Скоро это удивительная в высшей степени прогулка подойдёт к концу, а что потом? Не знаю. В одном только уверен накрепко умирать, если придется, буду в драке. Хоть зубами, хоть руками, но постою за себя. Не хочу телком на бойне сгинуть. А потом сожрут меня или обчистят до нитки мне уже без разницы будет.
На самом деле все эти размышления заняли у меня не более десяти ударов сердца. Пока мозг прокручивал варианты, глаза осматривались.
Я оказался на полностью огороженной забором территории примерно сорок на пятьдесят метров. Всё поросло свежей травой, много молодого кустарника. В центре стоял средних размеров металлический складской ангар из категории быстровозводимых, рядом с ним несколько стандартных строительных бытовок на колёсной базе. Окна и двери таких знакомых мне по столичному прошлому временных пристанищ были тщательно забраны решётками из арматуры, а из входных дверей торчали остриями наружу здоровенные гвозди. Серьезно так это выглядело, добротно. Явно для себя старались, видимо, опасались нападения тварей. А что просто, надёжно, эффективно. Немного дальше виднелся скворечник туалета. Серый, кривоватый, явно слепленый на скорую руку. И вокруг него тоже трава. Никто, видимо, не пользуется. Иначе народная тропа не смогла бы зарасти.
Что было с другой стороны ангара я не видел, да и не интересно сейчас мне это было. Тварь уверенно прошла к крайней бытовке, по самодельной лестнице взбежала вверх и юркнула внутрь. Даже удивиться не успел такому фокусу, как прохождение сквозь закрытые двери. Зрение зацепилось за покачивающуюся дощечку внизу. Дверка для животных, самодельная. У нас я таких никогда не видел, а вот судя по западным фильмам, в Америке ставились повсеместно. Хотя я этого не понимаю. Ну бегает собачка бесконтрольно на улицу вперед и назад из дома, а лапы ей кто вытирает от грязи; кто следит, чтобы она не сожрала никого или не гадила на соседском участке? Заборчики по границам домовладений там показывали декоративные, для красоты разве что. Только где теперь эта Америка? Помню я последние репортажи по телеку всё тоже самое, что и у нас. Только терминология менялась у них массовые беспорядки, спровоцированные нарушением гражданских прав и свобод, а у нас совсем хорошо и будет ещё лучше. И вообще, не доверяйте буржуям, они плохие.
Что было с другой стороны ангара я не видел, да и не интересно сейчас мне это было. Тварь уверенно прошла к крайней бытовке, по самодельной лестнице взбежала вверх и юркнула внутрь. Даже удивиться не успел такому фокусу, как прохождение сквозь закрытые двери. Зрение зацепилось за покачивающуюся дощечку внизу. Дверка для животных, самодельная. У нас я таких никогда не видел, а вот судя по западным фильмам, в Америке ставились повсеместно. Хотя я этого не понимаю. Ну бегает собачка бесконтрольно на улицу вперед и назад из дома, а лапы ей кто вытирает от грязи; кто следит, чтобы она не сожрала никого или не гадила на соседском участке? Заборчики по границам домовладений там показывали декоративные, для красоты разве что. Только где теперь эта Америка? Помню я последние репортажи по телеку всё тоже самое, что и у нас. Только терминология менялась у них массовые беспорядки, спровоцированные нарушением гражданских прав и свобод, а у нас совсем хорошо и будет ещё лучше. И вообще, не доверяйте буржуям, они плохие.
И ведь верили этому многие, и я верил. Да если бы сразу начали людям объяснять, в чём дело и что делать, сколько бы народу смогло повысить свои шансы на выживание! Да, потом был вирус и поумирали человечки бы в подавляющем большинстве, но можно было хоть попытаться! Вместо этого до последнего с голубых экранов неслись сказки про то, что в стране хорошо и прекрасно; красивые ботоксные тёти, захлёбываясь от счастья, зачитывали радостные сводки об урожаях и чемпионах математических олимпиад. Стильные ведущие смаковали постановочные скандалы на всевозможных телешоу; в единообразных сериалах правильные полицейские лихо побеждали коррупцию, а в перерывах втискивали рекламу ненужной, но очень дорогой хрени. В общем, практически повторялась одна из историй про Титаник оркестр играл до конца.
Опять отвлёкся. Вот что я за человек только вспомню или услышу о правительстве или СМИ, так всё, понесло дерьмо по трубам. Начинаю склонять их по всем падежам, аж слюна брызжет, и пофиг, что ни того, ни другого уже сколько лет нет. Не отпускает прошлое. Буду думать, что это из-за больной ноги я брюзжу. Распухла она капитально. Как бы сапог резать не пришлось, другой пары обуви у меня с собой нет.
Вот и та самая дверь. Аккуратно, чтобы не пораниться о гвозди, я взялся за ручку и потянул её на себя. Как и думал, оказалось не заперто. Изнутри пахнуло какой-то смесью прелости и заброшенности, словно попал в старый подвал.
Зашёл внутрь. Самая обычная двухкомнатная прорабка, каких были тысячи на стройках по всей стране. С улицы попадаешь в коридорчик, где из мебели, как правило, гвозди в стенах вместо вешалок, в углу расположились лом, пара лопат и неизвестно чей шлёпанец, вправо помещение, влево помещение. Обычно в одной половине жили работяги, в другой размещали что-то вроде кухни-столовой. Кстати, лопата и тут была всё-таки есть вечные ценности.
