравствуйте, Ева, преувеличенно вежливо сказал он. Лифт как раз приехал на первый этаж и открыл двери. Вас подождать?
Здравствуйте, Ярослав! неожиданно звонко, чуть не сорвавшись на писк, выдала я. Нет, спасибо, я как раз уходила.
Представить себе сейчас поездку с ним в лифте, на этом квадратном метре, глаза в глаза, в облаке его запаха, глядя на его длинные пальцы, которые я воображала себе, когда Олег О, боже, нет! Пойду лучше прогуляюсь вокруг дома и куплю булочек на завтрак.
И только на улице, шагая по разноцветным от опавшей листвы лужам в магазин, я сообразила, насколько моя ложь была шита белыми нитками. Разве я могла «как раз уходить», если лифт приехал с верхних этажей, а он его не вызывал?
Представляю, как он там ржет! К тому же я назвала его по имени, а он мне так и не представился
«Господи, Ева, ты та-ка-я ду-ра».
Олег, видимо, догадался, что мое любопытство не выдержало бы его атаки во всех мессенджерах и хоть одно сообщение я бы прочитала, и перешел на форумы. Оказывается, он помнил, где я бывала, и теперь везде я получала сообщения с просьбой его выслушать.