Падающий Ястреб выехал из деревни в сопровождении Часки и двух воинов, которых Щукин ранее не видел. Лицо вождя было на этот раз менее хмурым, чем во время их первой встречи. Подъехав, вождь сделал знак повернул правую руку ладонью в области шеи, подняв два пальца указательный и средний вверх и загнув остальные, а затем медленно поднял ее до уровня головы.
Падающий Ястреб выехал из деревни в сопровождении Часки и двух воинов, которых Щукин ранее не видел. Лицо вождя было на этот раз менее хмурым, чем во время их первой встречи. Подъехав, вождь сделал знак повернул правую руку ладонью в области шеи, подняв два пальца указательный и средний вверх и загнув остальные, а затем медленно поднял ее до уровня головы.
Это означает «друг», пояснила Ангпету.
Щукин усмехнулся, повторил тот же знак, после чего Ястреб сказал: «Хау, митакуепи!»[45] Щукин, не дожидаясь перевода, повторил, как смог, эти слова. Ястреб тоже улыбнулся:
Благодарю тебя, белый, за то, что ты спас моих детей. И за то, что вы спасли женщин и детей и привезли их сюда. И за пойманного вами белого убийцу, который любит мальчиков. Прости меня, что я тебе не сразу поверил.
Я бы на твоем месте, вождь, тоже не сразу поверил, произнес Щукин и подождал, пока Ангпету перевела его слова. Но сейчас не время обмениваться вежливыми словами. Нам предстоит вместе много сделать. Во-первых, надо найти и уничтожить остатки банды. И, во-вторых, рано или поздно сюда придет кавалерия. Ее нужно будет остановить, причем силой оружия вряд ли они послушаются голоса разума.
Старый Дым желает поговорить с тобой, белый вождь, произнес Ястреб. Ты можешь взять с собой девушку-переводчика. А твоих людей пока накормят.
Посреди «дома собраний» горел костер, и дым уходил вверх сквозь отверстие в своде. Щукин вошел за Ястребом, пропустив вперед Ангпету. Подполковник повторил знак Падающего Ястреба, как смог, и произнес приветствие, после чего огляделся. Перед ним сидели шестеро; у самого старого из них был головной убор из множества перьев. Щукин кивнул ему и сказал ему на английском:
Здравствуй, Старый Дым!
Здравствуй и ты, русский! Как тебя зовут?
Меня зовут полковник Олег Щукин. Можете называть меня просто Олег.
Полковник не похож ты на американских полковников. Спасибо тебе, Олег, за то, что ты заступился за моих соплеменников, за спасение женщин, детей, а также сыновей Падающего Ястреба. Но ты должен понять и наше недоверие от белых мы редко видели хорошее. Разве что человек по имени Джаред Лестер рассказал нам о надвигающейся беде
Он рассказал и нам про банду Джонсона.
Значит, он помог нам дважды, а мы, лакота, умеем быть благодарными. Я послал весточку Таояте Дута, вождю родственного нам племени мдевакантон, его белые те, кто именует себя американцами, называют Вороненком. Он единственный из вождей, который считает, что миром с белыми закончить не получится нужно защищаться от них.
И каков его ответ?
Ответа мы еще не получили до того места, где находится стоянка Таояте Дута, много дней пути.
Тогда нам придется обойтись своими силами. Для начала нужно будет найти банду Джонсона и уничтожить ее. Если этого не сделать, убийцы успеют погубить еще немало твоих соплеменников. Кроме того, если станет известно, что они нашли золото, то таких Джонсонов в ваших краях появятся тысячи. Увы, мы не знаем, всех ли бандитов мы уничтожили у стоянки Красной Куртки. Быть может, кто-нибудь из них уцелел и уже мчится в форт Ларами. И вскоре к вам оттуда пожалует конница. Это опасно с солдатами индейцам трудно будет сражаться.
Ангпету все исправно переводила на язык лакота не все вожди хорошо говорили по-английски. Олег подумал про себя, что спасенная ими девочка ценная находка. Она просто талант, ведь не так-то просто переводить синхронно с одного языка на другой. Старый Дым дождался, пока она закончит перевод, и сказал:
Белый вождь Олег умен и осторожен. Я уже распорядился о дозорных в прериях по дороге в форт. Мы узнаем о них быстрее, чем они придут. Вот только и тут Олег прав воевать с таким количеством белых нам будет нелегко.
Скорее всего, они отправятся именно на юг Черных холмов туда, где мы уничтожили бандитов. Так что надо быть готовыми оказать им радушный прием. Завлечем их в засаду на холмах и там уничтожим.
И как же белый вождь это собирается сделать?
Есть у меня одна задумка усмехнулся Щукин. У вас есть хорошие стрелки?
Есть. Но хорошего оружия маловато.
Мы привезли с собой тридцать винтовок, принадлежавших бандитам. Все они новейшие кавалерийские карабины «Холл-Норт». Мы готовы передать их тебе, Старый Дым.
В обмен на что? Я знаю, что белые никогда ничего не делают даром.
Считайте, что мы дарим их вам. Равно как и коней не всех, некоторых мы оставим себе в качестве заводных лошадей.
Старый Дым задумался, зато один из вождей помоложе, дождавшись конца перевода, заговорил с подозрением в голосе:
А почему это вы готовы отдать все даром? Вы спасаете наших людей, отдаете нам оружие, даже коней Не задумали ли вы что-нибудь плохое?
