И снова Пречистая Дева протягивает сына Леденчику. Уже час дня. Через несколько минут придут продавцы. Сколько их? Магазинчик маленький, хватит и одного, чтоб нельзя было утащить младенца. Леденчику кажется, что эти слова произнесла сама Дева: сейчас не унесешь никогда не унесешь. Конечно, это Она сделала так, что барышня за прилавком ушла вглубь лавки Она, Пречистая Дева, протягивает ему своего сына. Он слышит сладостный голос:
Возьми Его. Отдаю Его на твое попечение. Смотри за Ним хорошенько
Он подходит к полке. Въяве предстает перед ним пламя геенны, в которую ввергнет его Бог на веки вечные. Но, тряхнув головой, словно прогоняя это видение, он берет на руки протянутого ему Девой младенца и, прижав Его к груди, исчезает на улице.
Он не глядит в лицо Христа, но знает, что сейчас, притулившись к его груди, тот не страдает ни от холода, ни от голода, ни от жажды. Христос улыбается в точности так, как улыбался тот грудной негритенок, когда открыл в пакгаузе глаза и увидел, что Большой Жоан поит его с ложечки молоком, стиснув бутылку в огромных ручищах, а Профессор поддерживает ему голову и согревает его теплом своего тела. Так улыбается теперь и Христос-младенец.
Это Долдон рассказал Педро Пуле, что в одном доме по улице Граса золота столько, что жуть берет. Хозяин, кажется, коллекционер, и Долдон слышал от одного портового молодца, будто там есть комната, сплошь заставленная золотом и серебром, в ломбарде это потянет на целое состояние. Днем Педро, взяв с собой Долдона, пошел посмотреть на этот самый дом: современная постройка, сад, гараж просторное и элегантное жилище богатых людей. Долдон сплюнул сквозь зубы, растер плевок подошвой на мостовой осталось затейливое, как цветок, пятно и сказал:
Еще говорят, здесь живут только двое стариков.
Тем лучше заметил Педро.
Дверь особняка открылась, в сад вышла служанка. Приятели успели разглядеть обширный холл, картины на стенах, статуэтки на столиках.
Вот бы сюда Профессора, засмеялся Педро, он бы совсем с ума сошел. Гляди, сколько картин и книг.
Он бы во какой портрет с меня нарисовал. И Долдон широко развел руки.
Педро еще раз осмотрел дом, посвистывая, подошел к садовой решетке. Служанка, склонившись над клумбой, срезала цветы: в вырезе платья виднелась пышная грудь. Педро пригляделся повнимательней. Белые груди с торчащими розовыми вершинками. Долдон протяжно вздохнул:
О-о, какие
Заткнись.
Но служанка уже заметила их, взглянула вопросительно «что, мол, вам здесь надо?». Педро стащил с головы берет:
Нельзя ли у вас водички попросить? Совсем от жары замучились
Разрумянившийся, с белокурыми волнистыми волосами, закрывавшими уши, он улыбался, и служанка посмотрела на него приветливо. Долдон, поставив ногу на садовую ограду, курил сигарету.
Убери ногу, ишь куда задрал, неприязненно сказала служанка, а Педро улыбнулась: Сейчас принесу.
Через минуту она вернулась с двумя стаканами воды мальчишки отродясь не видывали таких красивых. Выпив воду, Педро поблагодарил:
Еще говорят, здесь живут только двое стариков.
Тем лучше заметил Педро.
Дверь особняка открылась, в сад вышла служанка. Приятели успели разглядеть обширный холл, картины на стенах, статуэтки на столиках.
Вот бы сюда Профессора, засмеялся Педро, он бы совсем с ума сошел. Гляди, сколько картин и книг.
Он бы во какой портрет с меня нарисовал. И Долдон широко развел руки.
