Текст тревожный, но, в конце концов, это всего лишь стихотворение. Проверив электронную почту, она обнаружила письмо для Шарлотты, флейтистки с житейским чувством юмора из кейли-бэнда[34], Нора только с ней и дружила в «Теории струн», пока та не уехала домой в Шотландию.
Привет, Шарл!
Надеюсь, все отлично, полный блеск.
Рада, что день рождения прошел хорошо. Жаль, что я не смогла приехать. Все славно в солнечном Сиднее. Наконец новый дом. Он прямо возле Бронте-Бич (красота). Много кафешек поблизости, очаровательно. Еще у меня новая работа.
Я плаваю в бассейне с соленой водой каждое утро, а каждый вечер на солнышке выпиваю бокал австралийского вина. Жизнь хороша!
Адрес:
2/29 Дарлинг-стрит
Бронте
Новый Южный Уэльс 2024
АВСТРАЛИЯ
Нора
Обнимаю
Что-то тут не так. Тон смутной, отчужденной самоуверенности, словно она писала давно забытой тетушке. «Много кафешек поблизости, очаровательно» будто отзыв на TripAdvisor. Она не разговаривала с Шарлоттой да и вообще ни с кем вот так.
К тому же ни намека на Иззи. «Наконец новый дом». Мы обрели или я? Шарлотта знала про Иззи. Почему бы не упомянуть ее?
Она скоро во всем разберется. Конечно, двадцать минут спустя она уже стояла в коридоре своей квартиры, уставившись на четыре пакета мусора, ждавших, когда их выбросят. Гостиная выглядела маленькой и удручающей. Диван обшарпанным и старым. Квартира слегка пахла плесенью.
На стене висел постер видеоигры «Ангел», а на журнальном столике лежала электронная сигарета со стикером марихуаны. Женщина, вперившись в экран, стреляла по головам зомби.
У нее были короткие голубые волосы, и на мгновение Нора решила, что это Иззи.
Привет, поздоровалась Нора.
Женщина обернулась. Это была не Иззи. У нее были сонные глаза и отсутствующее выражение лица словно зомби, в которых она стреляла, слегка ее заразили. Она, возможно, была вполне достойным человеком, но раньше Нора ее никогда не видела. Она улыбнулась.
Привет. Как твое новое стихотворение?
О да. Неплохо выходит. Спасибо.
Нора прошлась по квартире в легком изумлении. Открыла случайную дверь и обнаружила ванную. Ей не нужно было в туалет, но хотелось минутку подумать. Так что она закрыла дверь, помыла руки и уставилась на водоворот, закручивающийся в слив не в ту сторону.
Осмотрела душ. Бледно-желтая занавеска была грязной, как в каком-то студенческом общежитии. Вот что напоминала ей эта квартира. Студенческое общежитие. Ей было тридцать пять, и в этой жизни она жила как студентка. Она увидела антидепрессанты флуоксетин возле раковины, взяла коробку. Прочла Прописано Н. Сид на наклейке. Взглянула на свою руку и вновь увидела шрамы. Странно, когда собственное тело становится подсказкой.
На полу возле мусорного ведра лежал журнал, National Geographic. Тот самый, с черной дырой на обложке, она читала его в той жизни, на другом краю света, всего лишь вчера. Она почувствовала, что это ее журнал, ведь ей он всегда нравился и она всегда покупала его даже в последнее время случайно, спонтанно, из прихоти, ведь никакая онлайн-версия не передавала красоту фотографий.
Она вспомнила, как в одиннадцать лет рассматривала в папином журнале фотографии Шпицбергена, норвежского архипелага в Арктике. Он выглядел таким большим, пустынным и величественным, что ей стало любопытно, каково это очутиться там и проводить лето, как ученые-исследователи из статьи, занимаясь геологическими исследованиями. Она вырезала картинки и в итоге пришпилила их к доске в своей спальне. Многие годы в школе она старалась преуспеть в естественных науках и географии, только чтобы стать похожей на ученых из статьи и проводить лето среди ледяных гор и фьордов, где летают тупики.
