Нет Она даже не догадывается.
Но как же так, Антон
Варь, я знаю, что делаю. Я ей письмо оставлю, она прочитает и Так ей будет легче принять. Потому что если сказать, то будет истерика. Я знаю, как это будет Я ведь уже пытался уйти, и не один раз Она просто невменяемая становится, не может ничего слушать, только кричит и цепляется И на коленях ползает Ну, я и остаюсь, конечно. А после очередной моей попытки побега наступает затишье, и через какое-то время она с радостью объявляет мне об очередной беременности Мне кажется, я даже слышу в ее голосе что-то вроде маленького злорадства что, мол, съел? Никуда ты от меня не уйдешь Наверное, зря я тебе все это рассказываю, да? Не время сейчас?
Не знаю, Антон А только нельзя вот так исчезнуть без объяснений. Хотя Тебе решать, как лучше. Я тебе не советчик.
Да, ты права, это мне решать. И я уже решил, что лучше без объяснений обойтись. Лучше письмом Она прочитает, а истерику некому будет устраивать. Придется принять, и все.
Но это жестоко, Антон. Она же беременна Ей нельзя Получается, ты сбегаешь в такой момент
Ты считаешь меня трусом, да? Но ведь я бы все равно ушел рано или поздно. Все равно бы ушел, я знаю!
А ты уйти собирался к кому-то? К другой женщине, да? Ты ее любил?
Нет, нет Я никого не любил. Не было у меня женщины. Хотел просто уйти. Просто сам по себе уйти, понимаешь? Нет, я никого не любил Я вообще не знал, что могу любить, пока тебя не увидел
Антон А правда, что Света спасла тебя, когда ты в море тонул?
Правда. И я ей очень благодарен, она действительно подарила мне вторую жизнь. Но на одном чувстве благодарности долго не продержишься, хотя оно и было определяющим в нашей семейной жизни И все оправдывающим. Я это понимал, она это понимала. И я думаю, она меня тоже не любит Просто привыкла к тому, что я должен ей свою спасенную жизнь Но я этой спасенной жизнью да благодарностью наелся уже во! провел он ребром ладони по шее и тут же стыдливо потряс ладонью, будто застеснявшись грубого жеста. И добавил тихо: Я жить хочу, Варь С тобой жить Так что собирайся, мы уезжаем.
Куда?
Пока в Реченск. У меня там друг живет, он сейчас к девушке своей переехал, и его квартира свободна. А там разберемся Не бойся, не пропадем.
Я с дочкой, Антон
Это понятно, что с дочкой. Я ее буду любить, не бойся. Я ее уже люблю.
А как же твои дети? Что с ними будет?
Они останутся моими детьми, я всегда буду присутствовать в их жизни Да все со временем устроится, Варь! Главное, надо сейчас уехать, сразу разрубить этот узел! Чтобы все и всем стало понятно. Давай, собирайся
Что, прямо сейчас? Но сейчас ночь
Нет, не сейчас. Мы с тобой так сделаем, Варь Я уеду сейчас, а завтра утром буду ждать тебя на пристани в Черемухове, там утренняя «Ракета» делает остановку. И дальше уже только вместе
Что, вот так уйдешь в ночь, и все?
Да, уйду в ночь, и все.
Инна Борисовна с ума сойдет
Не сойдет. Она разумный человек и все понимает про меня, про Свету Только ей время надо, чтобы привыкнуть.
Она ведь приходила ко мне сегодня
Я знаю. Ты не думай больше ни о чем, Варь. Ты собирайся. Возьми с собой самое необходимое, что унести сможешь. И утром садись на первую «Ракету», она в восемь утра отправляется. Как сядешь, позвони мне, поняла?
Поняла Только не нравится мне все это, Антон Бежим перебежками, как преступники
А мы и есть сейчас преступники, Варь. Для всех преступники.
И потому надо бежать, скрыться и отсидеться? Переждать, когда страсти утихнут?
А мы и есть сейчас преступники, Варь. Для всех преступники.
И потому надо бежать, скрыться и отсидеться? Переждать, когда страсти утихнут?
