В романе Набокова «Лолита» мы встречаем диалог, построенный на косноязычии героя, вызванном его волнением и страстью, произнесенный интимно, почти шепотом.
«Чем поцелуй пыл блох?» пробормотал я, дыша ей в волосы (власть над словами ушла).
«Если уж хочешь знать», сказала она, «ты делаешь не так, как надо».
«Накажи, как».
«Все в свое время», ответила виновница моего косноязычия.
В пьесе Евгении Некрасовой «Сестромам» героиня говорит о себе в третьем лице, и текст ее имеет сложный ритм, созданный длинными и короткими предложениями, особым порядком слов, паузой долгого «ииииии», связками уменьшительно-ласкательных суффиксов. В него заложены повторы, игра слов, созвучия: мяту-мяу, сестромам страта, богемщина-бог, заманалась-мама.
АНЕЧКА. Анечка всюду ладненькая, маечки под курточкой, кеды, бритые височки, острые крылышки-лопатки. Расправила, полетела. Ровный хипстер без истерик, но с щепоткой богемщины. Бог любит таких, как Анечка, средненьких, ладненьких повсюду. Все во мне хорошо, кроме Сестромама. Да и не в самом Сестромаме дело, а в долге к Сестромаму мотания. Долге говорения. Долге выслушивания. Долге делания вида. Сестромам хворал всеми заболеваниями, которые могут только влезть в живот. Овощи ел вареные, пил кисель и заварную мяту. Мяу орала кошка. Аня, ты почему в таких низких брюках холодно! Дно твое женское перемерзнет. Рожать не будешь (будто Сестромам весь изрожался). Хохлилась, строила рожицы, заманалась уже. Не сестра мама. Сестромам какой-то. Такая страта любви. Видите-видите, сейчас начнется, юбку расправит на коленках ииииии: когда-замуж-выйдешь?!
В пьесе Маши Все-таки «Салют» музыкально построены даже ремарки. Впрочем, границы ремарок и реплик в этом тексте размыты, таковы его художественные особенности. «Салют» несет в себе дионисийские черты, и музыкальность одна из примет дионисийства. Но как раз с помощью музыкальности мы можем добавлять Диониса в наши аполлонические тексты.
«Кaк-то с ответaми у нaс сложно.
Это время тaкое.
С утверждениями не очень.
это время капает
кап-кап
на голову
время проходит
время идет
вперед
но
вперед?
Мы не знаем
никто не знает
это вопрос
огромный вопрос
сотня вопросов
ко времени и.
эпоха такая.
эхо войны.
одной и другой
и третьей.
Чтобы задать тебе
Чтобы задать себе
Главный вопрос.
и время
так
кап-кап-кап
нам на голову
пока мы спим.
и время проходит
назад.
каждое утро
эта вода
делает
кап
кап
кап
кап
кап
кап
кап».
В пьесе Оли Мухиной «Таня-Таня» сближение персонажей происходит даже на уровне выстраивания ритма диалога, и ответы постепенно становятся эхом, подчеркивая слияние.
ТАНЯ. Ты очень красивая.
ДЕВУШКА. Ты мне очень нравишься.
ТАНЯ. Ты мне очень нравишься.
ДЕВУШКА. Мое лицо.
ТАНЯ. Мое.
ДЕВУШКА. Моя рука.
ТАНЯ. Моя.
ДЕВУШКА. Мое тело.
ТАНЯ. Мое.
ДЕВУШКА. Как же ты.
ТАНЯ. Ты.
ДЕВУШКА. Как же я.
ТАНЯ. Я.
Доверие
Категория доверия важная для искусства в целом. Добавить доверия в диалог это создать ощущение документальности, подслушанного разговора. Помните, у Довлатова:
«Мы снова выпили. Кузин бегло закусил и начал: А как у нас все было это чистый театр. Я на судомехе работал, жил один. Ну, познакомился с бабой, тоже одинокая. Чтоб уродливая, не скажу задумчивая. Стала она заходить, типа выстирать, погладить Сошлись мы на Пасху Вру, на Покрова А то после работы вакуум Сколько можно нажираться?.. Жили с год примерно А чего она забеременела, я не понимаю Лежит, бывало, как треска. Я говорю: Ты, часом, не уснула? Нет, говорит, все слышу. Не много же, говорю, в тебе пыла. А она: Вроде бы свет на кухне горит С чего это ты взяла? А счетчик-то вон как работает Тебе бы, говорю, у него поучиться Так и жили с год»
Рассказ Кузина написан так, что кажется документальным, и даже диалог внутри его рассказа тоже вызывает полное доверие.
