Откуда у революционеров эта страсть к разрушению? Почему надо «до основанья, а затем»? Во Франции они выбросят из саркофагов останки королей, будут громить церкви и дворцы, в СССР планомерно взрывать церкви. Покойная бабушка рассказывала мне о специальных командах подрывников, которые в 30-е годы ездили по селам, занимаясь этим черным делом. Передвигались они под охраной, дату приезда держали в секрете. Если крестьянам удавалось узнать, они перехватывали разрушителей и убивали. Это обстоятельство, к слову, заставило большевиков отказаться от тотального сноса храмов. Хватило ума сообразить, что нового восстания крестьян власть может не пережить.
Что-то я не о том думаю. Настроение у всех тревожное. Французы уже пришли. Встали в паре километров от наших позиций и развели костры. Кашу варят, как и мы, к слову. Только у нас греча, а у них рис. Не привычный мне белый, а коричневый, случалось нам захватывать его в трофеях. Вкусный, кстати, егерям понравился. Готовимся ужинать. Баратион приказал армии отдыхать. Перед ужином выпить по чарке, утром тоже нальют. Понимает генерал, что для многих эта выпивка станет последней. В моем времени основной удар французов пришелся по армии Багратиона. Она потеряла свыше 60 % личного состава. Многие части и того больше. В сводной дивизии Воронцова уцелело 300 человек из 4000, и ее расформировали. Сказать бы это Кутузову, но поверит ли? Даже слушать не станет. Я для генералов никто какой-то обер-офицер из егерей. Так что выпьем и поедим. Интересный факт: у французов солдат носит выпивку в манерке, в русской водку раздают централизовано под надзором офицеров. То ли для отчетности, то ли не доверяют нижним чинам. К слову, объявили приказ: раненых с поля солдатам не выносить, этим займутся ратники. Нас это не касается есть свой эвакуационный отряд. Обучили фурлейтов и прочих нестроевых. В бою у них нет дела, вот, пусть и займутся.
Ужинаем молча. В меню каша с хлебом, ибо деликатесов не достать: маркитантов отогнали далеко в тыл, а ближние селения очистили от продуктов передовые части подмели все до последнего зернышка. Что еда дома и сараи раскатали по бревнышку. Они ушли частью на укрепления, частью на дрова. Кашу для десятков тысяч человек варить-то надо. Уцелело только несколько изб, да и те для генералов. Полковники рады захудалому овину, но и тех не хватает. Многие спят под открытым небом. Удивительная тишина стоит на русских позициях. Зато французы веселятся. У них играют оркестры, а крики Vive l'Empereur! («Да здравствует император!») различаем даже здесь. Ну, так тихо, а звук вечерами разносится далеко.
Слышен топот копыт. Приближается. К нам? К кострам подлетает офицер на мышастом жеребце. Здесь это распространенная масть, мой Мыш не исключение. На офицере белые лосины и зеленый мундир с эполетами и аксельбантами. Штабной.
Майора Спешнева и подпоручика Руцкого к князю Багратиону! объявляет посыльный. Здесь они?
Мы с Семеном встаем.
Поспешите, господа! говорит офицер и исчезает в сумерках.
Вот ведь, кашу не дали доесть! Идем пешком. Наши кони расседланы, а до Семеновской всего ничего. Минуем околицу и направляемся к избе в центре деревни. Штаб Багратиона выдает суета всадников и пехотинцев. Одни забегают во двор, другие обратно. Входим и мы. В сенях за столом с горящей свечей, прилепленной к столешнице, сидит адъютант. Пламя при нашем появлении колеблется и трещит.
Майор Спешнев и подпоручик Руцкий к князю Багратиону, докладывает Семен.
Подождите! кивает адъютант, встает и скрывается за дверью. Обратно появляется почти сразу. Прошу, господа!
Сгибая головы, а иначе никак притолоки здесь низкие, входим внутрь. В избе, склонившись над столом, стоят Багратион и Сен-При. Они рассматривают карту, которую освещает подсвечник. Пламя свечей отбрасывает на задумчивые лица красные отблески. При нашем появлении генералы выпрямляются.
Подойдите! прерывает Багратион доклад Семена. Подчиняемся. Завтра, майор, будете при мне подвижным подкреплением, продолжает князь.
Все понятно: затыкать дыры в случае прорыва врага. Смертнички мы с Семеном.
Но я позвал вас не за тем, чтобы это объявить. Приказ можно передать и через адъютанта. Мой начальник штаба, кивок в сторону Сен-При, хочет побеседовать с поручиком Руцким. Пожалуйте, Эммануил Францевич!
Хочу спросить вашего мнения, подпоручик, начинает генерал. Под Смоленском вы безошибочно угадали действия неприятеля, предсказав фланговый обход через Красный. Не могли бы вы сказать о действиях Бонапарта сейчас? Вы служили во французской армии, и хорошо знаете ее манеру.
Все ясно. Багратион вспомнил, как облажался под Смоленском, не поверив лекарю, но признать это не комильфо. А знать хочется: слишком высоки ставки. Поэтому действует через начальника штаба.
Разрешите? указываю на карту.
Извольте, кивает Сен-При.
Подхожу, наклоняюсь и делаю вид, что изучаю расположение войск. Чего тут изучать, я его наизусть знаю. Во-первых, из прошлого, во-вторых, улучив момент, объехал поле. Все как в моем времени. Но притвориться стоит: скорому ответу не поверят. В избе тихо, слышно только, как трещит пламя свечей и напряженно дышат генералы.
Главный удар Бонапарт нанесет здесь, указываю на левый фланг нашей армии.
Почему тут? немедленно подключается Багратион.