Да, Варь, да. Называй, как хочешь. Но нам надо быть вместе, и это все оправдывает, Варь. И мы потом с тобой об этом поговорим, ладно? А сейчас мне надо идти Сашка меня в Черемухово на катере отвезет. Я жду тебя на пристани, Варя Я люблю тебя, очень люблю. Даже сейчас не могу от тебя оторваться Ну все, надо идти, Сашка там психует на берегу
Когда Антон ушел, Варя вдруг подумала а она ведь не сказала ему, что согласна на такой подлый побег Получается, он все решил за нее. И ей ничего не остается, как собрать вещи и утром прийти на пристань.
Хотя ночь на раздумья у нее есть. Вернее, остаток ночи. За это время она может опомниться и И что? Назад все вернуть? Но как? Если Ивану уже все сказала как есть И что это будет за жизнь после сказанного? Жить изо дня в день с Иваном и думать, что могла бы жить с Антоном? И любить его?
Нет, это невозможно, это мука настоящая Надо отбросить все сомнения и идти собирать вещи, вот что. Нельзя остановить мчащийся на полном ходу поезд. Все сказано, все решено. Пусть и не она сама приняла решение, а Антон за нее принял Какая разница, кто из них принял это решение? Разницы-то никакой
Встала, пошла в прихожую, выволокла с антресолей большой чемодан. Открыла его, постояла, пытаясь сосредоточиться Так, надо самое необходимое взять. Все, что нужно для Яси на первое время. И вещей теплых побольше, зима впереди. А еще любимую ее игрушку не забыть медвежонка с оторванным ухом Этого медвежонка ей подарила Инна Борисовна. Бог весть, почему именно его Яся так полюбила, и других игрушек у нее много, девать некуда. Просила медвежонку обратно ухо пришить, но все как-то руки не доходили. А в последние дни уж точно не до медвежонка ей было Интересно, как Иван объяснял дочке мамино ежевечернее отсутствие? По крайней мере, Яся ей никаких вопросов не задавала Наверное, очень убедительно объяснял. И сам очень старался верить своим объяснениям. Как же Иван ее любит, господи Лучше бы не так сильно любил
Нет, не надо больше думать об этом, иначе просидит вот так с медвежонком в руках до утра. Да, надо собираться
Пока упаковывала чемодан, отвлеклась немного. Вернее, ей показалось, что отвлеклась. Потому что обнаружила вдруг, что лицо мокрое от слез Вытерла сердито щеки, тряхнула головой все, все! Хватит! Решение принято, обратной дороги нет! И надо бы поспать хоть часок, потому что наутро сил недостанет И будильник завести
Разбудила ее Яся еще до того, как зазвенел будильник. Стояла рядом с кроватью, румяная со сна, терла глаза кулачками:
Мамочка А мы что, сегодня в садик не пойдем? Почему ты меня не будишь?
Мы не пойдем в садик, Ясечка Мы сейчас оденемся, позавтракаем и поплывем на «Ракете»
Ура! А папа с нами поплывет, да?
Нет, папа останется дома, у него много дел.
Ой, а я с папой хочу
Иди, быстренько умывайся. А я пойду на кухню завтрак готовить. Кашу овсяную будешь?
Нет, лучше блинчики
Блинчики не успеем, Ясенька. Нам надо торопиться, а то «Ракета» уйдет.
А папа Он нас будет провожать?
Нет, не будет. Папа на работу ушел. Ну, иди давай, иди
Пока готовила завтрак, думала о том, как объяснит Ясе появление в ее жизни другого дяди вместо папы. Все как есть ей не скажешь, маленькая еще, чтобы понять, и обмануть не получится Выходит, никак и не объяснишь? О господи, что же она, глупая мать, творит с ребенком И со своей жизнью тоже Как из всего этого выбираться станет? И вообще, не велика ли плата за счастье жить в любви Или не признает любовь никакой платы? Любовь сама по себе, а наказание за нее само по себе?
Когда позавтракали и собрались уже одеваться, в дверь постучали громко и требовательно. И пронеслась в голове испуганная мысль кто это?
Иван? Решил силой забрать у нее Ясю?
Открыла, готовясь к самому худшему. За дверью стояла Инна Борисовна. Варя ничего не успела спросить, Инна Борисовна сама проговорила коротко и холодно:
Антон у тебя?