Рассказ Кузина написан так, что кажется документальным, и даже диалог внутри его рассказа тоже вызывает полное доверие.
В пьесе Маши Конторович «Мама, мне оторвало руку» описана сцена первого секса подростков. Начинается она таким диалогом:
ВЛАДИК. Ты красивая.
МАШКА. Ну да
ВЛАДИК. Будешь? (Предлагает ей бокал какой-то жижи.)
МАШКА. Это че? Колофелин, типа?
ВЛАДИК. Клофелин. Это Яга с шампанским.
МАШКА. Коктейль?
ВЛАДИК. Коктейль.
МАШКА. Вкусненько.
ВЛАДИК. Ну да.
МАШКА. Сам придумал?
ВЛАДИК. Ну да.
МАШКА. Блин Прикольно
Молчание.
МАШКА. А в той комнате Сашка уже уснула? Надо проверить.
ВЛАДИК. Не надо.
МАШКА. Владик, отпусти.
ВЛАДИК. Да че ты.
МАШКА. Ну отпусти.
ВЛАДИК. Вот еще выпей.
МАШКА. Не хочу.
ВЛАДИК. Да все.
МАШКА. Налей.
ВЛАДИК. Держи.
МАШКА. Себе?
ВЛАДИК. Вот.
МАШКА. За что?
ВЛАДИК. Ну, не знаю За тебя?
МАШКА. Это банально.
ВЛАДИК. Что не банально?
МАШКА. За соловьев на зеленой ветке!
ВЛАДИК. Че?
МАШКА. Ну соловьи. Чтобы они дольше пели. Ну и всегда, типа, пели.
ВЛАДИК. Окей.
По коротким робким фразам мы видим настроение и страх обоих подростков, их неопытность и неловкость, попытки настроиться на романтический лад.
Подумайте о том, что в вашем диалоге могло бы стать маркерами достоверности. Тренируясь слышать живую речь, записывать ее, коллекционируя слова и фразы, вы увеличиваете достоверность диалогов ваших пьес.
Асимметрия
Ответы невпопад, попытки перевести тему, игнор, параллельные реплики и «каждый о своем» приметы живой речи, создающие тот самый эффект асимметрии, нужный для увеличения доверия. Да, асимметрия часть доверия, но давайте выделим ее, чтобы не пропустить.
Все мы помним классический пример из «Дамы с собачкой» Чехова, когда Гуров, выходя поздно ночью из клуба, сказал своему приятелю: «Если б вы знали, с какой очаровательной женщиной я познакомился в Ялте!» И его приятель ответил: «А давеча вы были правы: осетрина-то с душком!» Приятель не реагирует на реплику Гурова, как будто не слышит, да к тому же его ответ очень контрастирует со словами о любви а мы уже говорили, как контраст важен для искусства.
В сериале «Kidding» («Шучу») жена (Дейдра) узнает, что муж (Скотт) изменяет ей с другим мужчиной. Происходящее для нее дико: она была уверена, что муж гетеросексуал и верен ей, к тому же она боится, что все это приведет к разводу и сделает их дочь Мэдди несчастной. Дейдра тайно расстраивает свидание Скотта, и он, не зная о ее вмешательстве, считает, что любимый его бросил. Это разбивает ему сердце, и он возвращается домой совершенно подавленный. Скотт входит в дом и начинается следующий диалог:
МЭДДИ. Привет, пап. У меня выпал зуб.
СКОТТ. Не поеду сегодня на работу. У меня грипп, мне плохо.
ДЭЙДРА. Где болит?
СКОТТ. По всему телу. Мне нужно в кровать, нужна жидкость. Не могу идти на работу сегодня, завтра или вообще никогда. Не хочу быть корпоративным турагентом. Почему я корпоративный турагент?
МЭДДИ. Ты плачешь?
СКОТТ. Это грипп.
ДЭЙДРА. Приготовлю суп.
