Ррразные, начиная осознавать ситуацию, едва слышно ответила авийянка и попыталась встать. А вы вы обманули меня!
Ага, адмирал поднялся, удерживая девушку. Это была технология «Свет в окошке»! В смысле надежда умирает последней.
Что???
Молчать! Айрон прислонил авийянку к стене, заботливо поправил прядь волос, выпавших из небрежной причёски и хрипло предложил. В общем, делаем так: сейчас двигаемся к моей каюте, ты показываешь всё что знаешь, а я освобождаю тебя от трудовых обязанностей, буду холить и лелеять и вообще Райвеиэлитинэ, как ты можешь отказывать собственному супругу?!
Девушка начала молча, но упрямо вырываться из его объятий, а насильником Айрон не был, посему
Покажи эту технику ещё раз и отпущу, предложил адмирал.
До каюты проводите, выдвинула свои требования Райве.
Идёт!
Авийянка устало вздохнула, потянулась к Айрону, провела пальчиком по его губам и начала объяснять:
Это как свеча на ветру, то есть губы участвуют слабо, а язык двигается как пламя. Всё очень просто, если именно свечу и представить.
Так, стоп! адмирал с удивлением смотрел на неё. То есть во время поцелуя ты
Представляла свечу, искренне ответила Райве.
Дикость какая! возмутился Айрон. Не нужно мне таких поцелуев! тихо выругался и взяв за руку кратко приказал. Идём!
Торопливо спешащая за ним Райве, удивлённо смотрела на супруга и в результате всё же спросила:
А вы что-то другое представляете?
«Сначала на спине, потом стоя, потом эх! Одним словом девственница, что с неё взять»
Да так, уклончиво ответил Айрон: Думал о своём о мужском
А-а-а, глубокомысленно произнесла авийянка, ну такие самовлюбленные и самодовольные мужчины постоянно о своём органе размножения думают. Я ваш психотип сразу определила. Адмирал замер. На мгновение перестал дышать, потом сделал глубокий вдох, выдох, снова вдох и грянул скандал:
ЧТО????
Вырвав ручку из захвата внезапно ставших стальными пальцев адмирала, Райве испуганно отступила, не понимая, чего же такого вообще сказала, но тут грянуло повторно:
ЧТО ТЫ СЕЙЧАС СКАЗАЛА, ТВАРЬ АВИЙСКАЯ?!
Девушка испуганно сжалась, отступила на шаг и всё же выдала:
Нельзя так реагировать на правду
Это было последней каплей:
НА ПРАВДУ? Ах ты ты!.. Марш в пищевой блок и пахать от зари до зари пока эта дурь из головы не выветрится!
Отступая, Райве хотела сказать, что не знает вообще куда идти, однако слова Айрона подтолкнули к бегству в любом направлении:
Бегом марш! И чтобы я твоих сопливых романов больше не видел, рядовая Фенияр! Пахать, пахать и ещё раз пахать, чтобы поумнела! МАРШ!
И девушка побежала прочь от разгневанного адмирала, у которого на лице было единственное выражение: «Убью!».
До столовой девушку провёл один из встретившихся на бегу рядовых, и Райве, пытаясь отдышаться, всё время думала, что же такого она сказала. На Авийе любой мужчина вполне адекватно отнесся бы к её словам, а этот «Теярский псих!», разгневанно подумала девушка.
Пройдя в столовую со служебного входа, Райве на мгновение остановилась, но тут послышалось радостное:
Фенияр! и сержант Гелер бросился к девушке, обхватил огромными руками, с пальцами которые очень напоминали сосиски, закружил и тут же, словно смутившись, поставил на ноги. В общем рад видеть.
А м-м-меня к вам послали, Райве передёрнула плечами, вспомнив как именно «послали».
Ужин уже готов, радостно улыбаясь, сообщил повар. Так что садись с ребятами и поешь, ты в обед только напробовалась всего, а поесть толком не успела.