Но после смерти папы, прочтя Ницше «По ту сторону добра и зла»[35], она решила, что а) философия, похоже, единственный предмет, который соответствует ее внезапному внутреннему накалу страстей и б) она все равно больше хотела стать рок-звездой, чем ученым.
Выйдя из ванной, она вернулась к загадочной соседке.
Села на диван и подождала немного, наблюдая.
Аватар женщины получил выстрел в голову.
Гуляй, зомби-уродина, женщина счастливо оскалилась на экран.
Взяла электронную сигарету. Нора задалась вопросом, как они познакомились с этой женщиной. Предположила, что они вместе снимают жилье.
Я все думала над тем, что ты сказала.
А что я сказала? спросила Нора.
Насчет того, чтобы пожить с котом. Помнишь, ты хотела завести кота?
О да, конечно, помню.
Чертовски плохая идея.
Правда?
Так вот, коты.
А что с ними?
У них паразиты. Токсоплазма какая-то.
Нора была в курсе. Она знала об этом еще подростком, когда работала в бедфордском приюте для животных.
Токсоплазмоз.
Именно! Ну, я послушала подкаст, ясно и там сказали, что международная группа миллиардеров заразила им котов, чтобы захватить мир, все больше отупляя людей. В смысле, ты только подумай. Эти кошки повсюду. Я обсудила это с Джаредом, и Джаред сказал: «Джоджо, что ты куришь?» Я такая: «Дурь, которую ты мне дал». И он ответил: «Да, я в курсе». А затем рассказал про кузнечиков.
Про кузнечиков?
Да. Ты слышала про кузнечиков? спросила Джоджо.
А что с ними?
Они все убивают себя. Потому что паразитический червь живет в них, чтобы стать взрослым водным существом, и пока он растет, он берет на себя функции мозга кузнечика, так что кузнечик думает: «Эй, мне очень нравится вода» и ныряет в воду и погибает. И так происходит постоянно. Погугли. Погугли «кузнечики-самоубийцы». Не важно, суть в том, что элита убивает нас посредством кошек, так что к ним и близко нельзя подходить.
Нора невольно удивилась, насколько же отличалась эта жизнь от того, какой она ее себе представляла. Она воображала себя с Иззи на судне у берегов Байрон-Бей, как они восхищаются великолепием горбатых китов, а сама почему-то оказалась здесь, в прокуренной травкой квартирке в Сиднее, с соседкой, увлекающейся теориями заговоров, которая даже не подпускала ее к кошкам.
Что случилось с Иззи?
Нора поняла, что только что задала вопрос вслух.
Джоджо будто бы смутилась.
Иззи? Твоя старая подружка Иззи?
Да.
Которая умерла?
Слова были произнесены слишком быстро, Нора едва успела их осознать.
Хм, что?
Погибла в автокатастрофе?
Что?
Джоджо была в замешательстве, пар от сигареты клубился вокруг ее лица.
Все хорошо, Нора? она протянула ей косяк. Хочешь пыхнуть?
Нет, все нормально, спасибо.
Джоджо усмехнулась.
Что-то новенькое.
Нора взяла в руки телефон. Вышла в сеть. Набрала «Изабель Хирш» в поисковой строке. Кликнула «Новости».
Вот оно. Заголовок. Над портретом загорелой улыбающейся Иззи.
Женщина 33 лет погибла и три человека госпитализированы к югу от Кофс-Харбор прошлой ночью, когда Toyota Corolla женщины столкнулась с другой машиной, выехав на встречную полосу Пасифик-хайвей.
Женщина, которой оказалась британка Изабель Хирш, погибла на месте около 9 вечера. Она была одна в Toyota.