Мне не все равно, что будет с невинными людьми, белые они или коричневые. Тем более что эта земля ваша.
Другие белые тоже так говорят, а потом отбирают нашу землю, все никак не мог успокоиться не в меру подозрительный вождь.
Мы не другие белые! Олег произнес эти слова так, что некоторые из сидевших в доме собраний вождей невольно вздрогнули. Если вы не верите нам, то мы просто уйдем. Оружие, которое мы предложили вам в дар, тогда останется у нас. Но пока банда убийц будет бродить в этих краях, мы не успокоимся. Иначе мы не можем, ведь мы русские.
Четвертый вождь, до того сидевший с полузакрытыми глазами, так, что Щукину показалось, что он спит, неожиданно произнес:
Я верю белому вождю. И даже если другие не согласятся вместе с ним воевать против бандитов, то я попрошу его никуда не уходить. Ведь моя деревня недалеко от того места, где была деревня Падающего Ястреба, и, скорее всего, на нее нападут, и очень скоро.
Хорошо, вождь, кивнул Щукин. Я пойду с тобой.
Старый Дым неожиданно поставил правую руку перед сердцем ладонью вниз и сделал движение вправо, а затем сказал:
Я согласен с предложением русского вождя. Более того, я благодарен ему. А ты, Хеванжеча[46], поступаешь нехорошо, так думая о человеке, который сделал нам добро. Великий Дух показал нам, что русские совсем другие белые люди, не такие, как американцы. Да и американцы тоже бывают хорошие, сказал Старый Дым, посмотрев на третьего вождя. Тот склонил голову, но его лица продолжало оставаться хмурым.
А ты, Махта Татанка[47], Старый Дым посмотрел на четвертого вождя, говоришь правильно. Ты и Падающий Ястреб поведете наших людей в твое стойбище. С вами поедет мой племянник Махпия Лута[48] с частью моих воинов. Сам же я буду ожидать ответа от Таояте Дута. Мое старое сердце говорит, что всем лакота, даже таким, которые не произносят звука «л» и называют себя «дакота», нужно держаться вместе, иначе люди Большого Белого Отца из Вашингтона, эти слова он произнес с сарказмом, который был заметен даже человеку, не понимающему язык лакота, нас попросту съедят. А теперь, Старый Дым, кряхтя, поднялся с места, мне хочется посмотреть на белого убийцу, который так любит индейских мальчиков
В лотке среди камешков и мусора блестели на солнце три небольших желтых чешуйки. Билли бережно и осторожно кончиками пальцев достал их, полюбовался и положил в носовой платок. Затем он снова набрал в лоток немного песка со дна небольшого ручейка, но на этот раз ни единой золотинки обнаружить не удалось. Третья попытка оказалась такой же безуспешной. Он подышал на озябшие ладони вода в ручье была ледяной, поднялся чуть выше по течению и начал вновь промывать в лотке породу.
На сей раз ему повезло на дне лотка оказалось целых пять золотых крупинок, причем одна из них была размером с половину его ногтя на мизинце и весила как минимум четверть унции![49] Увы, весов у Билли не было, но, как ему показалось, он намыл в общей сложности не меньше унции золота. А унция, как известно, стоит чуть меньше девятнадцати долларов, хотя в Индепенденс, как правило, за нее дают не более семнадцати, а то и меньше.
А он был должен Эбенезеру Джонсону двадцать три доллара именно эта цифра стоит в договоре, который в тот злополучный день он заключил с этим убийцей. И это с учетом того, что винтовка у Билли была своя, хоть и старая, но получше тех, которые главарь покупал для безоружных членов своей банды. Именно банды иначе назвать отряд Эбенезера он не мог.
Сначала Билли повезло ему не пришлось участвовать в убийстве старого индейца-торговца, о котором хвастались те, кто был в передовом дозоре. Проезжая потом то место, где произошло это преступление, Билли заметил, что кто-то уже успел похоронить труп бедняги, а вот от его фургона осталась лишь груда досок, среди которых уже нельзя было найти ничего ценного. Билли помнил, как те, кто убил индейца, потом хвастались награбленным, и как Эбенезер подъехал к ним и сказал: «Все положите вон на ту шкуру у нас добыча делится между всеми». Некоторые начали было роптать, но потом, посмотрев на главаря, подчинились. Может, конечно, кто-то что-то и утаил, но Билли удивило другое Эбенезер воспринял убийство и грабеж, словно это было в порядке вещей.
А потом была безымянная индейская деревня, стоявшая на краю холмов. Вообще-то Черные холмы на самом деле горы, достигающие, по его скромному разумению, высоты в пять тысяч футов или даже больше[50]. Южная их часть более пологая, но и здесь склоны холмов усеяны огромными скалами, между которыми текут многочисленные ручьи, такие, как тот, в котором он сейчас моет золото.
Эти холмы очень похожи на предгорья его родных Аппалач низенькие и округлые. Именно здесь находятся индейские деревни там же, где Черные холмы переходят в горные хребты, летом можно встретить лишь индейские охотничьи лагеря, а зимой разве что шаманов, которые заклинают духов и просят их послать благополучие их роду.
Вот и сейчас здесь неуютно днем тепло, можно без куртки ходить, а по ночам замерзала вода в котелке. Хорошо еще, что он озаботился и прихватил шкуру бизона, купленную им в Индепенденсе, еще до того, как банк, куда он положил свои сбережения, лопнул.