Нет, что вы
А где он?
Я Я не знаю
Не лги, Варя! Все ты прекрасно знаешь! Говори, где он! Как вчера ушел из дома, так и не приходил И телефон у него не отвечает! Говори, где он!
Не кричите, пожалуйста, Ясю испугаете
Не кричите, пожалуйста, Ясю испугаете
А я разве кричу?
Да, вы кричите. Да вы зайдите в дом, чего ж мы через порог
Инна Борисовна послушно ступила в прихожую, и при ярком свете стало видно, как осунулось ее лицо, как пролегли под глазами темные круги. Лицо, всегда гладкое и ухоженное, будто стекло вниз, и стали видны те самые десять лет «плюс», которые всегда раньше были в минусе.
С ним что-то случилось, значит с болью проговорила Инна Борисовна, не глядя на Варю. Я Свете пока ничего То есть наврала, что он на рыбалку вроде собирался Хотя какая сейчас рыбалка? Но она вроде поверила А может, и не поверила, а делает вид, что поверила Варь, где он, а? Ну скажи ты мне, ради бога! У меня ж сердце от тревоги разорвется!
Я не знаю, Инна Борисовна
Ты знаешь! Знаешь! Ну хочешь, я перед тобой на колени встану, только скажи?
Она сделала попытку осесть вниз, но Варя тут же подхватила ее испуганно, обернувшись на дверь кухни вдруг Яся услышит?
Не надо, Инна Борисовна, прошу вас Ну что вы Не надо, пожалуйста
Женщина распрямилась, без сил прислонилась к дверному косяку, прикрыла глаза. Помолчав, заговорила с тихим отчаянием:
Нет, как вы так можете, я не понимаю? Как вы можете? И ты? И Антон? Что вы задумали, Варя, ответь мне, ради бога! Что я Свете скажу, а? Что с ней будет, вы подумали? Да какая бы она ни была, как бы Антон к ней ни относился, она ведь живой человек Да еще в таком положении И не думай, что я не знаю того, как часто она пользуется очередным своим положением, чтобы удержать возле себя Антона! Я все знаю и понимаю! Но это их жизнь, Варя! И не нам судить, плохая она или хорошая!
А я и не думала судить, что вы! Я просто люблю Антона, Инна Борисовна И он любит меня. И мы ничего не можем с этим сделать. Просто сейчас нам всем потерпеть надо, хотя бы первое время, принять все как-то Привыкнуть
Варя Что ты несешь, а? Ты сама слышишь, что ты говоришь? Ведь ты меня сейчас убиваешь, Варя Я умоляю тебя, Варенька, хоть ты одумайся, ты же всегда такой рассудительной была Пожалуйста, Варя
Она снова поползла вниз, пытаясь встать на колени, и Варя снова едва-едва подняла ее на ноги.
Инна Борисовна поднялась, но будто окаменела. Постояла так несколько секунд, потом с силой оттолкнула ее руки, полоснула по лицу отчаянно слезным и злым взглядом. Потом развернулась и быстро вышла за дверь, бросив через плечо:
Не будет тебе счастья с моим сыном, не жди Кто благодарности не знает, того и счастье стороной обходит, запомни. А ты ведь мне как дочь была Столько я в тебя души вложила Не будет тебе счастья, не жди.
Сказала и пошла по двору к калитке, с трудом переставляя ноги.
Теперь Варя стояла в дверном проеме, будто окаменевшая, смотрела ей вслед. И даже вздохнуть не могла в груди было так больно, будто слова то ли злого предсказания, то ли прямого проклятия перекрыли дыхательные пути колючей проволокой. И где-то на краешке подсознания мелькнула горькая мысль а ведь так и будет, скорее всего Не будет им счастья Потому что народную мудрость про свое счастье на чужом несчастье никакой любовью не перешибешь даже самой сильной и всепобеждающей Да и разве может идти речь о каких-то победах? Победа это когда враги сломлены и уничтожены. А здесь кто враги? Беременная Света? Инна Борисовна? Или Сергей Семенович, который когда-то побежал за ней из вокзального тепла? Кто, кто враги-то?