Правый фланг нашей армии прикрывает Колоча. Чтобы обойти его, необходимо форсировать реку. Сделать это можно, но рискованно. Войска в такой момент уязвимы. Бонапарт на это не пойдет, хотя может изобразить атаку, для наглядности, скажем, захватив Бородино. Но это будет ложный маневр. Основные силы бросит сюда, указываю на укрепления перед Семеновской. Цель обойти нашу армию, нанести ей фланговый удар, разгромить и отрезать путь к Москве.
Уверены? это уже Сен-При.
Головой ручаюсь. Если обману, можете расстрелять.
Сен-При смотрит удивленно. А что? Мне терять нечего.
Как поведет атаку Бонапарт?
Это уже Багратион. Пробрало князя. Неприятно знать, что на твою армию враг навалится со всей силой.
Он артиллерист. Поэтому первым делом подтянет пушки стволов триста. Расстреляет укрепления, а потом бросит в бой пехоту и кавалерию. Укрепления они захватят легко. После чего обход с фланга. Одновременно со стороны Утицы, полагаю, нанесет удар корпус Понятовского.
Почему тут? немедленно подключается Багратион.
Правый фланг нашей армии прикрывает Колоча. Чтобы обойти его, необходимо форсировать реку. Сделать это можно, но рискованно. Войска в такой момент уязвимы. Бонапарт на это не пойдет, хотя может изобразить атаку, для наглядности, скажем, захватив Бородино. Но это будет ложный маневр. Основные силы бросит сюда, указываю на укрепления перед Семеновской. Цель обойти нашу армию, нанести ей фланговый удар, разгромить и отрезать путь к Москве.
Уверены? это уже Сен-При.
Головой ручаюсь. Если обману, можете расстрелять.
Сен-При смотрит удивленно. А что? Мне терять нечего.
Как поведет атаку Бонапарт?
Это уже Багратион. Пробрало князя. Неприятно знать, что на твою армию враг навалится со всей силой.
Он артиллерист. Поэтому первым делом подтянет пушки стволов триста. Расстреляет укрепления, а потом бросит в бой пехоту и кавалерию. Укрепления они захватят легко. После чего обход с фланга. Одновременно со стороны Утицы, полагаю, нанесет удар корпус Понятовского.
Мы отобьем укрепления обратно!
А они захватят их снова. Упорства французам не занимать, и их больше. Будут драться до последнего нашего солдата. После чего возьмут Утицу и Семеновское и выйдут в тыл Первой армии.
Вы говорите так, будто знаете наперед, это уже Сен-При.
Под Смоленском было так же. Мне не поверили, и к чему это привело? Дивизию Неверовского едва не растерзали. А был бы там наш корпус, и Мюрат с Неем кровью бы умылись.
Багратион сопит, Семен смотрит на меня страшными глазами. Я только что провез генералов фейсом по столу. Плевать!
Думаете, потерпим поражение? снова Сен-При.
Устоим, ваше превосходительство, но потери будут огромные. Их можно сократить, если отдать приказ войскам ложиться под обстрелом. Орловскому полку под Смоленском это помогло.
Багратион и начальник штаба переглядываются. Думайте, господа генералы, думайте это полезно.
Светлейший не даст подкреплений, качает головой Багратион. Не поверит. Он ожидает удар справа, вокруг Горок самые сильные укрепления.
Попросите у Кутайсова артиллерию, говорю уверенно. Половина ее сейчас в резерве. Пусть даст пару сотен пушек лучше единорогов. Их задача подавить батареи неприятеля. Выйдет не сдадим укреплений.
Генералы смотрят на меня во все глаза. Я только что дал совет стратегической глубины и, возможно, такой же глупости. Но молчать не могу. Кутайсов в моем времени погиб еще утром полез в бойню на Курганной батарее. Самое дело для артиллерийского генерала шпажонкой махать. Нового начальника артиллерии назначить не сподобились, и треть русских орудий в Бородинской битве простояла в резерве, в то время как французские расстреливали наши шеренги практически безнаказанно. Оттого у армии, оборонявшей позиции, потери случились больше, чем у наступавших французов.
Стоит попробовать, говорит Сен-При. Двести пушек не даст, но сотню возможно.
Нужно подготовить для них позиции, кивает Багратион и склоняется над картой.
Ну, вот, конструктивный разговор
Разрешите иди, ваше сиятельство?
Идите! машет князь рукой
Ты что? обрушивается на меня Спешнев на улице. Так дерзко! Я прямо похолодел. А если бы князь вспылил?
Меня спросили, я ответил, пожимаю плечами. Не о том думаешь, Семен. Завтра, может, головы сложим, а ты про субординацию. Смерть, она не разбирает: рядовой ты или генерал. А смертей завтра будет много.
Выживем! крутит он головой. В Смоленске хуже пришлось, и что? Уцелели.
Верит Семен в мою удачу. Мне бы так.
Пойдем, доедим кашу, предлагаю. А то здесь не предложили. Жадные.
Семен хохочет. В его представлении получить кашу от генералов смешно. Хотя могли бы накормить. Завтра я их спасать буду обоих. В моем времени Багратион получил на Бородинском поле тяжелое ранение в ногу, приведшее к смерти, а Сен-При контузило. Как буду спасать? Не скажу. Возможно, не получится, но попытаться стоит. Иначе никогда себе не прощу
Спал я на удивление крепко. Проснулся на рассвете. Некоторое время лежал на шинели, прислушиваясь и всматриваясь. Окрестности заволок туман. Он стоял густой пеленой, скрывая предметы и людей уже в десятке шагов. Ну, так осень. По местному календарю 1-е сентября. В моем времени Бородинская битва началась 26 августа, и утром был туман. Потом солнце разогнало его. Даты сместились, но это не повлияло на события. Осень в 1812 году выдалась теплой.