Педро еще раз осмотрел дом, посвистывая, подошел к садовой решетке. Служанка, склонившись над клумбой, срезала цветы: в вырезе платья виднелась пышная грудь. Педро пригляделся повнимательней. Белые груди с торчащими розовыми вершинками. Долдон протяжно вздохнул:
О-о, какие
Заткнись.
Но служанка уже заметила их, взглянула вопросительно «что, мол, вам здесь надо?». Педро стащил с головы берет:
Нельзя ли у вас водички попросить? Совсем от жары замучились
Разрумянившийся, с белокурыми волнистыми волосами, закрывавшими уши, он улыбался, и служанка посмотрела на него приветливо. Долдон, поставив ногу на садовую ограду, курил сигарету.
Убери ногу, ишь куда задрал, неприязненно сказала служанка, а Педро улыбнулась: Сейчас принесу.
Через минуту она вернулась с двумя стаканами воды мальчишки отродясь не видывали таких красивых. Выпив воду, Педро поблагодарил:
Большое спасибо, и добавил шепотком: До чего ж хороша!..
Нахал, также вполголоса ответила девушка.
Ты в котором часу работу кончаешь?
Разлетелся! У меня муж есть. В девять он всегда меня встречает вон на том углу.
А сегодня я буду ждать на этом
Приятели двинулись по улице. Долдон докуривал сигарету, обмахивался своей шапчонкой.
Есть во мне что-то такое, заметил Педро. Готово дело, влюбилась.
Долдон снова сплюнул:
Еще бы, отрастил себе лохмы, как баба, да еще весь в локончиках
Педро, засмеявшись, погрозил ему кулаком:
Молчи, дубина, это в тебе зависть говорит!
Некоторое время шли молча, потом Долдон спросил:
Ну, так как же с золотишком будет?
Пошлем сначала Безногого. Пусть протырится завтра в дом, поживет денек-другой. Когда разузнает, где хранится что поценней, заявимся впятером-вшестером и вынесем
А бабенку, что ж, упустишь?
Ничего подобного. Сегодня же моя будет. К девяти вернусь сюда.
Он обернулся. Служанка, перегнувшись через ограду, смотрела им вслед. Педро помахал ей, и она ответила. Долдон сплюнул в третий раз:
Вот везунок, смотреть противно!
На следующий день около половины двенадцатого возле особняка появился Безногий. Служанка не услышала звонка, потому что, наверно, перебирала в памяти подробности ночи, проведенной с Педро в комнатке на улице Гарсия. Безногий нажал кнопку еще раз, и в окне первого этажа показалась седовласая голова. Прищуренные глаза пожилой дамы взглянули на Безногого.
Что ты хочешь, мой мальчик?
Сеньора, я бедный сирота
Дама движением руки попросила его обождать и спустя несколько минут уже стояла у калитки, отмахиваясь от извинений подоспевшей служанки.
Да, так я слушаю тебя, мой мальчик, повторила она, окинув быстрым взглядом его лохмотья.
Сеньора, я рос без отца, а несколько дней назад Господь призвал к себе мою бедную мамочку. Он ткнул пальцем в траурную повязку на рукаве своего пиджака (повязку смастерили из ленты с новой шляпы Кота тот взбесился от злости, обнаружив это). Больше у меня никого в целом свете Я калека, много работать не могу, уже два дня у меня во рту крошки не было, и ночевать мне негде
Казалось, он вот-вот расплачется. Дама была явно тронута его словами:
Ты сказал «калека»?
Он выставил больную ногу, потом прошелся перед хозяйкой, хромая сильнее, чем обычно. Та смотрела на него с состраданием.
А отчего умерла твоя мама?
Толком не знаю Прицепилась к ней какая-то зараза, не то лихорадка, не то горячка, за пять дней свела ее в могилу. И остался я один на всем белом свете. Если б еще можно было работу найти Но кто ж меня возьмет, хромого? Разве только к каким-нибудь добрым людям Я могу за покупками ходить, по дому помогать Возьмите меня, а?