Так как весь личный состав уже фактически завершил вечернюю трапезу, повара спокойно сидели за столиком с двумя скамьями. Все тут же подвинулись, освобождая место для девушки, сержант Гелер принёс поднос, где была навалена порция скорее для солдата, а не для хрупкой девушки, но Райве молча принялась есть весьма невкусную для неё пищу.
Так что у вас там случилось? не выдержал сержант.
Райве молча продолжила есть и, забывшись, вернулась к вбитым в неё правилам приёма пищи. Изящные движения, грациозный изгиб спины и
Э-э-э! Ты чего делаешь?! возмутился Гелер.
Испуганно взглянув на сержанта, девушка всё поняла
Я хочу к няне! истерика началась внезапно, Хочу спать! Хочу, наконец, перестать бояться каждую минуту! Я ничего не понимаю, я а он псих! Он совсем больной, и орёт и
Истерика, уверенно произнёс Гелер.
В следующее мгновение на столе появилась бутылка с чем-то красным, на лицах сочувствующие выражения, а поднос с солдатским пайком сменился остатками обеденной запеканки и фруктами.
Ничего, ничего, гладя по спине и успокаивая рыдающую девушку, Гелер посмотрел на рядового, разливающего запрещённый на корабле алкоголь, и жестом приказал долить для Райве полный стакан. Всё образуется. Вот сейчас выпьешь, поешь, и станет совсем хорошо, А адмирал он неплохой человек, только
Псих, всхлипывая, выдала Райве.
Ну, этого у него не отнять, а как человек
Псих!
Да слышали мы уже, сержант невольно улыбнулся. Эк заклинило-то тебя.
Псииииих! Райве плакала, уткнувшись в плечо сержанта и не заботясь о том, что после истерики у неё будет красный нос и зарёванные глаза.
Ну-ка, детка, выпей, Гелер осторожно придержал её за плечики, разворачивая и протянул стакан.
Чттто это? всхлипывая, спросила девушка.
Да так, наливочка по моему личному рецепту, не скрывая гордости, произнёс сержант. Давай-давай, пей.
Это спиртное? удивлённая авийянка взяла стаканчик, принюхалась, и уверенно произнесла: Женщина не должна пить спиртное!
Пей-пей, сержант по-отечески улыбнулся. Считай, что это успокоительное. Только сначала нужно выдохнуть, потом залпом выпить.
И Райве решила последовать совету. Выдохнув, девушка опрокинула в себя странную жидкость Горло опалило огнём, слезы побежали ещё быстрее, дыхание перехватило
Глядя на побелевшую, пытающую сделать вдох девушку, повара перепугались.
Ты зачем ей это дал? взревел второй сержант.
Да чтоб тебя, Гелер и сам не на шутку испугался, и, несмотря на всю свою внушительную комплекцию подскочил как пострелёнок, рванул к холодильным камерам и вернувшись с бутылкой воды, насильно напоил Райве.
Перехватив бутылку у сержанта, Райве почти не отрываясь, выпила половину ледяной воды, потом отдышавшись, собиралась возмутиться, но глядя на перепуганные лица поваров, внезапно расхохоталась.
О да, авийянка вытерла слезы. После ТАКОГО любые теярские психи выглядят добрыми и хорошими!
Напряжение спало и теперь рассмеялись все.
Фенияр больше не наливать, сержант Гелер вновь сел на свое место. Ну ты девчонка ты, Фенияр.
А ага, дышать Райве продолжала ртом. Как вы эту гадость пьёте? Убийственный напиток.
Через несколько минут девушка изменила своё мнение и, радостно улыбаясь совершенно глупой и пьяной улыбкой, приступила к ужину под байки от поваров.
