Я не ела его, соврала я. Я, наверное, случайно испачкалась.
Он удивленно поднял брови, бросив взгляд на полупустую коробку с шоколадной соломкой.
Так ты просто засунула свою голову в шоколад, чтобы скоротать время?
Заткнись, сказала я, не в силах скрыть улыбку.
Комнату освещал только работающий телевизор. В голове не укладывалось, что мы просто сидели рядом друг с другом. Случайное стечение обстоятельств, очень сильно напоминающее судьбу. Я поежилась и сильнее зарылась в одеяла.
Конрад снял пальто.
Хочешь, я растоплю камин?
Да! У меня почему-то не получилось это сделать.
Тут нужен особый подход, с видом бывалого разжигателя каминов сказал он. Я понимала, что он просто красовался передо мной.
Все было так знакомо. Точно так же, как два Рождества назад. Столько всего произошло с тех пор. И у него, и у меня теперь была новая жизнь, но по каким-то причинам это совсем не чувствовалось, словно все было как раньше.
Возможно, Конрад подумал о том же, поэтому произнес:
Уже поздно разводить огонь. Я, пожалуй, пойду спать.
Все было так знакомо. Точно так же, как два Рождества назад. Столько всего произошло с тех пор. И у него, и у меня теперь была новая жизнь, но по каким-то причинам это совсем не чувствовалось, словно все было как раньше.
Возможно, Конрад подумал о том же, поэтому произнес:
Уже поздно разводить огонь. Я, пожалуй, пойду спать.
Он резко встал и направился к лестнице. Затем повернулся и спросил:
Ты же внизу будешь спать?
Да, ответила я, здесь очень уютно.
С Рождеством, Белли. Я так рад, что мы с тобой увиделись, сказал он, дойдя до середины лестницы.
И тебя с Рождеством.
На следующее утро у меня возникло чувство, что он уже уехал. Я не знала почему. Я бросилась к лестнице, чтобы проверить свои догадки, и стоило мне схватиться за перила, как я запнулась о штанины и упала, сильно ударившись головой.
Я лежала на полу и пялилась в потолок полными слез глазами. Мне было ужасно больно.
Ты как? спросил возникший из ниоткуда Конрад с набитым ртом. Кажется, он ел хлопья. Он попытался помочь мне сесть, но я отмахнулась от него.
Отстань, пробормотала я, надеясь, что, если буду быстро моргать, слезы высохнут.
Тебе больно? Двигаться можешь?
Я думала, ты уже уехал, сказала я.
Как видишь, я все еще здесь. Он опустился на колени рядом со мной. Дай я попробую поднять тебя.
Я отрицательно покачала головой.
Конрад устроился рядом со мной.
Насколько сильно тебе больно по шкале от одного до десяти? Ты ничего не сломала?
По шкале от одного до десяти мне больно на все одиннадцать.
Когда дело касается боли, ты напоминаешь мне ребенка. Его голос звучал обеспокоенно.
Это не так. Я хотела убедить его в обратном, но к горлу подступил ком.
Белли, такое падение это тебе не шутка. Ты была похожа на какое-нибудь животное из мультика, которое поскользнулось на банановой кожуре.
Внезапно я поняла, что больше не плачу.
Ты назвал меня животным?
Он попытался сохранить серьезное выражение лица, но уголок его рта неумолимо пополз вверх. Мы оба захохотали. Я так смеялась, что боль стала еще сильнее.
О-ох!
Я подниму тебя и переложу на диван, предложил Конрад.
Нет, запротестовала я. Я слишком тяжелая. Через минуту-другую я сама встану.
Конрад нахмурился, и я поняла, что он обиделся.
Я знаю, я не могу выжать свой вес, как Джер, но уж точно смогу поднять девушку, Белли.
Я вспыхнула:
Я не это имела в виду. Я тяжелее, чем ты думаешь. Знаешь, многие на первом курсе прибавляют в весе Мое лицо горело. Я даже забыла про боль в спине и не обратила внимания на то, что он привел в пример Джера. Я чувствовала только смущение.
Для меня ты выглядишь так же, тихо произнес он и очень осторожно поднял меня на руки.
Я обхватила его шею и сказала:
На самом деле я набрала около пяти килограммов.
Не переживай, я справлюсь.
Он опустил меня на диван и накрыл одеялом.
Я принесу тебе адвил[7]. Он должен немного помочь.
Глядя на него, я поняла одну вещь.
Боже мой. Я все еще люблю тебя.
Мне казалось, мои чувства к Конраду были надежно спрятаны, как мои старые ролики и маленькие золотые часики, которые папа подарил мне, когда я научилась определять время.
Но то, что ты хорошо спрятал вещь, совсем не значит, что она перестала существовать. Чувства к Конраду все время были со мной. В моей крови. Конрад всегда был частью меня, как мои каштановые волосы или веснушки. Небольшой частью, как та маленькая девочка, которая все еще верила в мюзиклы, но он всегда был со мной. Джереми принадлежало все остальное настоящее и будущее. Но не мое прошлое.
Может, так всегда бывает с первой любовью. Она навсегда селится в крошечной части твоего сердца. До конца своих дней я буду с особой нежностью вспоминать о Конраде, о своей первой любви, как вспоминают о своем первом домашнем животном или машине. Первый опыт всегда важен. Но я была уверена, что последний еще важнее. Джереми должен был стать моим последним, с которым я проведу вечность.
Остаток дня мы провели вместе, но в то же время порознь. Конрад разжег камин и ушел за кухонный стол читать, пока я смотрела «Эту прекрасную жизнь». На обед у нас был томатный суп из банки и остатки моей шоколадной соломки. Затем Конрад ушел на пляж, а я осталась смотреть «Касабланку». Я утирала слезы рукавом, когда он вернулся.