И, думая, что она колеблется, бесстыдно добавил плачущим голосом:
Конечно, можно пойти воровать, связаться с какой-нибудь шайкой вроде «Генералов песчаных карьеров», вы слыхали, наверно? Да не по нутру мне это, я свой хлеб честно хочу зарабатывать. Но тяжелой работы не выдержу. Пожалейте, сеньора, бедного голодного сироту
Но хозяйка и не думала колебаться. Она молчала потому, что вспоминала своего сына, который был сверстником этого оборвыша, его смерть навеки изгнала радость из их дома. Муж мог по крайней мере отвлечься своей коллекцией произведений искусства, а она жила только воспоминаниями о сыне, покинувшем их так скоро. Вот потому она и глядела на Безногого ласково и голос ее звучал так нежно. В нем появились даже какие-то радостные нотки, безмерно удивившие служанку.
Войди, мой мальчик. Я подумаю, как тебе помочь. Она опустила тонкую руку (на пальце блеснул крупный брильянт) на грязную голову Безногого и повернулась к служанке: Мария, приготовьте ему комнату над гаражом. Отведите его в ванную, дайте халат Раула и покормите.
Слушаю, дона Эстер. Обед потом прикажете подавать?
Потом. Сначала займитесь этим мальчиком. Бедняжка два дня ничего не ел.
Безногий молчал, размазывая ладонью по лицу притворные слезы.
Не плачь, промолвила дона Эстер, погладив его по щеке.
Дай вам Бог, сеньора Вы такая добрая
После этого она спросила, как его зовут, и Безногий назвался первым пришедшим в голову именем:
Аугусто.
Он мысленно повторял это имя, стараясь накрепко затвердить его, и потому не видел, какое впечатление произвело оно на хозяйку.
Тебя тоже зовут Аугусто?.. шептала она, потом повторила уже в полный голос: Боже мой, Аугусто Аугусто. И Безногий, подняв глаза, увидел ее преображенное волнением лицо. Это имя носил мой сын. Он умер, когда был таким, как ты Ну, входи же, умойся, и тебе дадут поесть.
Растроганная дона Эстер пошла за ним следом и смотрела, как служанка проводила мальчика в ванную, дала ему халат, а сама поднялась в комнату над гаражом (шофер уволился, и она пустовала), чтобы все приготовить. Дона Эстер подошла к Безногому, остановившемуся на пороге ванной:
Свою одежду можешь выбросить. Мария подберет тебе что-нибудь из вещей моего Аугусто.
Она ушла, а Безногий смотрел ей вслед и злился то ли на нее, то ли на себя
Дона Эстер сидела у своего туалетного столика, невидящими глазами уставившись в зеркало. У нее было такое выражение, будто она следит за плывущими по небу облаками. Но она ни за чем не следила и ничего не видела. Перед глазами у нее стоял одетый в матросский костюмчик сын ровесник Безногого. Она вспоминала, как носился он по двору того дома, где они жили раньше и откуда уехали сразу после его смерти. Он всегда был такой веселый, такой неугомонный, такой непоседа!.. Когда же ему надоедало гоняться за кошкой, качаться на качелях, до сумерек играть во дворе в футбол, он прибегал к ней, обнимал за шею, целовал или садился у ее ног, листая книжки с картинками, по которым учился читать и писать. Дона Эстер с мужем, чтобы не разлучаться с сыном надолго, решили дать ему домашнее образование. Но однажды (глаза ее наполнились слезами) он заболел лихорадкой, а потом маленький гроб вынесли за ворота, и она смотрела ему вслед испуганно и удивленно, все не решаясь поверить, что сын ее умер. Его увеличенная фотография висит у нее в комнате, но шторка отодвигается редко: к чему растравлять рану? Одежда его сложена в чемодан, с самого дня похорон никто не прикасался к ней. Но сейчас дона Эстер достает из шкатулки с драгоценностями ключи.