СКОТТ. Говорят, что йогурт это новый суп.
Обратите внимание на асимметрию этого диалога: отец не отвечает на первую реплику дочери. На вопрос Дейдры «где болит?» он отвечает слишком развернуто и переходит к декларации экзистенциального кризиса это не симметрично вопросу. На его декларацию Мэдди отвечает репликой о его слезах следующая асимметрия. На информацию о слезах Дейдра, как будто игнорируя их, формально реагирует только на мнимый грипп. На предложение супа Скотт придумывает мем. Все вместе живо, достоверно и содержит нужную долю хаоса.
Комедийный диалог
Комедия рождается из боли, это общеизвестный факт. А комедийный диалог рождается из гедонизма и радости жизни когда ты умеешь наслаждаться «мусором» повседневной речи, подмечаешь оригинальный способ мышления собеседников, их маски, догадываешься об их целях, считываешь подтекст. Невнимательный человек не видит, что комедия вокруг нас, она всюду, даже ничего придумывать не нужно.
ДУДЬ. А что с наркотой?
ФАРАОН. Что с наркотой?
ДУДЬ. У тебя?
ФАРАОН. Что?
ДУДЬ. Ну
ФАРАОН. Употребляю ли я наркоту?
ДУДЬ. Да.
ФАРАОН. Нет, не употребляю.
ДУДЬ. Вообще никакую?
ФАРАОН. Вообще никакую.
ДУДЬ. Вообще никакую?
ФАРАОН. Вообще никакую.
ДУДЬ. Даже траву?
ФАРАОН. Вообще никакую.
ДУДЬ. Как давно?
ФАРАОН. Очень давно.
ДУДЬ. «Очень» это как давно?
ФАРАОН. Всегда.
ДУДЬ. Ты же щас врешь?
ФАРАОН. Нет.
ДУДЬ. А-а-а-а (Пауза.)
ФАРАОН. Ну, я употреблял когда-то, там, в начале своего творческого пути. Знаешь, там, в последние годы, э-э-э, там, это употребление, оно ни к чему не приводило, кроме, там, какого-то само ну, как в последние годы, ни к чему не приводило меня, кроме как к какому-то саморазрушению, потому что, просто в определенный момент я перестал чувствовать, что, вот, есть эта, грубо говоря, наркота почти вся, которую ты, грубо говоря, когда-то попробовал, и есть, грубо говоря, реальный мир. В один момент просто я понял, что есть очень четкая подмена реальности благодаря всей этой хуйне, а мне не хотелось подменять реальность, потому что в реальности гораздо больше всяких вещей, которые мне ценны и которые я хочу у себя иметь, чем в ее подмене. А потом я уже просто перестал видеть разницу между тем миром и этим, и она мне перестала быть нужна, вот и все.
ДУДЬ. Что это за наркота была?
ФАРАОН. (Пауза, шумный выдох.)
ДУДЬ. Кокаин?
ФАРАОН. (Пауза, пожимает плечами.)
ДУДЬ. Откуда почему я часто слышу от людей, которые так или иначе пересекаются с тобой по самым разным поводам, что ты употребляешь не только траву, или употреблял, но и кокаин?
ФАРАОН. Блядь, да я не знаю, ну-у-у-у потому что может быть, я это когда-то делал, может быть, люди строят такой имидж вокруг меня, потому что им хочется это сказать, почему ты это слышал я не знаю. Люди вообще довольно-таки завистливые существа и очень любят лить говно на других. Они же говорили как можно верить этим людям они же говорили про меня эту хуйню за спиной, а если они говорили эту хуйню у меня за спиной, то они уже пиздоболы сами по себе, потому что такие вещи либо говорят в лицо, либо вообще не говорят.
ДУДЬ. Ну, они могли бы увидеть это каким-то образом
ФАРАОН (перебивает). Кто? Меня? Увидеть?
ДУДЬ. Я знаю операторов, которые не работают с нами, поэтому я не знаю, насколько им можно доверять, а-а-а-а, которые должны были снимать с тобой какой-то видос, но застали тебя с парой корешей обдолбанными в хлам, и что-то белое было на столе. Оператор пиздит?
ФАРАОН. Когда? Нет, в моей жизни не было таких ситуаций.
ДУДЬ. Никогда?