У меня сердце кровью обливается от этого фильма, прохрипела я заплаканным голосом.
Почему? Фильм ведь хорошо заканчивается, заметил он, стягивая толстовку. Ей гораздо лучше вместе с Ласло.
Я удивленно посмотрела на него.
Ты вообще смотрел «Касабланку»?
Конечно. Это же классика.
Что ж, значит, плохо смотрел, если не заметил, что Рик и Ильза были созданы друг для друга.
Конрад фыркнул.
Их маленькая любовная история ничто в сравнении с тем, что Ласло делал для Сопротивления.
Для молодого парня ты слишком циничный. Я высморкалась.
А ты для вроде бы повзрослевшей девочки слишком эмоциональная. Он стал подниматься по лестнице.
Робот! закричала я ему вслед. Железный дровосек!
Я услышала, как он засмеялся за дверью ванной.
На следующее утро Конрада уже не было. Он уехал, как я и предполагала. Никаких прощаний, вообще ничего. Просто исчез, как призрак. Конрад, Призрак Прошедшего Рождества.
Джереми позвонил мне, когда я уже возвращалась домой из Казенса. Он спросил, чем я занимаюсь, и я сказала, что еду домой, но не уточнила откуда. Тогда я не понимала, почему не рассказала обо всем. Просто не хотела, чтобы он знал, где я была и с кем.
Я решила, что Конрад был прав. Ильзе было суждено остаться с Ласло. Эта история могла закончиться только так. Рик был не более чем эпизодом из ее прошлого, эпизодом, о котором она всегда будет вспоминать с теплотой, частью ее истории. Частью, которая закончилась.
Глава 9
Покинув комнату Аники, я включила телефон. Джереми продолжал писать. Я забралась под одеяло и прочитала сообщения. Потом еще раз и только после этого ответила ему: «Дай мне побыть одной». Он написал «Хорошо» и замолчал. Я продолжала проверять телефон, вдруг он все-таки написал что-нибудь, но он молчал, и это разочаровало меня, хотя я сама попросила его оставить меня в покое. Я сама не могла понять, чего же я хочу больше: чтобы он отстал или попытался наладить наши отношения. Чего я ждала от него?
Весь день я паковала вещи. Хотелось есть. На моей карточке на питание в столовой еще оставались обеды, но я боялась наткнуться на Лейси. Или, что еще хуже, на Джереми. Так что я была рада, что у меня было занятие, которое хоть немного отвлекало от неприятных мыслей, и возможность включить музыку на полную катушку, не выслушивая недовольства соседки.
Когда голод стал невыносим, я позвонила Тейлор и рассказала ей все. Она кричала так громко, что мне приходилось держать телефон на расстоянии вытянутой руки. Она пришла ко мне с буррито с черными бобами и бананово-клубничным коктейлем.
Ох уж эта шлюха из Дзета Фи! повторяла она, тряся головой.
Вина лежит не только на ней, но и на Джереми, изрекла я в перерывах между жеванием буррито.
Не переживай, я в курсе. Я собираюсь разодрать его лицо ногтями, как только встречу. Я его так сильно изуродую, что ни одна девушка на него не взглянет. Она внимательно осмотрела свой маникюр, словно перед ней было настоящее оружие. Я завтра иду в салон, надо попросить Даниэль сделать их поострее.
Мое сердце трепетало от смеси восторга и нежности. Есть такие вещи, которые может сказать только человек, который знает тебя всю жизнь. После ее слов я мигом почувствовала себя немного лучше.
Ты не обязана уродовать его.
Но я хочу. Она скрестила наши мизинцы. Ты в порядке?
Я кивнула.
Благодаря тебе я чувствую себя значительно лучше.
Когда я допивала свой коктейль, Тейлор спросила меня:
Как думаешь, ты простишь его?
В ее голосе не было укора, что очень меня удивило.
Что бы ты сделала на моем месте? поинтересовалась я.
Тебе решать.
Я знаю, но ты бы его простила?
При обычных обстоятельствах ни за что. Если бы парень изменил мне во время паузы в наших отношениях, если бы он засматривался на других девушек, однозначно нет. Он уже был бы покойником. Она надкусила клубнику. Но Джереми совсем другой случай. У вас с ним целая история.
Буквально недавно ты собиралась расцарапать его лицо.
Не передергивай, я все еще до смерти ненавижу его. Он очень сильно прокололся. Но для тебя он не просто какой-то парень, это факт.
Я не сказала ничего. Но я знала, что она права.
Я могу позвать своих сестричек проколоть ему вечером шины. Она уткнулась лицом в мое плечо. М-м-м? Что скажешь?
Она пыталась рассмешить меня. И это сработало. После случившегося на вечеринке я впервые искренне смеялась.
Глава 10
Глава 10
Я думала, что после нашей летней ссоры мы с Тейлор помиримся как всегда быстро, ведь поругались, по сути, из-за ерунды. Конечно, мы наговорили друг другу гадостей: я назвала ее ребенком, а она меня хреновым другом. Но в этом не было ничего необычного, потому что мы ссорились время от времени. Все лучшие друзья так делают.
Вернувшись домой из Казенса, я собрала одежду и обувь Тейлор в коробку, чтобы отнести ей, когда она подаст мне сигнал, что готова поговорить. Тейлор всегда делала первый шаг к примирению.
Я ждала, но она молчала. Я ходила к Марси несколько раз в надежде, что мы там столкнемся и все обсудим. Но Тейлор не приходила. Шли недели. Лето почти закончилось.
Джереми продолжал твердить:
Не переживай ты так, вы помиритесь. Вы всегда миритесь.