Айрон Вейнер, адмирал Илонесской Армады, находился в препаршивейшем настроении. Его бесил ужин, оказавшийся в отличие от обеда пресным и неудовлетворительным, бесили взгляды окружающих и бесили усмешки генерал-лейтенанта Алека Донато. А больше всего бесили сказанные авийской супружницей слова. И говорил же ему когда-то отец «Айрон, в тот день, когда ты попытаешься понять женщину, она залезет к тебе на шею и свесит ножки!». То, что отец оказался прав, Вейнер уже осознал.
Настроение у вас препаршивое, заметил штурман.
И весьма, поддержал шкипер.
Воздержание вообще плохо на нервной системе сказывается, добавил психолог.
И весьма, поддержал шкипер.
Воздержание вообще плохо на нервной системе сказывается, добавил психолог.
Пасть закрыли! рявкнул Айрон. Без вас весело!
Военнослужащие уже разошлись, и только офицеры позволяли себе задержаться на чуть более долгий срок, чем личный состав. Внезапно из пищевого блока послышался громкий хохот. Офицеры молча переглянулись, но тут хохот послышался снова и на этот раз среди громового мужского, отчётливо прозвучал заливистый девичий.
Сцепив пальцы, Айрон недовольно произнёс:
Почему-то меня не покидает стойкое ощущение, что вся эта история с браком это спланированная авийскими спецслужбами диверсионная акция!
Вы не справедливы к девушке, едва слышно произнёс генерал-лейтенант Донато.
Не только к ней, добавил капитан корабля лейтенант Мирд.
Недовольно поморщившись, Айрон обратил всё своё внимание на капитана «Гордара»:
Мирд, я вытащил тебя из притона, молодой человек попытался ответить, но адмирал умел быть жестоким. Заткнись! У тебя испытательный срок, Мирд! Справишься повышение и полноценная должность у тебя, сорвёшься катись отсюда! Нянчиться больше не буду!
Вы не делаете мою жизнь лёгкой! возмутился капитан.
Наркотики не сделали твою жизнь лёгкой! рявкнул адмирал. А я буду давить до тех пор, пока ты не поймёшь: белая дурь не выход из ситуации! Жизнь жестока, Мирд, и удары наносит болезненные. Упал поднимись, а не поднимешься, значит слабак!
Остальные за столом предпочли промолчать. Когда Айрон привёл на корабль наркомана на стадии истощения, никто не одобрял действий адмирала. До первого боя. В том, что Мирд гений, тогда убедились все, но уже к вечеру лейтенант снова был под кайфом. И тогда Айрон взялся за него в своей жестокой манере, доводя и поддерживая, ставя в невыносимые условия и вместе с тем постоянно контролируя.
История, о том, как взбешенный адмирал разнёс наркоприют на Геторе, вытаскивая своего капитана, стала легендой, предающейся из уст в уста. В результате во время последней военной акции лейтенант «не употреблял», да и выглядел уже лучше, но следствием зависимости стала постоянная депрессия, отступающая лишь во время боя. И вот тогда Мирд оживал, становился тем тридцатилетним молодым человеком, которым и должен был бы быть. Но в остальное время
Тягостную атмосферу за столом разорвал очередной взрыв хохота из пищевого блока, и вот тогда Вейнер не выдержал.
Убью! взревел адмирал и покинув офицеров, метнулся в соседнее помещение.
Райве заливисто хохотала над очередной шуткой рядового Сиппа. За это недолгое хмельное время она, наконец, познакомилась со всеми.
Сержант Геллер, напоминающий доброго Духа Гор, который по преданиям разносил всем подарки, был таким же толстым, подвижным и рыжеволосым. Второй сержант Бувье удивительно походил на степняков с Торгера высокий, жилистый, тёмноволосый и глаза узкие. Двенадцать рядовых, в обязанности которых входили функции поварят, то есть: подай, поднеси, нарежь, вымой, удивительно походили друг на друга одинаковый рост и вес, одинаково стриженные головы и крупные зубы, сверкающие в широких добродушных улыбках, разные только имена и глаза.