По словам ее соседки по квартире, Норы Сид, Изабель ехала из Брисбена домой в Байрон-Бей, чтобы успеть на день рождения Норы. Изабель недавно начала работать в туристической компании Байрон-Бей, предлагающей круизы для наблюдения за китами.
«Я совершенно подавлена, сказала Нора. Мы прилетели в Австралию всего месяц назад, и Иззи планировала жить здесь долго. Она обладала такой волей к жизни, что невозможно даже представить мир без нее. Она так радовалась новой работе. Это так невыносимо печально и не поддается осмыслению».
Все пассажиры в другой машине получили травмы, а водителя, Криса Дейла, пришлось эвакуировать вертолетом в больницу Баринги.
Полиция Нового Южного Уэльса просит всех, кто стал свидетелем аварии, помочь в расследовании.
О боже, прошептала она, почувствовав слабость. О, Иззи.
Она знала, что Иззи мертва не во всех ее жизнях. И в большинстве из них она жива. Но в этой смерть была настоящей, и горе, которое Нора ощутила, тоже было реальным. Знакомым и ужасающим, сдобренным чувством вины.
Не успела она осмыслить все должным образом, как зазвонил мобильный. На экране отобразилось: «Работа».
Мужской голос. Медленно, протяжно.
Ты где?
Что?
Ты должна была быть здесь полчаса назад.
Где?
На паромной пристани. Ты продаешь билеты. У меня ведь верный номер? Я говорю с Норой Сид?
С одной из них, вздохнула Нора, мягко исчезая.
Аквариум
Библиотекарша вновь сидела за шахматной доской, пристально рассматривая фигуры, и едва взглянула на вернувшуюся Нору.
Ну, это было ужасно.
Миссис Элм иронично улыбнулась.
Но это помогает понять, верно?
Помогает понять что?
Ну, что ты можешь выбирать варианты, но не результаты. Однако я настаиваю. Это был хороший выбор. Просто результат нежелательный.
Нора внимательно посмотрела миссис Элм в лицо. Она что, наслаждалась этим?
Почему я осталась? спросила Нора. Почему просто не вернулась домой после ее смерти?
Миссис Элм пожала плечами.
Ты застряла. Горевала. Была подавлена. Ты же знаешь, что такое депрессия.
Нора поняла. Вспомнила исследование, про которое читала где-то, про рыб. Рыбы похожи на людей сильнее, чем кажется.
У рыб бывают депрессии. Ученые исследовали рыбок данио-рерио. Они жили в аквариуме, в котором посередине сбоку ученые маркером провели горизонтальную линию. Рыбки с депрессией оставались ниже линии. Но когда им давали прозак[36], они всплывали выше линии, в верхнюю часть аквариума, и сновали там как ни в чем не бывало.
У рыб возникает депрессия, когда им не хватает стимуляции. Не хватает всего. Когда они просто плавают в пустом аквариуме, в котором нет ничего интересного.
Может, когда Иззи погибла, Австралия тоже стала для нее пустым аквариумом. Может, у нее просто не хватило сил подняться над линией. И может, даже прозака или флуоксетина не хватило ей, чтобы выплыть. Так что она просто останется в той квартире с Джоджо и не будет ничего предпринимать, пока ее не выдворят из страны.
Может, даже суицид был для нее слишком хлопотным. Может, в каких-то жизнях ты просто плывешь по течению, ничего не ждешь и даже не пытаешься измениться. Может, так было в большинстве жизней.
Может, даже суицид был для нее слишком хлопотным. Может, в каких-то жизнях ты просто плывешь по течению, ничего не ждешь и даже не пытаешься измениться. Может, так было в большинстве жизней.
Да, сказала Нора вслух. Может, я застряла. Может, я застряла во всех жизнях. В смысле, может, я просто такой человек. Морская звезда в любой жизни морская звезда. Нет жизни, в которой морская звезда окажется профессором ракетостроения. И может, не существует жизни, в которой я не застряла.