Здесь же левый дверной проём был пуст. Электричества, чтобы включить свет, конечно не было, но и того освещения, что проходило через грязное, весьма затенённое внешней решёткой окно, было достаточно. Бомжатник какой-то. На полу огромная куча засаленных тряпок, полуистлевших одеял, в углу груда старой посуды, мебели нет вообще. И на куче лежала тварь. Выглядела она жутко усталой, видать выдохлась.
Дима там, раздалось у меня в голове. Помощь.
Я автоматически обернулся и увидел дверь, ведущую в соседнее помещение. Старая, облезлая китайская дешёвка из картона когда-то белого цвета. С полпинка вылетает из коробки. Подошёл, подергал за ручку закрыто изнутри. Уже было собрался вышибать, но потом решил посмотреть в щелочку, да и постучать не повредит. Вдруг хозяину не понравится, что в его жильё сапожищами дверь открывают? Занервничает человек, а может даже и расстроится.
Аккуратно побарабанил костяшками пальцев тихо. Постучал громче опять тишина. Тогда поддавил полотно плечом и всмотрелся в образовавшуюся щель. Удалось увидеть не много стул с какими-то папками, кусочек стола, немного окна с занавеской, из-за которой в помещении был достаточно плотный сумрак. А, будь что будет! Даже силу применять особо не пришлось дверь распахнулась после первого же толчка. Присмотрелся и не мудрено, что так легко получилось. Закрыта она была на самый обычный шпингалет, прикрученный уставшими от времени саморезами ничего не скажешь, та ещё защита от лихих людей или тварей. Хотя при такой шипастой двери на входе в бытовку Может и наговариваю я на владельца.
Первым делом сорвал пыльную тряпку, закрывавшую окно. Сразу посветлело и только теперь удалось осмотреться. Неряшливое помещение, на полу много мусора, папки с бумагами, хаотично лежащие везде, письменный стол, стул, буржуйка в углу, кровать. На кровати такая же замызганная, как и виденная ранее, куча тряпок. Подошел ближе, вгляделся, и только тогда понял, что на ней лежит человек. Мёртвый человек.
Это был труп очень худого, измождённого мужчины. На момент смерти ему было лет сорок, сорок пять, не больше. Из одежды на нём был старый ватник, стёганые брюки, валенки. Видимые признаки насильственной смерти отсутствовали, скорее всего сам скончался. Сколько я таких горемык находил во время мародёрки по брошенным домам и квартирам не счесть. Так что ничего нового, дело привычное. Меня впечатлило другое. Он не пах тем сладковатым запахом, который практически всегда сопровождает человека после смерти до самого разложения. И ещё его лицо оно было спокойным. Такое выражение может быть только когда ты по-настоящему свободен. Я присмотрелся, и удивление прошло само собой. Фактически это была мумия, тлен не тронул тело. В третий раз такое вижу и в третий раз опять стало неуютно. Мне доводилось видеть человеческие останки в самом разном виде от жутко воняющих на летнем солнце до тщательно сваренных, обгрызенных, с высосанным костным мозгом. Было тошнотворно, мерзко, жалко по-всякому проявлялось неизменное отвращение к смерти. Однако при виде вот таких спокойных, мумифицированных тел всегда становилось не по себе, вот как раньше при покойнике в твоём доме. Умом понимаешь, что это уже не человек и он не опасен, однако ощущения так себе.
Чтобы прогнать эти глупости из головы, я решил продолжить осмотр. Открыл несколько папок, лежащий на стуле, и ничего не понял. На пожелтевшей от времени и неправильного хранения бумаге были написанные от руки непонятные для меня цифры, графики, корректировки, местами даже латынь. Полистав с умным видом и заметив, что листы хоть и не сшиты, но тщательно пронумерованы, положил записи на место и перешёл к столу. На столешнице, кроме пустой керамической кружки и такой же пустой миски лежал прямоугольный, тщательно обернутый в целлофан и усердно обмотанный скотчем, свёрток. Взял его в руки интересно же, что там, внутри. Только вот открыть нечем, спасибо твари. Осмотрелся, что бы приспособить для этой цели и увидел спокойно лежащий на буржуйке старый кухонный нож. Обычная дешёвая китайчатина из отвратительной, мягкой стали и чёрной пластиковой ручки. Не бог весть что, но и лучше, чем ничего. Рядом, только руку протяни. Что я и проделал, немедленно схватив находку и зажав её во вспотевшей от волнения ладони.
Мой поступок явно остался незамеченным. Не было ни рыка, ни чего похуже. Не особо пряча оружие, я развернулся ко входу и увидел, что тварь тут. Когда она пришла не услышал, но ей явно до меня не было никакого дела. Доберман стояла возле покойника, упёршись лбом в его бедро, и не шевелилась. Ничего не скажешь, сейчас был наилучший момент расправиться с ней, однако что-то в тот момент меня удержало. Даже я, при всей своей чёрствости и толстокожести, чувствовал её горе. Ну не поднялась у меня рука! Может быть я и прокляну потом себя за мягкосердечие и прочую «старорежимную» глупость, но не могу по-другому. Тварь словно вела последний разговор с умершим. И ничего, что я его не слышал. Это было прощание, и не спрашивайте, откуда мне это известно. Просто знал.